Помню, как ты впервые получил маленькую метлу, как мы учились вместе рунам. Как ты заправлял мои пряди за ухо и срывал самые красивые розы, не боясь гнева собственного отца. Только мы были детьми и не могли видеть всего, что происходило за стенами поместья. Люциус и Беллатрикс… Они полюбили друг друга.
Их запретная связь свела Нарциссу с ума. Она старательно делала вид, что не замечает, как ее названная сестра подолгу задерживается в библиотеке с лордом Малфоем. Или же не знала ничего на самом деле. Не думаю, что такая сильная и красивая женщина смогла бы стерпеть измену супруга под крышей их дома. Все изменилось в тот день, когда твоя мать увидела Беллатрикс в ванной.
Её сильно округлившийся живот словно раскрыл Нарциссе глаза. Она все поняла и пришла в ужасающую ярость. Боль и отчаяние разрывало душу. Леденящий крик до сих пор звенит в моих ушах. Тогда я совсем не понимала, что произошло. Люциус уехал из мэнора охотиться в пустоши и не видел, как жена в приступе гнева уничтожает всю мебель в их спальне. Нарцисса понимала, что не сможет вернуть мужа, но и отдавать его сестре не собиралась.
Она призвала своего старого друга, Северуса Снейпа. Охотника на ведьм, чей кровавый след тянулся за ним липкой тенью. В письме твоя мать рассказала, что Беллатрикс колдовством заставила Люциуса вступить с ней в связь и теперь носит самое опасное чудовище в своем чреве. Единственный в своем роде ребенок ведьмы и дроу. Разумеется, Северус прибыл быстрее ветра. Слишком опасно, и цена за каждую секунду промедления могла быть непомерно высока.
— Я не верю ни единому твоему слову. Мой отец любил маму, он отдал за неё жизнь, — по лицу Драко поползли черные узоры.
— Ты хотел слышать правду? Тогда слушай, — поморщилась Гермиона. — Беллатрикс больше всего на свете желала защитить свое дитя. Она приняла ипостась и сражалась. Подпитываемая невероятной силой магии дроу, ей не составило большого труда уничтожить мэнор.
Белла крушила всё на своём пути и не смогла остановиться. Никто бы не смог. Такую силу невозможно контролировать. Снейп ранил ее барбарисовой стрелой. Она успела схватить меня и исчезнуть из пылающего поместья. Столько крови, столько криков… Самая страшная ночь в моей жизни. И в твоей тоже.
— Твоя мать уничтожила мою семью, а ты придумала красивую сказку, чтобы оправдать её, — Малфой был в ярости.
— Драко, это правда…
— Тогда докажи! То, что Скорпиус — дроу еще не значит, что весь этот бред произошел на самом деле.
— Хочешь еще доказательств? Не ты ли говорил мне, что я — твоя имани и судьба?
— Это было до того, как ты начала откровенно мне лгать прямо в глаза, притворяясь жертвой, — Драко выплевывал каждое слово.
— Тогда смотри, — Грейнджер резко подскочила и коснулась ладонями мраморного лица.
Сознание наполнилось ярким видением. Мужчина узнал место. Не мог не узнать. Посреди лабиринта из цветов стоял он сам, ему не больше пяти.
— Неужели ты и вправду думал, что я тебя не найду? — маленькая Гермиона громко засмеялась и тряхнула волосами.
— А я и не прятался. Погляди, кто здесь!
Карие глаза проследили за направлением руки. Он указывал пальцем на лунных тельцов, закутанных в широкую листву огромных кустов. Они мирно спали в разгар полудня.
— Не верю своим глазам! — Грейнджер прикрыла рот ладошкой. — Какие милые создания!
Драко смотрел на сияющую улыбку девочки с нескрываемой гордостью за себя, ведь ему пришлось долго и трепетно следить, куда направляются спать существа. Уже несколько недель подряд он вставал на рассвете, чтобы найти их гнездо.
— Как тебе удалось?
— Я ведь Малфой: если чего-то хочу, то обязательно найду способ получить это.
— Сколько самодовольства! — наигранно сморщила гримасу Гермиона. — Ты и вправду настоящий Малфой.
Мальчик взглянул на неё встревоженными серыми глазами, будто испугался, что она будет плохо о нём думать. На остром лице пролегла тень настороженности и задумчивости. Драко хотел ей сказать правду, но что-то его останавливало.
