— Общаешься?

— Нет. Пользуюсь тем, что меня знают все, даже если никогда пересечься не довелось.

— Вилли, а у тебя же доступ ко всем этажам есть. Ты… — понизила голос. — Разведал что-нибудь о ней.

— Ага, утром получил сообщение и за три часа махом! Ева, пей свой кофе и ешь свою булочку. Займи чем-нибудь рот, пока не наговорила тут…

Хлопнуть его по плечу или не нужно? Дотронуться до оставшейся полоски духовного трупа, улучив момент с закрытыми дверями кафе? И сама себе ответила мысленно: нет, мне на сегодня потрясений хватит.

* * *

Ян не смог забрать сразу после практики. Лишний час просидела в офисе, якобы готовясь к завтрашнему тесту, а потом ушла гулять по улицам. Неудобно быть в подвешенном состоянии — вроде бы к Хане нужно заехать, а никак, добраться домой, переодеться и побегать на крыше, размяться, — тоже никак. Да и дождь мог быть. Ян написал в сообщении «Буду, как только смогу, из района не уезжай». Вот я и ходила в районе.

Следили за мной сегодня или нет, вычислить не могла. Необходимая паранойя, но скрывать пока нечего — практикантка Ева Катто слоняется по проспекту и заглядывается на красивые здания административных учреждений. Можно сказать, лениво плетется в сторону дальней станции метро, не придумав пока чем занять вечер. А когда Ян, наконец, позвонил, мы договорились, что я доеду самостоятельно до развлекательного центра «Призма», а там найду его машину на парковке.

Так и сделала — добралась, прошлась быстренько по магазинам, купив пару аксессуаров и вещей, переоделась в туалете и вышла из дверей центра в образе «пацанки». Рюкзак мешком, штаны с подворотом, кеды, кепка-шапка, под которую убрала волосы, и круглые очки на носу. Ради конспирации даже убрала в рюкзак поясную сумку, а вместо блузки надела облегающую майку с широкими лямками. Понимала, что если следят по-серьезному крепко, уловка не сработает — смуглянку и по коже, и по фигуре, даже по походке профессионал «срисует», но если вдруг так — приставила Валери на всякий случай, чуть присмотреться, то сойдет. Я перестраховщица.

Ян на внешний вид ничего не сказал. Молча добрались к нему домой, — Ни про Нольда, ни по делу секты, — ни слова.

— Можно сегодня обнаглею и попрошу опять кофе и бутерброды? Есть охота.

— Можно. Садись за ноут, я видео с мест раздобыл, сейчас подключу. Посмотришь свои пластыри сама, или еще что увидишь, там больше обхват, чем на фото. И Троица пару папок передал по златовласке, что успел сам наработать по ней, пока та не сбежала. Ева… — Ян многозначительно выдержал паузу, и я успела напрячься, что сейчас он что-то новое выдаст про Нольда из разряда «приятного». Ошиблась. — Есть нюанс, о котором мы тебе не говорили, впервые посвящая в дело. Но так как не сегодня-завтра все равно Троица расскажет, опережу его: он ее отец. Не родной, конечно, но с пяти лет воспитывал — как мог, в пределах клиники, и как мог — вывозя на время в обычную жизнь, всеми правдами и неправдами добиваясь разрешения. После побега правила ужесточили, так что…

— И за полгода она ни разу не вышла на связь? Если Троица ей как отец, это очень странно — так насовсем сбежать.

— Ждали, что объявится, следили за Троицей параллельно тем, кто был приставлен с Инквиза. Не одни же мы такие умные, там тоже сделали выводы, что дочка захочет навестить папу. Сами искали, но только трупы и трупы от девчонки находили, а ее саму нет. Так что работай давай, пока та столицу не выкосила.

Ян принес кофе и бутерброды и себе, и мне, сел за стол сам, а меня усадил с ноутом на диван позади, не отвлекая и занимаясь каким-то своим делом — просматривал и набирал электронные документы.

Видео было всего пятнадцать. Следственная группа начала тщательней подходить к сбору улик с того момента, как выяснилась необычность сомнамбул и к полиции подключились дознатели Инквиза. Большинство материалов хранилось в секретном отделе, поэтому что смог, то и скопировал. А более свежи видео уже не мог достать совсем. Я просмотрела все.

