***

В последний месяц лета в Колледж Виртуозов Магии стали возвращаться ребята, так как учебный год по давней традиции начинался здесь 23 августа. Ветхие коридоры и дворики наполнились юными голосами и запахом мальчишек, на стенах появились свежие похабные надписи. Уже случилась пара драк и было разбито несколько стёкол, и, кроме того, пропали без вести три ученика, а один был найден разбившимся насмерть у подножия колокольни. Сгинувших объявили погибшими на посту и занесли их имена в вельветовую книгу. Директор Шпиле написал родственникам об их трагической судьбе и, как и следовало ожидать, получил в ответ формальные сожаления. Дежурному препу вменили в обязанность следить, чтобы никто не лазал на старую колокольню, двери которой заколотили досками крест-накрест. После смерти товарища Володьи старшеклассники из группы Поедателя Гороха и не думали соваться в подвал с тайной железнодорожной станцией. Они старательно делали вид, что не замечают Фрегата, и его устраивал этот заговор молчания. Многогранники, чаши и оставшийся дракон цвета киновари уверенно наступали вперёд, чёрный нефритовый тигр теснил белого гуся к краю игрового поля. Так продолжалось до начала сентября.

***

Ясным утром ранней осени, в выходной день, когда ученики и дежурный преп ещё мирно сопели в своих постелях, намереваясь встать за пять минут до завтрака, — и никакой китайской гимнастики на большом дворе, и никакого душа и чистки зубов! — Марк Аврелий Фрегат Мельчор по прозвищу Падальщик, ёжась от прохлады, спустился в подвал и склонился над бильярдным столом. Что-то изменилось. Мельчор оглянулся на Райхгольда, который на этот раз остался в углу, в полутьме, откуда злобно сверкали его глаза. Белый гусь шёл в наступление и без сомнения наметил своей целью последнего дракона цвета киновари. Чёрный нефритовый тигр вильнул в сторону и оттуда щерился исподлобья, не решаясь предпринять что-либо в защиту своих фигур.

— Что случилось, учитель? — взволнованным голосом спросил Фрегат.

Он хорошо помнил предыдущие сильные ходы Альенде и ответы, которые следовали сразу за гибелью одного из учеников: как крупные землевладельцы забивали стельных коров, а оставшийся скот перегоняли в Аргентину; как забастовали транспортники, вызвав коллапс автомобильных и железных дорог; как чуть не прошла попытка государственного переворота, как парламент объявил незаконными действия президента Альенде.

— Случилось! — язвительно проговорил старый маг. — В сентябре всегда что-то случается. Президент Альенде по тайным каналам сделал запрос: он требует у Советского Союза крупную партию оружия и помощь военными советниками.

— И что же будет?

— Советы готовы помочь ему. А также Куба и все страны Варшавского договора. Поздравляю, мой мальчик, тебе удалось сделать то, что не получалось у более опытных игроков, — вот-вот начнётся Третья Мировая война.

— Это плохо? Почему? — Фрегат осмелел, его глаза заблистали.

— Если война начнётся, игра поглотит тебя и ты не выстоишь, силёнок не хватит. Ситуацию нужно срочно переломить, вернуть всё в рамки одной страны, и только так.

— Стой! — резко крикнул Райхгольд, простирая посох в сторону собравшегося бежать Фрегата. У того уже была намечена новая жертва и то, как её заманить и что потом делать. На седьмой раз всё казалось таким простым и рутинным.

Но маг со зловеще-ироничной улыбкой, появившейся на его лице впервые и потому особенно страшной, проговорил, разбрызгивая слюну на старый пергамент:

— Обычная тварь тут не подойдёт. Ты должен порвать последнюю нить, которая делает тебя слабым. Или сгинуть в бесславии вместе с остальными неудачниками. Помни, путь вверх — это всегда путь по трупам. Предательство и убийство — единственный способ обрести могущество.

— Нет, — Фрегат бессильно опустился на пол и вцепился пальцами в волосы. — Нет, я не могу. Я не такой.

Старый маг приблизился отрывистыми шагами, схватил мальчика за вихор и запрокинул его голову, вперившись в него своими страшными, полными ненависти глазами.

