* * *

Высадились далеко от туристического квартала, петляли задворками, подобрались с черного хода и попали в лавку не напрямую, а через соседний магазин. Там имелась смежная дверь, наглухо запаянная годы назад, а теперь вскрытая.

— От масел столько вони, что голова гудит, а не соображает. Разгром не для вида — искали что-то.

Нольд явно страдал от духоты и вони, но открыть опечатанную дверь для проветривания — нельзя. Колбы с ароматическими маслами валялись разбитыми, как и распыленные повсюду порошки, табачная крошка и вообще не пойми что — похожее на специи. Не позавидовала бы тому, кто унаследует лавку. Если все вычистить трудно, то от запаха не избавиться на год вперед.

— Ева, от себя чувствуешь что-нибудь?

— Нет.

— Накидай варианты — что может быть важным для секты, но маленьким? Все, что разбито, задето случайно. Но целенаправленно распотрошили все коробочки до одной, — не книга, не холодное оружие… если только выдранную страничку в свернутом виде искали. Что еще?

— Личная вещь Морса, если сохранилась до наших дней — кольцо, медальон. Лоскут рубашки с кровью. — Из-за того, что Вилли в «Науке» вспомнил религии, я скользнула на ассоциации со всякими культовыми святынями. — Мощи.

— Вполне реально. Первый некромаг был казнен на юге, но где захоронен — неизвестно. Если на Полуострове нашли могилу, хорошая версия, что вместе с курительными смесями его останки и вещи провозят вместе с товаром лавки. Только зачем им, в чем польза? Поклоняться?

— Сварить, — буркнул Ян, — пока до дочери не добрались, выжмут биоматериал из чего могут.

— Артефакты есть?

Нольд посмотрел на меня, а я с непониманием на него.

— Среди вас ходят легенды, сказки? В обычной библиотеке вряд ли найдется сборник сказаний о жизни вашего «пра». Есть информация об особых вещах, какими он владел? Артефакты?

— Ты спросил… да, отец рассказывал в детстве, но делал акцент на заучивании знаков, они у нас есть для помощи. Я при всем желании не вспомню ничего другого, столько лет прошло. Но, Нольд, — мы некромагы, а не волшебники. Реально магические штуки: шары, палочки, камни — это не про нас.

— Хорошо. А по трупу?

Ян опередил, ответил сам:

— Она увидела призрак песочника. Это не совпадение, Ноль. По возрасту подходит, и подразделение редкое.

— Сослуживец Гордона? Попробуй все-таки пробить по отпечаткам настоящее имя и следы — чем он занимался после ухода со службы, какие еще связи? Отдельно — есть ли еще в живых кто из отряда?

— Задал задачку. Где я, и где секретная госслужба? Только если ты на поклон к Артуру сходишь.

— Ни за что. Я не перевариваю старшего не меньше, чем ты, и не доверяю ему ни в чем. Тогда на Париса переключим — может, деньги смогут сделать больше, чем должности. С телефоном Гордона что?

— Только служебное. Даже тебе по заводу, он связывался с автомата, Вилли по твоему номеру определил — дозвон вечером шестнадцатого июня был со стационарной будки у метро. Гордон одиночка — ни семьи, ни друзей, все пусто.

— А мы находим лишь трупы.

Я слушала и крутила в голове одну мысль. И тут же озвучила ее, как только северяне замолкли:

— Я могу понять, зачем секте связи в полиции. Но зачем в Инквизе? Некромагов они и так с переменным успехом ловят, не заморачиваясь. Что они забыли у вас?

— Кто бы знал. Даже тот, предполагаемый убийца в бежевом, — у него должность без полномочий. Он ни на что не влияет, — если не считать устранение Гордона, он там бесполезен для секты. Оставим дела в стороне — глаза и уши? А за кем или чем следить? Златовласка из клиники, Инквиз один, но эти ветви не пересекаются. Все… не могу я здесь думать, сейчас задохнусь. И вещи, как сменю, выброшу.

Глава пятнадцатая

Обратно я ехала с Нольдом. Он дважды отвлекался на сообщения, и ни о чем не заговаривал. Я тоже.

