— Нет. Я и тут его не встречала, я с тремя стажерами вообще отдельно от рабочей залы сижу.

— Куда вы ходите обедать?

— Куда и большинство — кофейня через квартал к северу.

— Припомните, может, вы раньше внимания не обращали — видели его на обеденных перерывах в этой кофейне? Может, он был без пиджака, без очков.

— Это возрастной дядечка, и ранг не тот, чтобы с рядовыми сотрудниками кофе пить. Если бы хоть раз видела, то запомнила бы.

— Зачем вы ее привели, Один? Нашли кого допрашивать, да еще здесь! Вон, и немедленно!

Резкий тон начальника Яна не смутил. Он флегматично кивнул мне и развернул к выходу, а я торопливо вцепилась в рукав пиджака:

— Дверь…

— Забыл…

Ян досадно скуксился, что из памяти выпала такая прописная вещь. Любой знал, что некромагу нужно тотально замкнутое помещение, чтобы почувствовать больше. Отцепившись от рукава, я кокетливо погладила пальчиками плечо Яна и очень громким шепотом возмутилась:

— И это все? — Прищурила глаза, нацепила смущенную улыбочку. — Ну, господин полицейский. Обещал мне настоящее место преступления показать, а всего на полминуты? Полминуты свидания не стоят!

Неплохая из меня получилась дура, которая не понимает, что ее воркующий шепоток прекрасно слышат все. Ян буквально на пороге развернулся обратно вместе со мной, шагнул в кабинет и прикрыл дверь:

— Вас не услышит никто посторонний, не волнуйтесь, госпожа Катто. Так вы что-то вспомнили?

— Да-да-да. Позавчера утром, точно, я столкнулась с ним у общего входа в Инквиз. Меня трудно не заметить, и он спросил, давно ли я с юга. У него с собой был вот этот портфель, тот, что на столе…

— Вон отсюда!

Старший дознатель рявкнул прямо на меня. И другого приказа не нужно — вылетела в коридор этажа и услышала, как за спиной начальник стал орать:

— Один, юбочник! Какого… — выругался — …здесь?! Нашел место! В уличные переведу! К шлюхам клеиться будешь!

* * *

Вернувшись в офис, прождала еще полчаса, пока всех отпустят. Добравшись до маленькой квартиры в корпусе, с облегчением закрыла дверь и сняла туфли. И только здесь, в спокойной обстановке, оставшись одна, написала сообщение: «Смерть грязная. Лезвие узкое, вроде шила, в сердце, со спины. В кабинете был человек с запахом убийства, мужчина в бежевом, лет сорок, темноволосый. Это не значит, что убитый — его рук дело, у меня имя жертвы над запахами не всплывает».

День не безумный, в жизни случались и более адреналиновые, но необычный — точно. Из-за Вариты. Из-за ее ожившего призрака! Как такое возможно? Кого бы спросить? Где здесь в столице найти старого и видавшего многое некромага, чтобы тот объяснил — сошла я с ума или нет?

Весь вечер ушел на то, что я все время смотрела на телефон и ждала ответа. Не пошла никуда, ни на какую разведку в город, надеясь, что команда вызвонит и заберет делать что-то реальное. В одиннадцать сдалась, приняла душ и переоделась в рубашку Троицы. Без возможности открыто носить их, с удовольствием превратила сокровища в ночнушки. Телу приятно, а бывший их хозяин об этом все равно не узнает.

Вскочила в полутьме от звонка телефона. Нольд!

— Жду на крыше. Только аккуратно, не буди никого.

Не задавая лишних вопросов, я запрыгнула в летние, не для работы, брюки, забрала с собой телефон и ключи и выскочила босиком в коридор. Четвертый час, только-только рассветные сумерки и все, кроме вахты внизу, наверняка спали. Слепые зоны давно изучила, поэтому открыто ушла до курилки, а из нее уже перескочила на лестницу пожарного выхода. Как Нольд-то сюда забрался? И почему личный разговор, а не по тому же телефону?

— Держи, чтобы всегда все при себе носила. — Он сразу протянул мне поясную сумку. — Под костюм подойдет, белой вороной не будешь, такие носят.

— Я здесь скорее черная ворона. Спасибо.