— Не такой? Нет, ты такой. Признайся себе в этом, трус! Порви эту нить, пока она не потянула тебя на дно!

— Но как? Она далеко отсюда. Что я могу сделать? — в сердце затеплилась слабая надежда: здесь, в колледже, он мог приманить кого угодно, но Кира была слишком далеко. И тут же некий голос, голос молодого бесстрастного одинокого воина, который давно жил в нём и взывал к нему, зазвучал в глубине сердца, бившегося странно ровно: порви, порви эту нить, она делает тебя слабым, эта девочка ничто для тебя, ты не шемроший фальшых, истинный воин всегда одинок. Необходимо принести эту жертву.

— Просто назови имя, — сказал Райхгольд. –На этот раз достаточно только имени.

— Кира, — произнёс Фрегат, и тут же сердце заполнила ледяная пустота.

***

Марк Аврелий Фрегат Мельчор расправил плечи и уверенно подошёл к бильярдному столу. Он простёр руку над ветхим пергаментом, как делал это старый маг со своим посохом, и чётко и бесстрастно произнёс:

— В Сантьяго идёт дождь.

Чёрный нефритовый тигр одним прыжком приблизился к белому гусю и толкнул того в гордо выпяченную грудь.

Послышался рёв взлетающих военных самолётов.

Стройными рядами пошли в атаку многогранники цвета киновари.

По старым колониальным улицам Сантьяго загрохотали танки, устремляясь к президентскому дворцу Ла Монеда.

Из-за кроваво-красных многогранников выглянули чаши, изгибаясь в сторону отступавших фигур цвета слоновой кости, заслонивших собой упавшего на бок белого гуся.

Самолёты прошли на бреющем полёте над Ла Монедой и сбросили первые бомбы.

Сальвадор Альенде выступил с последним обращением, в середине которого связь оборвалась. Из президентского кабинета раздался одинокий выстрел. Затем туда вошли оставшиеся защитники дворца и накрыли Альенде чилийским флагом.

Белый гусь вспыхнул и мгновенно исчез, а на его месте образовалась густая чёрная капля, которая стремительно росла, поглощая фигуры цвета слоновой кости.

Запахло гарью и кровью.

***

На следующий день прошёл слух, что на ужин ожидается что-то необычное. Ученикам велели надеть парадную форму, чего не случалось даже при торжественном чтении вельветовой книги памяти. Сидя на своём месте в середине обеденного зала и чувствуя себя неловко в белой рубашке и галстуке, Марк Аврелий Фрегат Мельчор по прозвищу Падальщик со сдержанным любопытством, рассматривал возвышение, на котором за длинным столом, накрытом парадной скатертью, заседали над блюдами, таившимися под серебряными колпаками, директор Шпиле, два его заместителя и прочие препы. Также среди них Фрегат обнаружил того самого китайского офицера, который спас его от нападения местной шпаны, и незнакомого мужчину с бородкой клинышком, в изящных очках и строгом костюме. Директор Шпиле постучал ножом о серебряный колпак, призывая всех к тишине:

— Внимание, ученики и уважаемые преподаватели Колледжа Виртуозов Магии! С нами сегодня особые гости — досточтимые члены попечительского совета, — директор указал на гостей за преповским столом. — Предоставляю им слово.

Мужчина с бородкой клинышком поднялся, поклонился и заговорил громким низким голосом:

— Дорогие ученики, коллеги! Со времён нашего основателя Гримелина Гримальдуса Белого мы следим за особенными учениками. За теми, кто беззаветно предан нашему колледжу, и отдаёт ему всего себя, презрев блага этого мира, отвергнув лень и самоугождение. За теми, кто движим любовью к чистому знанию и имеет смелость отвергнуть так называемые моральные устои, навязанные нам сомнительными авторитетами, а на самом деле сковывающие наши порывы. Такие ученики появляются редко. Мы называем их истинными воинами, — китайский офицер одобрительно закивал головой, — истинными магами. И сегодня среди нас есть такой человек. Избранник, которого мы приглашаем за наш стол. Марк Аврелий Фрегат Мельчор. Займи своё место среди коллег.