Ученик: Ну временами удаётся.

Учитель: Ну временами… Но времена почему-то наступают слишком поздно.

Вот. И мне всегда казалось, что стоит людям объяснить, и всё поймут. Ничего не понимают, ничего не понимают, ничего. Бесполезно. Нет, конечно, надо капать, капать, капать, капать, капать. Тысячу раз, миллион. На миллион первый: «Ах!»

Это как у меня одна женщина всё ходила, ходила, я ей всё время говорил, говорил, говорил, говорил. «Ах, вот надо было от этого освобождаться, а я-то думала!» Потому что на самом деле мы видим через некоторый свой фильтр. Он свой специфический. И отказаться можно от того, что проходит через этот наш фильтр. То, что не проходит, то, значит, ещё рано. Надо вот… Так же, как, если человек не дошёл в развитии своём до какого-то уровня определённого, с ним бесполезно что-то делать. Ну бесполезно. Вот ничего не поделаешь. Он должен перерасти какой-то этап, он должен перерасти. Причём, самое интересное, говоришь с человеком, он всё понимает как бы, но немножко упрощённо, немножко по-своему. Вот, скажем, я всегда думал: «Какая разница? Рабочий или там химик или ещё кто-то, примерно все одинаковые». Ничего подобного. Ничего подобного. Абсолютно разные. Вот рабочий – он понимает вот так. Понимает примерно то же самое, что и химик, но попросту. Легко, конкретно, всё понятно, всё просто. Химик понимает немножко иначе. И тут с этим тоже ничего не поделаешь. Потому что надо дорасти, дорасти до какого-то уровня. Потихонечку.

Ученик: Георгий Леонидович, а вот по этому поводу. Вот я обращала внимание, как вы разговариваете с разными людьми. По-разному абсолютно. Вы встаёте на его уровень…

Учитель: Ну конечно. Да. Надо, чтобы он услышал меня, иначе нам дальше никак.

И каждый человек – он по-своему. Я вам уже говорил, что людей не так много. Не так много в процентном отношении. А спрашивается: «А остальное что?» Остальное вот, что называется, автоматы. Они вот раз-раз-раз-раз-раз-раз. Заточены на определённую функцию. Вот он может делать деталь одну какую-нибудь слева- направо, слева-направо каждый день, каждый день, каждый день, каждый день. Конец рабочего дня – всё, у меня перерыв. А потом опять каждый день слева-направо, слева-направо, слева-направо, слева-направо. Опять перерыв. Вот. Такие тоже есть, их много таких людей. И вы их всех иногда встречаете, знаете, с ними общаетесь радостно, но они просто нацелены на определённую функцию. Вот и наша власть сейчас сделала определенные шаги по упрощению образования в функциональном смысле. А те, у кого есть деньги и есть возможности, те могут получать более глубокие знания. Так что всё у нас, конечно, хорошо.

Ученик: А вот причина появления этих автоматов? Наша мысль?

Учитель: Нет. Причина появления на самом деле в том, что создающих людей, которые в настоящий момент люди, их не должно бы быть. А должна быть основная часть такая функциональная, которая обслуживает и одних, и вторых, и пятых. Но, с другой стороны, между ними не должно бы быть никаких войн и конфликтов по идее. Они должны были бы жить себе в мире и согласии, но тут червячок какой-то завёлся, и поэтому никакого мира и никакого согласия. А все живут, на самом деле, довольно своеобразно, странно и непонятно.

Ученик: Если говорить про механическое выполнение ролей, то есть люди, которые просто придерживаются какой-то определённой жизненной установки. И их с этой самой установки не согнуть. Они такие прямолинейные – вот только так. Это тоже имеется в виду?

Учитель: Конечно. Установка жизненная – это что? Это совокупность ваших мыслей.

Которые вы всегда можете изменить. Установку свою взяли и изменили.

Ученик: Но это вот про нелюдей, это к ним тоже относится?

Учитель: Конечно. Они чуть попроще, но примерно так же. Все примерно устроены одинаково, но только одни чуть более развитые, а другие менее развитые. И всё примерно так же. Вот. Так, значит, как я понимаю, нам ничего не мешает отказаться от своих мыслей.

Ученик: Ну чего-то мешает. Чего-то мешает.

