Врач врывается в холл частной клиники через минуту, сына тут же перекладывают на каталку и увозят от меня, велев ждать.

Несколько десятков минут показались для меня целой вечностью. Измерил шагами коридор вдоль и поперек. Не выдержав, уселся на сиденье и склонил голову на руки.

Это я виноват. Я. Я вечно был занят работой. Сашка будто рос сам по себе. Без матери. И, считай, без отца. Я старался заработать как можно больше денег, чтобы сын никогда ни в чем не нуждался. А еще глушил работой горечь от потери жены. Сокрушенно тру руками лицо. Сашка, прости меня. Только не оставляй. Черные мысли подавляют сознание и заполоняют собой разум. С каждой минутой надежда будто испаряется в воздухе. Я не смогу жить с этим чувством вины. Не уберечь собственного сына? Как же ты мог, придурок…

Хлопнула дверь. Из реанимации вышел уставший доктор.

Тут же вскакиваю с места и подлетаю к мужчине.

— Что!? Что с ним!?

— Жить будет.

Громко выдыхаю. С плеч будто свалился огромный булыжник.

Господи, спасибо! Спасибо, что не забрал его! Облегченно закрываю глаза, пока доктор продолжает.

— Передозировка наркотиками. Еще бы пол часа и был бы мертв. Вы вовремя успели. Две недели он проведет в клинике, под нашим тщательным присмотром. А затем рекомендую Вам отправить его на принудительное лечение в центр реабилитации наркоманов.

Смотрю на врача пустым взглядом.

— К нему можно?

— Нет, он все еще без сознания. Мы вкололи ему сильное снотворное. Думаю, очнется только завтра. Вам нечего здесь делать сегодня.

Доктор ушел, а я еще минут пятнадцать стоял посреди коридора, осмысливая произошедшее. Мой сын — наркоман. А я этого не знал. Мой сын чуть не умер, и через пол часа любой доктор был бы бессилен. А я мотался по делам и командировкам, пока он бездумно убивал себя.

Вышел из больницы. Охранник тут же подлетел ко мне.

— Как он?

— Жив. — говорю я бесцветным тоном. — Дай сигарету.

Парень протягивает мне пачку Кэмола и достаёт зажигалку. Пятнадцать лет не курил. Думал, навсегда бросил эту пагубную привычку. Затягиваюсь.

Коля молчит и напряженно смотрит на меня.

— Вы тут останетесь? Может привести что-то?

Реальность доносится до меня как-то глухо, будто я под водой.

Разум отказывается принимать происходящее, сопротивляясь изо всех сил.

— Нет.

— Домой?

Вспоминаю картинки, которые я видел в квартире.

— Нет. — ответ вырывается из меня раньше, чем я успеваю подумать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Но домой я не хочу. Не смогу сидеть там в одиночестве и считать минуты до завтрашнего дня. Сыну ничего не грозит. Это лучшая клиника Москвы, он под надежным присмотром.

— В какой-нибудь клуб.

Охранник кивает, не задавая лишних вопросов.

Бросаю бычок на асфальт и придавливаю ботинком из дорогой кожи.

Модное заведение встречает меня грохочущей музыкой и сигаретным дымом. Администратор проводит к вип столику. Милая официантка подлетела в ту же секунду.

— Бутылку коньяка. Самого дорогого. Быстро.

Девушка кивнула и тут же скрылась из виду.

Через три минуты я уже делаю первый глоток горячительного напитка.

Смотрю на шныряющую мимо молодежь. Сколько из них сейчас под наркотой? Сколько закончит свою жизнь передозом? А ведь каждый из них чей-то сын или дочь.

Закрываю глаза, пытаясь вернуть трезвый рассудок. Но состояние шока незаметно сменяется состоянием сильного алкогольного опьянения.

Смотрю на опустевшую бутылку.

Мысли медленно копошатся в голове.

Не хочу домой. Не хочу оставаться один. Но дикая усталость берет свое и я просто откидываюсь на спинку дивана и кидаю взгляд на танцпол.