— А ведь на пластыре что-то написано… Ян, а приблизить никак?

Он подошел, посмотрел на кадр на паузе и отрицательно мотнул головой:

— Разрешение не то. Не прочтешь. Ты чего прицепилась к пластырям, что за фетиш у вас?

— Важная деталь скрытной жизни. И стул не один — я нашла странность, везде, где жертва высокая, есть рядом табуретка.

— Некромагка очень низкого роста. Похоже, что это для нее — Смерти нужно быть с жертвой лицом к лицу? У вас есть такой ритуал?

— Нет. Ян, а, может, не стоит искать? Я не скажу, что уверена, но, если это ее зомбирование — желанные смерти, девушка не поехала крышей. Милосердие своего рода…

— Вот именно — не уверена. Нужно железно убедиться зачем она это делает, и не факт, что ее подарки не вредят другим. Так ты знаешь, как ее найти? Хоть след уловила?

— Пока нет. Мы живем так, чтобы не оставлять этих следов. Но, она же не на свободе родилась и растил не некромаг. Удивительно, что без нормального воспитания и социализации, без денег и знаний о наших правилах, девушка умудряется жить и скрываться в огромном городе.

— Что значит «без нормального»? — Ян снова сел на свое место, но работать не продолжил, обернулся сердито: — У нее условия были людские, Троица — семья, в санатории при клинике общалась с сородичами…

— Отец-некромаг, это не тоже самое, что отец-обычный человек… сородичи моги научить главному, да. Но сверх способности откуда проявились? В клинике над ней никаких экспериментов не проводилось?

— Нет, уверен. Троица бы не позволил.

Отложила все в сторону, закрыла глаза и попыталась отрешиться на несколько минут, чтобы уложить массу полученной информации в голове. Все осядет и, быть может, в покое всплывет то главное, чего мне так не хватает, чтобы зацепиться… чего не хватает?

— Чего ей не хватало в жизни? Искать златовласку нужно там, куда бы ту потянула жажда после затворничества. Не знаю… на концертах, на спортивных соревнованиях, на аттракционах. Понимаю, что в масштабе такого города это все равно что сено и игла…

— Любви ей не хватало. — Буркнул Ян, хотя по-честному от него ответа не ожидала, размышляла просто вслух. — Ну, помогло? Куда бы ты пошла на ее месте, если бы искала мужчину?

Я в недоумении открыла глаза и уперлась взглядом в напряженное лицо северянина.

— А ты с ней общался?

— Намекаешь на что-то?

— Простой вопрос.

— Года полтора тому, один раз. Случайно застал у Троицы, когда по делу заехал.

— Она говорил тебе что-то необычное? Ну, не стандартное для разговора при знакомстве? Что-то о тебе лично?

— Ты рехнулась? Я что, помнить должен? Привет, привет, как дела, до свиданья.

Пользуясь тем, что он не отвернулся обратно, а смотрел на меня с ожиданием, я хитро улыбнулась:

— Темнишь, Ян. Некромагки любить и заниматься любовью могут только с чистыми. Таких очень и очень мало. И если ты, при той короткой встрече, оказался с ней в одной комнате… я тебе никакими словами не передам, каково почувствовать этот ментальный запах холодного воздуха, запах настоящей и одуряющей свежести. Ты такой — вдохнешь и обалдеешь… С чего ты вдруг ляпнул, что она хочет любви? Значит, все-таки что-то такое услышал от девушки?

И Ян покраснел. У сурового и сердитого северянина порозовели бледные уши! У Яна! Он посмотрел на открытую дверь зала, и я едва не рассмеялась. Поёрничала:

— Да, для всех некромагок ты соблазнительный. Не ожидал? Вы с Нольдом, как на подбор, аж до звона в голове, и это одна из причин, почему я так быстро доверилась вам. Чистота — это о душе, о характере и о чести. А на дверь не смотри, мне достаточно и замкнутой квартиры, чтобы тебя чувствовать. Ян, может, златовласка с самого побега за тобой по пятам ходит и подсматривает, а мы все тут носом землю роем в ее поисках. Не замечал странностей за последнее время? Писем любовных в ящике не находил?

— Не находил. И выброси эту мысль из головы. Ты все или еще смотреть будешь?