Учитель: А что же вам мешает? Вот на самом деле интересно, что вам мешает, когда надо внимание не обращать?

Ученик: Ловила себя на этом. Если остановить себя, то всё проходит гладко. А, если не успеваю эмоционально вовремя…

Учитель: А чего же это вы не успеваете-то? Мысль-то… она – миг. Это просто её нету, вообще нету. Вообще нету.

Ученик: А в последнем задании, которое вы давали – это определить, какой ум.

Вот я уже давно замечал, что он очень такой плотный.

Учитель: И одновременно его нет нигде. Он пуст, то есть ничего нет. Ума нет как бы. Но он познающий. Что познаёт? Непонятно. То есть это некая способность наша познавать. Причём, как я говорил, безразлично, что познавать. У ума нет оценки, что вот это хорошо, а это плохо. Он с таким же успехом может отнимать жизнь у вас и думать об этом, как бы её отнять эффективней. Как бы из вас кишки вытащить, чтобы было эффективней, чтобы меньше энергии расходовать. Или, наоборот, ум будет думать, как бы сделать так, чтобы их обратно воткнуть, и эффективней чтоб это было. Или ещё более-менее сохранилась какая-то жизнь. Теплится, ну, значит, есть жизнь. Уму всё равно. Ум оценок не ставит. Оценки ставим уже потом мы. Кто такие мы? Ну то есть это совокупность наша разных мыслей, состояний, эмоций, которая ставит определённый плюс или минус в зависимости от обстоятельств, что будет выгодней. Будет выгодней отнять вам жизнь – хорошо, это будет плюс. Невыгодно отнимать у вас жизнь – это будет минус, значит. И так далее. Вот здесь очень интересный, на самом деле, такой вопрос, собственно говоря, критерия истинности или неистинности, ложности или неложности нет. Все критерии формируем мы. Всё формируем мы. Нашей мыслью мы их формируем. И если мы себе каким-то образом вложили, что Христос хорош, значит, хорош. Если вложили, что Христос плох, значит, плох. Всё от вашего выбора зависит. Причём, казалось бы, такие незыблемые ценности нами созданные, ещё что-то, но уже показано не один раз, какой-нибудь маленький вирусик заберётся, и всё. И никого не будет. Расчистится Земля в мгновение ока. Раз, и никого нет. Всё. Может быть, вы замечали, что мир так с нами общается в общем-то. Он нам говорит: «Ребята, ну надо же остановиться чуть-чуть, может быть. Может, надо постоять и опомниться?» Но мы не опоминаемся, это уже бесполезно, черта невозврата пройдена, и, значит, вернуться мы уже не можем никуда. Дальше ждёт только одно – победное завершение этой жизни, этого мира. Но, пока ещё есть немножко времени, и мы что-то можем заложить. А, на самом деле, это опять же любопытно, куда это закладывается, казалось бы? Куда закладывается? Но куда-то же закладывается.

Ученик: В поле мыслей.

Учитель: В поле мыслей? Хорошо сказать: «В поле мыслей». А где оно и из чего оно состоит? Как оно устроено – это поле мыслей? Об этом история умалчивает. И сколько разных верований, противоречивых верований существует на Земле одновременно. Причём, в каждой системе веры есть свои подверования, которые считают, что наша вера более истинна, а в вашей, которая близка к нашей, есть заблуждения, ещё что-то. Каким образом это оформлено? Через опять наше восприятие, через то, что нам ближе на сегодняшний день. То, что нам ближе. Хорошо видно, как легко людьми управлять. Достаточно написать какой-нибудь закон, и все начинают идти в эту сторону. Сказали – всем ходить в масках. О! Сразу все пошли в масках. Всё сразу удобно. И, причём, есть такие последовательные, логичные, что, раз в масках, то в масках всё время везде, тщательно всё. Есть те, которые, ну, скрепя сердцем: «Ладно, буду одевать в какие-то дни». Есть те, которые борются с этим. Но в среднем все идут примерно в одну сторону. Но вот что интересно: в советское время многие верили в коммунизм. Многие верили в светлое завтра. Многие последовательно вели идеологию советскую, тщательно соблюдая все рекомендации партии. Партия сказала: «Надо!» Комсомол говорит, конечно, как положено: «Есть!» И так далее.