Погрузилась в мысли своей направленности, пытаясь уложить в голове новое — что за загадочная книга сектантов? Если по ее «рецептам» они изготовят что-то свое, пользуясь мощами Великого Морса? Я, конечно, сказала, что волшебство не про нас — но те же зомби или «мнимая смерть» не из разряда необъяснимых чудес? Смешает адепт костный прах истинного некромага с серой, например, и в результате получит оружие помощнее ядерного…

А Златовласка? Мы так сильно хотим ее найти, но Троица не спешит на разговор, чтобы объяснить — как девочка вообще могла родиться в застенке?

Удивительно цинично, но правительство после принятия закона «выборки», не считало нужным скрывать, что опыты по скрещиванию проводятся, наоборот, поощряло открытость. Эдакая политика равновесия в исследованиях, чтобы ни одна страна континента не сделала рывок в открытии регенерата для всех.

Я свободно могла прочесть об испытаниях в новостных газетах, в особых рубриках, и знала — этим проектом малоуспешно занимались годами. На эксперименты соглашались заключенные женщины, им меняли тюрьму на закрытый санаторий и устраивали комфортную жизнь взамен. Соглашались нелегалки с экваторного юга, по сути — беженки, за деньги и легализацию. Даже находились идейные активистки среди женщин-военнослужащих.

Мне трудно было представить, насколько же несчастных прижала судьба или так перекосило сознание, что они не брезговали риском зачатия и рождения «чудовища»… а бедные мужчины-некромагы? Где-то вскользь упоминалось о том, что практически никогда оплодотворение не происходило естественным путем. Только пробирка, и все равно неудачно.

С женщинами тоже ставили опыты, извлекая яйцеклетки и пытаясь оплодотворить как семенем обычного мужчины, так и некромагским. В обоих случаях никогда не было положительного результата, и мне даже в газетах не нужно было искать этому подтверждения. Наше женское «ядро» не то что не срабатывало как задумано природой, а убивало все живое задолго до приближения. Как радиоактивная клеточная бомба.

Так как у них получилась девочка? Потому что ее отец — «истинный потомок»? Но это тоже чушь, мы все так или иначе его дети, все несем его гены, кто-то чуть ближе, кто-то чуть дальше, но за столетия разница исчезает. Я в этом времени такой же силы потомок Морса!

— Стой! Остановись, Нольд!

Я дернулась и быстро отстегнула ремень безопасности. Вцепилась в ручку двери, считая секунды, когда машина остановится и смогу выскочить.

— Что случилось?

— Да скорее же!

Мы были в нужном ряду, как раз перестроились для поворота, но Нольд не тормознул у обочины, только скорость сбавил и повернул на перекрестке куда и планировал.

— Там помощь нужна!

— Или говори и идем вместе, или останешься запертой и едем дальше. Я не дам тебе сорваться на панике, успокойся для начала. Что ты увидела? Куда ехать?

Я бы стукнула его, но храбрости не нашла.

— Та рябая высотка из бело-красного кирпича. К ней!

Это жилой квартал. Не человейник и не спальный, а по-хорошему перемешанный с крупными магазинами, детскими площадками и даже спортивным комплексом, который только проехали. В шаговой доступности станции, транспортные маршруты… я и не смотрела нарочно, в окно пялилась слепым взглядом. Сознание автоматически заметило и «включило». Сбоку от одноэтажного торгового центра компоновалось трио из квартирной высотки и двух домов пониже, близко к дороге, достаточно, чтобы с нее видеть окна. До заката еще далеко, света хватило, и я заметила пятнышко листа с солнышком.

Нольд припарковался на стоянке рядом и вышел со мной. Мне казалось, что я со своими нервами о его спокойную холодность просто порежусь. Но постаралась внять совету и пригасить волнение.

— Дальше?

— Пятый этаж. Видишь лист в окне — туда нужно попасть.

Удачно. Едва я подлетела к подъезду, ждать не пришлось, сразу кто-то вышел изнутри, и я поймала дверь до закрытия. Здесь домофоны. Возможно, что и в квартирах электронные замки, если только попавший в беду некромаг предусмотрительно не отключил его.