========== Часть 1 ==========
***
Как пахнет вода?
Искристой росой на лугах. Ярким весенним солнцем. Прохладным говорливым летним дождем.
А какой у нее вкус?
Непередаваемый, сладковато-кислый, опьяняющий. Ледяной поток обжигает нёбо и заставляет зубы ныть. Сверкающая струя льется прямо в глотку, рассеиваясь по телу и наполняя каждую клеточку жизнью.
Никакие сокровища мира не стоят и глотка этой живительной влаги. Я это знаю лучше, чем кто-либо другой.
Я за десять лет не испил ни капли воды. Я готов удавить за одну лишь чарку, готов вспороть брюхо родному брату, если за это только пообещают напоить досыта.
Хотя кого я обманываю. У меня нет братьев.
У меня вообще никого нет.
Все, кто был, отвернулись от меня или были повешены. Или словили стрелу в грудь. Или попрощались с головой. Сейчас это уже не важно.
Десять лет вдали от солнца и тепла, вдали от яркого света и живых людей. Десять лет агонии и гниения в каменном мешке, по осклизлым стенам которого ползают мокрицы, а по моим цепям величаво шествуют прозрачные пауки.
Они словно проверяют, жив ли я еще. О, какую замечательную паутину можно будет сплести на моих рёбрах, верно?
Не дождутся. Я ещё жив.
Кровь - неважная замена воде. Первое время я пытался грызть руки - повсюду, куда только мог дотянуться.
Теперь они покрыты вязью шрамов.
Бесполезно. Мне нужна вода.
Насмехаясь, она держит целую бочку воды и ведро прямо за стеной. Будто бы знает, что я чую это и через двойную каменную кадку.
Хотя почему “будто бы”?
***
- Кто ты?
Сначала меня окатило потоком свежего воздуха, заставившего затрепетать ссохшиеся легкие. От непривычки закружилась голова, замутило.
Затем словно саблей по глазам резануло. В мою - о, я уже привык называть её “моей” - темницу влетела нестерпимо-яркая огненная бабочка. Пришлось откинуть голову, молясь, чтобы она не слетела с плеч от долгой неподвижности.
- Кто ты? - повторил всё тот же голос.
В свете бабочки, оказавшейся факелом, я, наконец, разглядел его.
Курносый нос картошкой, вихрастые русые волосы, кафтан кричащей расцветки и красные сапоги с загнутыми носами.
Она послала ко мне эту деревенщину?
На язык просилось слишком много вопросов, но все они отступили перед одним-единственным словом:
- Воды…
Воды, воды, воды! Я был готов кричать, но горло, отвыкшее от звуков моего голоса, стало похоже на сдутые кузнечные меха, набитые песком.
Воды. Её запах уже проник в это проклятое помещение и теперь дразнит ноздри!
- Воды? - недоумённо переспросил деревенщина. - Но она запретила поить тебя.
Я вновь попытался вымолвить что-то, но только закашлялся.
Мне показалось, что вместе с кашлем я выплюну ссохшиеся от времени легкие, и они осыплются мне под ноги серой пылью.
Мой незваный гость помялся и подошел чуть поближе. На его круглом лице промелькнуло что-то вроде разочарования.
- Да ты просто старик… - разочарованно протянул он, разглядывая меня.
Старик? Что ж, наверное. Десять лет мучительной жажды и заточения не пощадят никого.
А чародеев - вдвойне.
И она прекрасно знала об этом, с особым удовольствием подбирая пытку для меня.
Легкий ветерок повеял из приоткрытой двери.
Запах воды стал нестерпимым и перекрыл все остальные ароматы.
Это было просто невыносимо!
Я захрипел и выгнулся, почувствовав, как железо, покрытое раковинами ржавчины, впивается в мои одеревеневшие руки.
Мой гость отступил.
Интересно, эта гримаса сомнения только почудилась?
Но в тот момент мне было всё равно.
- Воды… - беспомощно прошелестел я, обвисая на крюках. - Воды…
Странное ощущение - будто из моей памяти одним махом стерли все слова, оставив в насмешку лишь одно.
