- Еще бы! Это заставило бы их сплотиться, забыв про свои междоусобные дрязги, - признала Блисс.
- Вот именно. - Джейк задумался. - А кто еще состоит в йуань-хуане?
- Не знаю.
Джейк испытующе посмотрел ей в глаза.
- Точно?
- Да.
- Ну ладно.
Над их головами ярко выделялось на фоне темного неба серебристое от лунного света облако. Добавить бы ему пару глаз, и получился бы свернутый дракон.
- Джейк, - сказала она, - каждый день, что мы вместе, я все больше и больше чувствую, что есть тысячи вещей, о которых мы не успели сказать друг другу. Время летит так стремительно. Взгляну я порой на тебя - и вижу человека со связанными за спиной руками. Ты понимаешь, что я хочу сказать?
Он ничего не ответил, уставившись неподвижным взглядом в ночь. Но Блисс почувствовала, что задела что-то, глубоко спрятанное в его душе. Как бы заставить его выплюнуть яд, который отравляет его столько лет? Что это за темная тайна, которой он не может поделиться ни с кем на свете?
В нем идет процесс саморазрушения, все быстрее и быстрее. Мысль эта пришла к Блисс с такой неожиданностью, что она вздрогнула. Надо как-то остановить этот распад. Она вспомнила хокку, которую часто повторял Фо Саан, когда она не могла высказать то, что у нее на душе.
Со дна колодца
вернуло эхо
крик перепелки.
Интересно, знает ли ее Джейк, - подумала Блисс. Чтобы выяснить это, она продекламировала эту хокку вслух.
Джейк устроился поудобнее в каменной нише, откуда они вели наблюдение.
- Я помню эти строчки, - тихо сказал он. - Но прошло очень много времени с тех пор, как я в последний раз их вспоминал.
Блисс почувствовала, как что-то смягчилось в его душе, с такой отчетливостью, словно это была ее собственная душа. Но она ничего, разумеется, не сказала.
А Джейк, дождавшись, когда эта размягчившаяся субстанция снова немного отвердеет, приняв контуры его сердца, заговорил:
- Как ты уже знаешь, я два раза был женат. Первый раз женился совсем молодым. В те годы, как и в последующие, на первом месте у меня стояла работа. Куорри. А Тин была еще моложе, чем я. Она могла понять что угодно, но только не то, почему я все время где-то пропадаю... Молодым нельзя жениться. Когда еще не закончены поиски человеком самого себя, нельзя брать на себя ответственность за другую жизнь. Или жизни.
Здесь Джейк остановился, провел языком по пересохшим губам. Ощущение было такое, словно его рот набит ватой. Он заставил себя дышать ровно и глубоко.
- Я тогда был очень глуп, Блисс. Я все хотел сразу - жену, детей, Куорри не понимая, что это невозможно. По мере того, как наша дочь Лан подрастала, все больше и больше трений возникало между мной и моей женой - чиу-чоу, хорошо освоившей европейские обычаи. Это, естественно, заставляло нас обоих мучиться. Особенно меня... Ну а Лан, являясь свидетельницей наших ссор, считала себя их причиной и относила мои отлучки на свой счет. В конце концов она озлобилась на нас и, не находя ничего хорошего в жизни дома, все больше и больше времени стала проводить на улицах Гонконга. Как и я в свое время, когда был ребенком... Ни одна из городских триад ее к себе не взяла. Ей было только двенадцать лет. Она была девушкой, да еще и наполовину гвай-ло. Ее просто подняли на смех. Тогда она начала искать для себя новое поле деятельности...
Чем ближе подходил Джейк к самой сути этой истории, тем сильнее потел. Во рту было, как в пустыне Гоби...
- Три года назад меня послали на задание высшей степени секретности. Пунктом моего назначения была крохотная деревушка на реке Сумчун. И с самого начала операции я почувствовал, что все идет наперекосяк. Все из рук вон плохо. Завязалась перестрелка, перешедшая в настоящую бойню. Как на войне... И тут я почувствовал, что здесь что-то не так. Наши противники защищались как-то необычно. Защита - это ведь вещь сугубо индивидуальная. Как отпечатки пальцев. И я сразу понял, что она организована мастером. Стратегом. Все у него делалось четко, как по нотам. А еще точнее сказать, как на завершающем этапе игры в вэй ци.
Джейк проглотил комок в горле. Говорить ему было все труднее и труднее. Поэтому и фразы его становились все более рублеными.
- Дело в том, что наша атака была молниеносной: ребята у меня были что надо... А контратака последовала незамедлительно. Мы не ожидали такого отпора. Мы были не готовы. И ребята занервничали, засуетились... Ничирен руководил нашим противником, будто переставляя шашки вэй ци, а затем и сам бросился вперед, убив двоих моих лучших ребят... Нас окружили и устроили кровавую баню. Кровь была везде... На широких листьях кустарников, на траве и на земле... Вода в Сумчуне покраснела от крови...
Джейк опустил голову и долгое время молчал, подавленный своими воспоминаниями. Потом он поднял глаза, и Блисс увидела, что они полны боли.
- И тут я почувствовал, что нам кто-то помогает из-за кустов. А потом и увидел их - членов китайской триады, знакомых мне по Гонконгу, которые, как я знал, работают на границе, обеспечивая переход людей из коммунистического Китая. Они помогали нам скрытно, стреляя из-за кустов, но потом некоторые из них выскочили из засады и набросились на людей Ничирена сзади...
Джейк проглотил комок в горле. Глаза его смотрели на Блисс, не мигая. Как у маньяка, - подумала она.
- Я наблюдал за ней несколько минут, прежде чем до меня дошло, кто это. Она очень изменилась. И все-таки это была моя девочка. Моя Лан...
На этот раз молчание затянулось. Джейк совсем потерялся в хаосе своих воспоминаний и чувств, отражение которых он видел на прекрасном лице Блисс. Она пошевелилась, и Джейк, сморгнув, продолжил свой рассказ. И теперь в голосе Джейка появились какие-то отрешенные нотки.
- Я видел, как она сломала позвоночник одному из людей Ничирена. Она сделала это очень умело, как это сделала бы львица, защищая своих малышей. В лице ее не было ни злорадства, ни жестокости. Только чувство выполняемого долга. Она делала то, во что верила. Чего ни я, ни ее мать дать ей не могли... А в следующий момент кровь брызнула из ее жил. Она подломилась, как тростинка на ветру. Пули прошили ее насквозь, вырывая из нее куски живой плоти... Ничирен опустил свой автомат, а я уже ничего не видел. Будто красной пеленой закрылось мое сознание, и я бросился на него сквозь кусты. Ветки били меня по лицу, но я бежал все дальше... Очнулся я в джунглях, совсем один. Ничирена не было... Вернувшись к реке, я обнаружил, что моей дочери среди убитых не было. Ее унесли, по-видимому, ребята из ее триады.