Я густо краснею. Ноги становятся ватными. Святой замечает и тотчас подхватывает меня на руки. Прижимает к груди, как что-то ценное и хрупкое. Охаю, обвивая руками его сильную шею, вдыхаю любимый запах и пьянею, как от крепкого вина.

— Ты дрожишь, как напуганный заяц. Замёрзла? Или предвкушаешь что-нибудь особенно откровенное? — прошелестев над ухом волнующие слова, подходит к расщелине между горами и останавливается.

Я поднимаю глаза к небу, чтобы оценить грозно нависающие многотонные своды серо-золотистых скал. От которых, кажется, вот-вот отколется осколок и сиганёт прямо нам на головы.

— Мне страшно туда идти, — шепчу, ощущая, как живот сводит неприятными спазмами, и по телу проходит колючий озноб. — Они высоченные… Слишком могущественные. Я боюсь камнепада…

— Там, куда я тебя несу, безопасно. Туда никто не сунется. Расслабься, Эн. Я буду рядом.

— А как же вода? — взглянув на свои шикарные туфельки, с ужасом понимаю, что испорчу их, если встану на мокрый песок. — Нам нужно разуться. Наша обувь падёт смертью храбрых, если свернём с деревянного настила. Ты в курсе?

— Подержи, — говорит Итан, опуская меня на дорожку, которая ведёт к подъёму на холм. Отдаёт в руки бутылку и покрывало, затем снимает с себя туфли и носки. Подкатывает брюки до середины голени. Когда приседает напротив и касается пальцами моих щиколоток, чтобы расстегнуть застежки на ремешках, я вздрагиваю. Кожа покрывается мурашками и начинает пылать. Его пальцы, как оголенные провода, поражают током пятки и ступни. Резко втягиваю воздух и замираю, ощущая, как горячие потоки электричества бегут к коленкам, затем по бёдрам вверх, пока Итан не выравнивается в полный рост и не обхватывает меня за попу двумя ладонями, стискивая её.

— Откуда ты такая взялась? — прижимая к себе, хрипло выдыхает в макушку. — Энни, ты хоть понимаешь, как действуешь на меня своей гребаной невинностью? У меня от тебя напрочь сносит крышу. Как ты это делаешь, малыш?

— Ч-что…? — проглотив скопившуюся слюну, сипло добавляю, испытывая в теле невероятную дрожь: — Н-не понимаю.., о чём ты…

— О том, что мне хочется тебя махнуть не как нежное и трепетное создание, а как…

Он не договаривает, зарывшись ладонями в волосах, припечатывает свой рот к моим губам. В одно мгновение лишая меня рассудка.

Итан

Сладкая и трепетная…

Целовать её — невыразимое удовольствие. Сминать эти податливые манящие губы, вгрызаться в них, облизывать горячую после укусов плоть, исследовать языком влажную полость рта, пить её то жадно, то неспешно — всё в кайф.

Запах её кожи, дурманящий вкус, нежность в каждом движении женских пальчиков по моему напряжённому телу напрочь лишает рассудка.

Обнимаю, лаская стройное тело. Целую, намеренно отравляя себя сверх дозой галлюциногенов в её слюне. Обхватив ладонью упругую грудь, стискиваю, одновременно прикусывая точёный подбородок. Хрипло выдыхаю, целуя шею. Когда освобождаю аккуратный холмик от прилегающей к нему ткани, спускаюсь губами к соску. Прихватываю, сжимая. Он твердеет под напором языка, сокращается к размерам горошины, и я всасываю его с такой жадностью, что Анна вскрикивает от боли.

— Божжжеее, ты сумасшедший… Что ты творишь? Нас же увидят. Итааан…

Пьяный вдрызг, ловлю её затуманенный взгляд и снова в губы впиваюсь. Целую нетерпеливо, с граничащим безумием. Мне, в принципе, плевать. Здесь дикий пляж. Что хочу, то и делаю. Вернее, делаю то, что диктуют мои животные инстинкты.

Я хочу эту девочку до безумия.

Хочу так сильно, что готов завалить на землю прямо здесь и сейчас.

— Итан… Итан… — задыхаясь, что-то несвязное лепечет. Ртом судорожно хватает воздух. Уронив покрывало на песок, вцепляется пальчиками в мои волосы. Сгребает их в кулак, поглощая в себя мой нетерпеливый рык.

— Малыш, я трахаться хочу… — внатяжку выталкиваю из груди задушенный хрип. Едва успеваю переводить дыхание. Она тоже.