— Мама говорит, что нам придется уехать, — кудрявая ведьма нахмурилась. — Но я не хочу…
— Я тоже не хочу, чтобы ты уезжала! — выпалил дроу. — Ты — мой единственный друг и…
Её щеки окрасил розоватый румянец. Они могли обмениваться мыслями, иллюзиями и эмоциями. В старой библиотеке мэнора дети нашли легенду о первой имани, и красивая сказка становилась с каждым днем реальностью. Их связывала сила, противостоять которой не мог никто. И никто не смог бы разлучить их.
— Гермиона, я всегда буду рядом с тобой! — Драко достал небольшой нож, инкрустированный изумрудами. Он стащил его из комода матери несколько дней назад. — Мы не должны разлучаться… Если ты уедешь, я должен найти тебя!
— Но как это сделать? Я не знаю таких заклинаний, — тихо проговорила девочка.
Хоть дроу и ведьмы развивались намного быстрее людей, они были слишком малы, чтобы использовать порталы или что-то подобное.
— Дай руку.
Она смотрела на него с опаской. Боялась боли, которую еще не знала. Но горящие глаза Драко убедили её и вселили уверенность.
— Обещаю тебе всегда быть рядом. Если судьба разведёт наши дороги, клянусь, что сумею тебя отыскать, — он разрезал острым лезвием свою ладонь.
Несколько капель крови упало на землю. Малфой предлагал ей самый ценный дар, что только мог быть. Он хотел соединить родовую магию и связать своё бессмертие с ведьмой, которая уже бесстрашно протягивала руку, Их запястья связали красные нити, признавая клятву. Теперь их никто не сможет разлучить.
— Что будет, когда твой отец узнает об этом? Он накажет тебя? — Гермиона волновалась за дроу. Всегда переживала в первую очередь за него и несчетное количество раз брала вину на себя за его проделки.
— Мне всё равно, — на мраморном лице поползла язвительная улыбка.
Картинка начала резко меняться. Сад и мэнор проваливалось в мутные воды воспоминаний, измельчаясь и исчезая. Медленно сквозь пелену густого тумана начал проявляться черный замок. Кразран-Борвель.
Место, где Малфоя перекраивали в опасного охотника. Отбивали руки, чтобы те не знали жалости. Ломали кости, чтобы они становились сильнее и крепче. Резали кожу, пока та не станет грубой, как его собственное сердце.
В видении ему было около двенадцати. Он лежал на холодной подстилке в темной комнате, за окном валил снег. Драко не двигался. Закатанные глаза и слегка дрожащие кисти говорили о том, что подросток находится в каком-то другом мире.
— Я знаю, что связан с тобой… Но я не помню, как тебя зовут. Расскажи мне, кто ты, — его ломающийся голос разрезал тишину и отлетал от каменных стен.
— Если бы у меня была сотня жизней, я бы отдала их всех за твою одну.
Гермиона. Каждое слово словно ядовитый кинжал. Она рассказывала их историю раз за разом, а Малфой все чаще забывал. Месть наполнила его сердце. Тренировки, обучение, бесконечная вереница зелий изменяли сознание дроу. И когда Первозданная проявила себе в полной мере в четырнадцать лет, он перестал слышать Грейнджер. Закрылся от неё. Бросил.
— Теперь ты знаешь, — ведьма убрала руки с острых скул, возвращая охотника в реальность.
— Что было дальше? — ему необходимо услышать историю до самого конца.
— Раненая Беллатрикс родила сына недоношенным в Драконьих горах, а после умерла от барбарисового яда. Я не смогла её спасти, слёзы душили меня, но надежда оставалась, ведь у меня был ты, — она сжала руки в кулаки. — Кузнец нашел нас, когда копался в пещерах в поисках руды. Ему стало жаль бедных сирот, и он вырастил меня и Скорпиуса, Только вот… В пять лет у него начали происходить сильные выбросы магии.
Геральд Грейнджер испугался. А кто бы не испугался? Потерянные дети оказались вовсе не людьми. Он построил этот дом и отвел нас сюда. Мы пережили много голодных зим и бедных лет, и твой голос всегда поддерживал в моем сердце огонь. Но в самый суровый холод ты забыл обо мне. Нарушил данную клятву. Отрекся. И начал убивать всех ведьм на своем пути.
