Он подошел к шкафу, достал оттуда красную папку, открыл ее, ткнул пальцем в данные, приведенные на первой же странице.

- Вот, взгляни сюда! Задумывался ли ты когда-нибудь, что мы, американцы, сделали с Израилем? Каждый год мы даем им 1,7 миллиардов долларов на военные нужды, а они и так тратят на вооружение почти половину их собственного годового бюджета. И вот мы вынуждены давать им дополнительно 850 миллионов на поддержание их экономики...

Вундерман бросил на шефа недоуменный взгляд.

- А чего же ты хочешь? Чтобы мы урезали им нашу помощь? Но ведь Израиль наш единственный верный союзник на Среднем Востоке. Если не мы их поддержим, то кто? Что-то ты больно круто берешь!

- Вовсе не круто, - раздраженно буркнул Беридиен, как профессор, которого смышленый студент выставил дураком перед всей аудиторией. Его палец опять указал на красноречивые цифры. - Несмотря на нашу помощь, Израиль переживает тяжелый экономический кризис. Инфляция до 200 процентов в год! Вдумайся в эту цифру! И кроме того, стоимость их шекелей постоянно падает... Нет, что ни говори, а нечто радикальное следует предпринять, чтобы стабилизировать экономику этой страны!

Он взглянул на следующую страницу.

- А теперь смотри сюда: за последние два десятилетия страной с наиболее высокими темпами промышленного развития была Япония. Это тебе что-нибудь говорит?

Вундерман смекнул, что, учитывая это настроение Беридиена, лучше продемонстрировать полное незнание вопроса, чем дать неправильный ответ.

- Куда ты клонишь, Энтони?

- А вот куда, - ответил Беридиен. - Израиль, тратя миллиарды долларов на военные нужды, находится на грани экономического краха. А Япония, между прочим, идет полным ходом. - Он весь подался вперед, уперев локти в инкрустированную крышку стола. - А почему? Неужели только благодаря умелому руководству экономикой? Вряд ли! Израильтяне, как нам все хорошо известно, далеко не глупы. В некоторых сферах деятельности нам бы самим неплохо у них поучиться. Так в чем же дело?

Он сделал паузу и затем сам ответил на свой вопрос:

- В деструктивной политике! В одном из изгибов истории, на которых стоит наш Куорри. Открытие, которое я сделал для себя давным-давно, касается природы будущего человечества. Это будущее, Генри, создается сегодня!

Беридиен закрыл красную папку и прихлопнул ее сверху ладонью.

- Все в этом досье! Главный вывод из статистических данных, собранных здесь, состоит в обратной пропорциональности расходов на военные нужды и здоровым экономическим развитием страны. Военные расходы Японии ничтожно малы по сравнению с аналогичными расходами Израиля... Одно из наиболее часто цитируемых высказываний Ленина касается империализма как последней стадии капитализма. - Беридиен улыбнулся. - А что может быть более характерно для империализма, чем торговля оружием, а? И, тем не менее, и Советы занимаются ей, причем весьма основательно... Общее мнение всех участников прошлогоднего совещания Советских руководителей в Новосибирске сводится к тому, что рост военных расходов всегда был серьезным тормозом на пути развития экономики этой страны... Или возьми Третий мир! Там 31 страна за период с 1965 года по 1985 более чем вдвое увеличила военные ассигнования. И почетное место среди них занимают Египет, Ирак, Иран, Сирия. И, пожалуй, мы с тобой являемся одними из немногих, кто не удивится, услышав, что к этому списку следует добавить Гондурас, Нигерию, Замбию, Зимбабве и Кувейт. В наше время торговля оружием является наиболее активно развивающимся компонентом международной торговли.

Вундерман издал нутряной звук, прочищая горло.

- Мы в этой области тоже не отстаем.

Глаза Беридиена сверкнули.

- О, да! Какими бы мотивами ни руководствовались лидеры различных стран: идеологическими, религиозными или просто политическими, - но они чувствуют себя как-то уютнее, когда вооружены лучше, чем их соседи. Но нам также известно, что военные расходы подрывают не только экономику страны, но и политическую стабильность.

Вундерман слушал весь этот политический треп вполуха. Он больше думал над словами босса насчет дружбы и насчет того, что люди в Куорри отличаются от всех прочих, потому что они выбрали для себя особую жизнь, отличающуюся от жизни, которые ведут прочие. Монотонность.

Но, честно говоря, сам Вундерман пошел в Куорри не для того, чтобы избежать монотонности существования "с девяти до пяти". Он пошел, чтобы доказать себе - и своей жене - что он может добиться членства в престижных клубах, состоящих сплошь из бывших питомцев "Лиги плюща"10, по интеллекту соперничающих с членами "Менсы"11.

Вундерман закончил университет в своем штате, числясь в середнячках. Когда он оформлялся на работу в Куорри, его преподаватели в лучшем случае говорили, что он не блистал успехами в учебе. Многих приходилось изрядно тормошить, прежде чем они смогли вспомнить его, а некоторым так и не удалось этого сделать.

Сотрудникам Куорри, которые беседовали с преподавателями, это понравилось: они усмотрели в этой незаметности их будущего коллеги положительный фактор. Для агента очень важно уметь растворяться в толпе, быть незаметным.

Его будущая жена, Марджори, однако, его заметила. Она была избрана Королевой на балу выпускников в своем колледже - одном из колледжей, известных как Семь Сестер. Она была очень красива и достаточно способна, чтобы закончить учебу в числе лучших, отстав по оценкам только от своей подруги, которой было поручено произнести речь от лица всех выпускников.

С Вундерманом она познакомилась на вечеринке, которую устроили их общие друзья. Он выглядел настолько чужеродным элементом на этом сборище, что она мгновенно почувствовала к нему симпатию. Он так никогда и не понял, что она нашла в нем, но, вообще говоря, для него всегда казался странным ракурс, с которого женщины смотрят на мир.

Он так и не понял, что уже ко второму курсу она была по горло сыта интеллектуальным снобизмом молодых людей, упакованных в костюмы от Поля Стюарта, гоняющих по кампусу на собственных "Ягуарах" и "Спитфаерах". Они ни о чем не умели разговаривать, как только о клубах, игре в поло и о прогулках верхом, будто это самые важные вещи на свете.