Гость постоял, покачиваясь на носках, несколько мгновений. Клянусь, за это время я даже услышал стук своего сердца, хотя давным-давно уверился в том, что оно скукожилось за ненадобностью.
- Вот!
Что это? Вода?! Неужели…
Целое ведро. Оно парит, чуть покачиваясь, прямо перед моим лицом, и прохлада, поднимающаяся над водной гладью, пощипывает потрескавшуюся от времени кожу.
- Пей, старик!
Зубы клацнули о край, и вот уже холодная, как горный поток, струя волной разливается по внутренностям. Я воочию вижу, как отклеиваются от ребер и расправляются лёгкие, взбухает печень, наполняется слюной рот…
- Ещё!
Как давно я не слышал собственного голоса!
- Ты не напился? - подозрительно спросил деревенщина, поглядывая на меня.
- Думаешь, одного ведра достаточно для того, кто не видел воды десять лет? - едва слышно спросил я.
***
Одного ведра и впрямь было недостаточно.
Двух тоже.
Но мой гость был так глуп (или доверчив? Или любезен?), что принес мне целых три.
Откуда же ему было знать, что сила чародеев таится именно в воде?
Ручаюсь, он очень удивился, когда вместо немощного старика перед ним оказался я в прежнем своём обличье. Разве что волосы клочьями до пола повисли, но это дело поправимое.
Двенадцать цепей разлетелись, как лепестки шиповника на сильном ветру.
- Ну, что ж, - задумчиво произнес я, выпрямляясь перед поскуливающим от страха незваным гостем. - Пожалуй, пора вернуть должок.
***
Богато зажила она после той войны. Интересно, все ли мои сокровища она пустила на свои узорчатые шатры и невиданные яства?
Или для этого пришлось потревожить еще парочку-другую чародеев? Что тогда случилось с ними?
Я прошелся между шатрами, поглаживая струящуюся под пальцами ткань. Малейшее движение отзывалось ноющей болью в отвыкших от этого суставах и мышцах, но эта боль была сладостной.
Она означала, что я жив. Что я вновь полон сил.
Что я готов к битве.
Впрочем, похоже, что битва эта откладывалась. Ни её, ни войска нигде не было.
Что ж, каждое мгновение ожидания лишь подслащивает будущую победу.
Весьма неосмотрительно было покидать свои шатры, не выставив дозорных.
Я удовлетворенно улыбнулся и вернулся в самый роскошный шатер - не иначе, как принадлежащий лично ей. Насколько я помню, она всегда любила роскошь.
Думаю, она не очень обидится, если я дождусь её именно здесь? Стражу она внутрь точно не пустит, а я не хочу, чтобы кто-нибудь помешал нашей встрече.
***
Там, в сырых и тёмных недрах моего узилища передо мной словно плавало огромное зеркало, настойчиво отражая то, что так хотелось забыть.
Повисая на крюках, впившихся под лопатки, и гремя цепями, обвивающими тело, я поклялся вырвать ей язык и выжечь глаза.
Я не мог забыть глумливой улыбки, с которой она наблюдала, как корчатся в огне мои друзья и соратники. Громко звучали в ушах её насмешки:
- И ты - тот самый хвалёный чародей, о котором я столько слышала? От имени которого трепещут все окрестные царства? Или, наверное, правильнее сказать - трепетали?
А я лишь корчился у её ног, опоённый дурман-травой. Если выпить хотя бы глоток вина, смешанного с её настойкой, то можно сразу потерять сознание.
Я же залпом осушил целый кубок. Какой я был глупец!
Подыхая от скручивающих тело спазмов, вызванных жаждой, я дал зарок вихрем пройтись по её владениям, сметая всё на своем пути, перерезая глотки всем, кого она любит.
Я так и не понял, кто предал меня. Чья рука смешала для меня вино? Кто открыл ворота её войску? Кого винить в том, что мои земли вытоптаны и усыпаны солью, леса сожжены, а озёра отравлены?
Для неё война - забава. Она сама придумывает себе, с кем позабавиться, кого вызвать на честный бой, а кого - взять хитростью. Сколько уже полегло от её рук? Скольких положило её войско?
Она сильна, но перед моей силой оробела и решила действовать окольным путём.