Глаза выцепляют юную девушку. Маленькую, хрупкую, извивается посреди танцпола и смотрит на меня в упор. Свет софитов скользит по ней, то освещая красивое лицо, то скрывая его в полумраке. Девушка улыбается. Большие глазища отчетливо видны даже с такого расстояния. Улыбаюсь в ответ. Зеленый свет. Девушка прекращает танец и направляется к вип столикам.

— Привет. — улыбка озаряет лицо.

— Здравствуй. — в глазах уже начинает двоиться, но я упорно делаю глоток за глотком.

— К тебе или ко мне? — девушка самоуверенно смотрит мне прямо в глаза.

— Ко мне.

Поднимаюсь с дивана, обхватывая незнакомку за талию.

Все остальное я помню смутно. Помню, как в машине, почти отрубился, запрокинув голову на удобное сиденье. А затем темнота.

Проснулся утром один. Бабы нет. Коля сказал, что ушла через час, после того, как мы приехали. Ну и хрен с ней. Немедля ни минуты, поехал в больницу. Сашка очнулся.

Захожу в палату к сыну и вижу перед собой бледного худого подростка со впалыми щеками и кругами под глазами, вместо почти что взрослого мужчины.

Сажусь на кресло возле больничной койки. Сын смотрит на меня испуганными глазами.

— Папа, прости, ладно? — голос дрожит.

— Саша, как же так?

Слезы текут по щекам парня.

— Пап, я не знаю как так вышло. Я не наркоман, клянусь. Просто с подругой после клуба решили повеселиться.

Но в моем сердце сейчас нет места осуждению. Я благодарен судьбе за то, что сын остался жив. Крепко сжимаю руку парня.

— Пап, это не все.

— Что еще? — плохое предчувствие снова накатывает изнутри.

— Там… в квартире… наркотики. Очень много. Но я взял их в долг. На картах денег не осталось, я хотел у тебя попросить. Я сегодня должен отдать. Иначе… Это серьезные люди, понимаешь?

Тяжело выдыхаю.

— У тебя на карте было пол ляма неделю назад, ты все просрал на наркоту?

Парень испуганно вжимает голову в плечи.

— Кто продал тебе эту дрянь? Господи, ты ведь еще ребенок! Тебе же даже восемнадцати нет!

— Пап, у них серьезный бизнес! Им плевать кому продавать, лишь бы бабки капали. Деньги надо отдать. Иначе…

— Я сам разберусь с этими бизнесменами.

Пробыв с сыном еще пару часов, отправился обратно домой. Сначала надо избавиться от наркоты, а затем вызвать клининг, и поднять всех своих на уши, чтобы нашли этих отморозков, торгующих белой смертью. Черт, места живого от них не оставлю!

В квартире до сих пор стоит жуткий запах. Открываю шторы и замечаю, что на столике в гостиной нет пакета с дрянью. Вчера он был тут. Я точно помню. Перевернув все вещи, понимаю, что наркоты в доме нет.

В голову приходит одна единственная догадка. Девчонка. Она взяла. Больше некому.

Через два часа звонит взъерошенный охранник.

— Андрей Витальевич, извините, где находится найти не удалось. Надо больше времени. Но номер пробили. Отправлять?

— Давай.

Набираю цифры. Гудки не заставили долго ждать.

Сонный голосок промычал в трубку «Алло».

— Значит так, слушай меня внимательно, если сейчас же не приедешь и не вернешь, то что взяла, отвечать будешь своей шкурой, поняла меня?

Девчонка молчит в трубку, и я буквально чувствую, как в ее голове со скрипом начинают вертеться шестерёнки.

— Я ничего не брала.

— Пакет кокаина, блядь! Чтоб через час был у меня.

— Нет его уже! Потеряла! — голос девушки дрожит.

— Ты что, блядь, плохо слышишь? — дешевых спектаклей мне только еще не хватало.

— Нет, я хорошо слышу. А вот ты видимо плохо соображаешь. Мой папа большая шишка. А ты трахал несовершеннолетнюю. Можешь найти меня, я даже паспорт покажу, убедишься. Только вот если что-то сделаешь мне, сидеть тебе на нарах долго, но не очень счастливо.