Бесконечная пустыня Сахара. Длинной извилистой веревочкой, словно огромная анаконда, под покровом арабской ночи тянулся большой ночной караван. На необъятной пустыне, где ничего не видно, кроме неба и песка, слышались только колокольчики верблюдов.

Недалеко от каравана ехал мужчина на прекрасном арабском скакуне, покрытым тигровой шкурой. Всадник имел статный вид, и его наряд соответствовал великолепию коня. Головной убор был низко надвинут на лицо. Глаза сверкали из-под густых бровей холодным свинцовым светом. Одет он был в шаровары ярко-красного цвета, а с боку блестел большой кривой меч с золотой рукояткой.

В его широкий кожаный пояс было зачехлено множество ножей и маленьких пик, за плечом висела снайперская винтовка. Все это придавало путнику отважный и немного дикий вид.

Стража каравана заметила чужака и направила на него ружья и копья. Несмотря на угрозу и превосходящие силы охраны, он резво пришпорил коня и в несколько мгновений достиг главы шествия.

– Чего вы направили на меня ружья? – воскликнул незнакомец, увидев, что его воинственно встречают, – Вы, храбрая многочисленная охрана, подумали, что на ваш караван нападет одинокий всадник?

Пристыженные стражи опустили ружья, а предводитель подъехал к непрошенному гостю и спросил:

– Что тебе нужно?

– Кто хозяин каравана? – спросил всадник.

– Он принадлежит известному шейху Хасану из великого рода арабских эмиратов.

– Куда вы направляетесь?

– В Багдад, везём ценный товар во дворец великого шаха.

– Караван обычно ночью отдыхает, а вы спешно держите путь, хотя я вижу, верблюды, лошади и погонщики сильно устали. Вы везете что-то ценное? – всадник задал вопрос, глядя прямо в глаза предводителю.

Глава каравана некоторое время замешкался, глаза под искрящим взглядом воинственно настроенного незнакомца начали бегать и он полушепотом произнес:

– Да… Мы везем шёлк и кожу лучшей выделки для двора. Персидские ковры и лакомства для шаха.

– И это все? – возмутился всадник, положив руку на золотую рукоять, тем самым показывая готовность сразиться за что-то явно дороже тканей и восточных сладостей.

Глава каравана оценил ситуацию: «Судя по воинственному настрою и телосложению, если он и погибнет,погибнет и большая часть охраны каравана». Его насторожила уверенность и безумная храбрость всадника. Даже у него трусливо затряслись колени от мысли о схватке с этим незнакомцем: «В нем есть какая-то магия. Иначе бы он так себя не вёл».

Встревоженная охрана каравана плотнее окружала переговорщиков. Они видели и понимали, что разговор непростой, да и одинокий всадник наводил на них какое-то необъяснимое напряжение. Охранники всячески гарцевали под луной в ночной пустыне, а когда порыв ветра разносил пыль, взор ослепляли сверкающие оружия и яркие одежды воинствующих охранников. Одинокий всадник понимал для чего этот спектакль, понимали это и охранники каравана. А предводитель так сильно нервничал, что на его тёмном, изнеможённом на солнце лице, проступили крупные капли пота. Всадник чувствовал этот страх и понимал, почему так сильно нервничает глава каравана.

– В своих повозках вы прячете красивую девушку. Я знаю это! Вы схватили ее среди торговых рядов. Прямо на глазах у многочисленных служанок. Они точно описали мне караван, который шёл в это время вдоль базара, на ходу загружаясь водой и припасами. Караван ведёт белый большой верблюд, в нем две сотни вьючных хеджинов и около пятидесяти лошадей! У вас более ста охранников, так ведь предводитель?

Глава каравана едва кивнул, а ночной преследователь выкрикнул:

– Это значит, что девушка у вас! Вы прячете ее.

Ситуация усложнялась. Казалось, даже звезды стали ярче, чтобы засвидетельствовать этот разговор. Пока глава каравана думал, как верно поступить, ночной всадник огляделся и продолжил:

– Твои люди не знают военного дела, но танцуя показывают мне доспехи, бренчат оружием, совершенно не понимая, кто я и откуда… А главное, на что я способен.