— Пиздец, как хочу, — уточняю.

Даю нам несколько секунд прийти в себя, после чего, отлепив от своего тела, подхватываю на руки вместе с накидкой и охлаждённой бутылкой, к которой приросла её ладонь. Двигаю в пещеру.

— А обувь?! — кричит, оглядываясь назад.

— Потом заберём.

Если я нагнусь ещё и за обувью — нахрен сломаю член!

— Итан!

— Тише. Не привлекай внимание, сирена.

Стискивая её руками, погружаюсь в ощущения. Теряюсь. Их до черта. И все сводятся к ней. К моей убийственно горячей девочке.

Какая же она, всё-таки, охуенная. Хрупкая. Соблазнительная. Отзывчивая. Да ещё в этих, блять, гребаных чулках с подвязками. Эти блядские штучки на её хрупком девичьем теле выглядят слишком порочно, вынуждают мою фантазию буйствовать, работать в направлении грязного секса, а член…

Сука, о нём я вообще молчу. Жизненно необходимый орган вместе с яйцами будто накачали свинцом. Если я сейчас же не возьму Царевну в оборот — меня разорвёт на части.

Глава 38. Райский уголок

Глава 38

Райский уголок

Итан

Заношу Анну в пещеру, а мозг отчаянно начинает вибрировать мыслью о том, что нужно было бы снять люкс. Уложить на мягкую постель и заласкать до обморока.

Везде зацеловать. Успокоить. Поднять к звёздам…

Второй раз, мать твою, Итан! Это всего лишь второй раз для неё!

Девочку не поставишь раком в песок и не махнёшь как прожжённую шлюшку.

Это же Царевна, чтоб тебя!

Нежная, неопытная малышка. Но мне, как озабоченному дикарю, захотелось романтики впервые за несколько лет. Некой отдалённости от цивилизации. Захотелось притащить её в этот чудесный грот, выточенный из золотистых скал.

Здесь небольшой скрытый пляж. Маленькая живописная бухта с белым песком и лазурной водой, то что нужно для незабываемого секса.

Природа старалась на славу, создавая такое волшебство. Эти каменные стены, вырубленные вечностью, залитые потоком солнечных лучей, хранят покой и лучшую в мире интимную обстановку.

Хотел, чтобы у Анны захватило дух от увиденного. Здесь маленький кусочек рая на земле. Попадаешь в это тихое место и забываешь обо всём. Полностью погружаешься в визуальный экстаз.

— Ты пещерный человек, — шепчет Царевна, пошире распахивая глаза. Осматривается вокруг, удивлённо хлопая ресничками, а я весь горю от нетерпения поскорее оказаться между её стройных ног.

— Я даже не подозревала, что внутри скал может быть такое чудесное место. Пещера будто светится изнутри. Она напоминает лампу Алладина. Ты просто волшебник.

— Нравится? — опускаю её стопы на сухой песок в самом укромном уголке грота.

Придерживая за талию, даю ей немного времени полюбоваться местными красотами.

— Очень… Ты самый лучший в мире романтик.

— Это вряд ли. Но мне приятно об этом знать.

— Я серьёзно! — сверкнув на меня взглядом, продолжает изучать обстановку.

— Есть с кем сравнивать? — подшучиваю, поправляя неудобно выпирающий стояк. Следом отбираю у Анны покрывало и стелю на песок. Бутылку с шампанским отставляю в сторону.

— Шутишь? Свидание в студенческой читалке ничуть не ровняется с этим.

Резко обернувшись, замирает, наблюдая, как я начинаю стягивать с плеч пиджак. Отправив его на камень, подхожу обратно к ней. Вплотную. Обхватывая её руками за задницу.

— И что ты там делала? М? — втиснув её в свой раскалённый пах, даю возможность почувствовать, насколько мне некомфортно в этих брюках.

Девочка снова начинает дрожать, реагируя на тесный контакт.

— Можно полюбопытствовать, Эн?

— Целовалась, — шепчет дрогнувшим голосом, — если это можно так назвать.

Боже, её искренность поражает и умиляет одновременно. Могла бы соврать, тогда меня не штормило бы так…

— Эн, ты провоцируешь меня специально? — ведя ладонью по ровной линии позвонков, нащупываю застёжку на лифе. Слегка повозившись, расстёгиваю. Медленно оголяю её до пояса, пока она, краснея, судорожно ищет в голове ответ.