Они простые люди с оружием в руках. Получают свои гроши, сопровождая караван. Никто из них не готов погибнуть ради красивой наложницы для шаха! Я – воин! Предводитель! Прежде, чем твои люди решатся напасть, я за миг успею прикончить тебя и еще пару десятков человек. А потом я исчезну в ночной пустыне, чтобы вернуться на рассвете и перебить еще несколько десятков охранников, пока не найду то, что ищу! – Отдайте мне девушку и идите с миром в Багдад…

– Да кто ты такой, чтобы вести себя так уверенно? – не выдержал предводитель, – Если у нас и есть та самая красавица, за которую ты готов погибнуть в ночной пустыне, почему мы должны отдать её просто так? – он указал на свой вооруженный отряд, – Посмотри! Разве ты видишь здесь трусливых шакалов, дрожащих перед львом? Чем ты можешь доказать свою уверенность перед такой многочисленной охраной?

Всадник хладнокровно выслушал, осмотрелся и неожиданно пришпорил коня. От резкого удара огромный арабский скакун встал на дыбы, а из рук наездника, блеснув холодным металлом, молниеносно вылетели те самые пики и ножи. Воин дважды успел повторить движение, прежде чем его лошадь плавно опустила ноги на песок. Также плавно с резвых коней выпали раненые насмерть шестеро охранников.

Стража пришла в замешательство. Животные зашумели. По толпе пробежался ропот и истеричные возгласы. Люди быстро сгруппировались, направив ружья на одинокого путника. Предводитель поднял руку, знаком останавливая назревающую беду. Группа замерла. «Страх за собственную жизнь, намного сильнее, чем ответственность за взятые на себя обязательства». Глава каравана понимал это, а всадник сдержанно наблюдал. Он оставался уверенным, но готовым к любому развитию событий. По глазам, залитым свинцом было видно, что лишь одно движение кого-то из охраны погубит еще дюжину бойцов.

Предводитель понял – переговоров с таинственным всадником не избежать.

Пока смертельно раненных охранников чернокожие рабы уносили в безопасное место, предводитель каравана, уклоняясь от прямого взгляда воинственно настроенного всадника, спросил мягким, бархатистым голосом:

– Кто ты? Назови имя своё. И кто эта красавица, за которую так внезапно погибли шестеро моих лучших охранников?

Одинокий воин, удерживал взглядом стражу, подмечая, кто из них может представлять опасность, спокойным голосом произнёс:

– Красавица, которую вы похитили столь наглым образом, – дочь великого крымского хана Сахиб Герая. А я – князь аварского каганата, призванный Великим Ханом, возглавить его личную охрану, охрану из настоящих воинов, и они уже идут следом за вашим караваном.

Услышав это, предводитель не смог произнести ни слова. Он лишь молча махнул двумя руками – дал знак охране разойтись по местам и двигаться следом.

– Отозвать людей – умное и смелое решение, – отметил всадник. – Теперь скажи, где дочь Великого Хана?

Когда страх смерти немного отступил, и дрожь в коленях перестала быть столь ощутимой, глава каравана набрался сил и неожиданно полушёпотом произнёс:

– И вы в неё влюблены..

Казалось, это разозлило собеседника, он жестко повторил:

– Где дочь Хана? Говори, где вы прячете принцессу?

– Она… Она в шестой группе каравана! Именно там драгоценности для Шаха. Красавицу, которую Вы ищете, везут в одном из гружённых домиков на двух верблюдах. Князь, эту группу охраняет дюжина обученных наемников самого шаха, – с этими словами предводитель пришпорил коня и уже хотел продолжить путь.

– Стой рядом и не двигайся! – процедил сквозь зубы князь, – Иначе я в миг отправлю тебя к твоим прадедам! – ему явно не понравилось, что задача освобождения красивой принцессы осложняется.

Предводитель остановился и со страхом в голосе произнёс:

– Что ещё Вам нужно?

– Сколько купцов провожают караван?

– Пять купцов. – смиренно ответил предводитель.

– Так проводи меня к ним! – потребовал князь.