Кармашки под мелкие гаджеты. Сверху клапан как у сумочки, но внутри все под хорошими зажимами, чтобы не потерять при форс-мажоре ни телефона, ни сигаретницы, ни еще чего-нибудь важного. Переделка, маскировка — намного удобнее портфеля!

— Тебе что-нибудь нужно?

— Пока нет… Если только из невозможного — свежий воздух. В городе его так мало.

— Понимаю.

Не слишком поверилось, что понимает. Он не некромаг, он даже близко не может представить вони столицы. Я чуть выждала. Зачем он еще пришел — подробнее о жертве узнать? Духовных трупов на мужчине не было, только очень старый кровавый след тянулся — убил кого-то жизнь за жизнь. Про последнее я и сказала. Нольд кивнул.

Он стоял ко мне боком и смотрел чуть в сторону, будто думал о своем, не слишком внимательно слушая. Еще больше задалась вопросом — почему не отправляет обратно, если все ясно?

Рассвет еще не настал, а бледнеющее небо только вырезало контур профиля да растрепанные от ветерка волосы. Я осталась стоять на месте, сложив на груди руки и чуть-чуть перетаптываясь босиком. Северная летняя ночь, — не южная, и хлопковая рубашка, идеальная для жары, для обогрева никак не годилась.

— Мерзнешь? Извини, не подумал, что здесь для тебя слишком холодно, а ты… даже не обулась?

— Простуда не грозит. Я некромага, забыл?

— Встань за воздуховод, от ветра прикроешься. — Стянул с себя пиджак. — Надень. Знал бы, одеяло взял.

— Спасибо.

Бодриться и отказываться не стала. В плотном инквизорском пиджаке утонула, из-под рукавов и пальцев не видно, а в плечах две меня бы вместилось. Хотелось по-глупому улыбаться такой классической заботе кавалера на свидании… а, может, это оно? Сумка — повод. И ничего Нольду не нужно было так срочно прояснять и приносить, он хотел увидеться. От этой мысли я согрелась быстрее, чем от укрытия и одежды.

— Нольд, а кто он — убитый?

— Гордон.

— Тот самый? Ты успел с ним поговорить?

— Он уходил от разговора, объясняя, что пока сам все не прояснит, ничего конкретного сказать не может. Теперь тупик. Ян ездил с осмотром в квартиру, отдельно выискивал записи, документы, хоть что-то, что дало бы зацепку нам — пусто. На рабочем месте и в компьютере тоже. Только служебное. Осталась проверка телефонных звонков, но на это уйдет время. Гордон был хорошим человеком. Своего рода наставником по работе и просто другом.

— Мне жаль.

Нольд кивнул. Помолчал немного и сменил тему:

— Я постараюсь вывезти тебя за город, подышать. Но не в эти выходные. Завтра суббота, выйди на практику, Троица в клинику заберет по делу.

— Поняла. Есть еще какие-то конкретные задачи?

— Пока нет, все на твое усмотрение. Пиши или звони, если что-то понадобится.

Теперь я кивнула. И решила произнести вслух то, о чем еще минуту назад собиралась молчать:

— Спасибо, что пришел, Нольд. С адаптацией здесь не очень, издергалась, а ты рядом, и стало спокойней.

— Не думай, что про тебя забыли. Дел много.

— Я не про то. Что не забыли знаю.

Жаль, выражения лица точно не разглядеть. Он развернулся ко мне, а я только по общему контуру фигуры уловила, сколько в движении было настороженности. Не как у испуганной добычи на шорох, а наоборот — словно хищник он, и это я себя выдала неосторожным звуком. Весь — внимание и напряжение, только бы не спугнуть!

С самого юга после странного сна в гостинице, я не могла вытравить сравнения Нольда со зверем. Даже если воображение дорисовывало, а на самом деле он просто повернулся, как все поворачиваются, виделось мне в нем что-то исконно природное и тем привлекательное. До мурашек.

— Я тоже рад был увидеться, Ева. Но мне пора. Спокойной ночи.

— Спокойной. Как только продвинусь в поисках, сразу дам знать.

Я вернула ему пиджак, который и пяти минут на мне не провисел, и махнула рукой. Ушла обратно по тому же маршруту — через пожарную лестницу и курилку, а уже в комнате, сполоснув ноги и забравшись в кровать обратно, почувствовала: едва уловимо, чуть-чуть, но на ткани рубашки остался запах Нольда. Чистый, телесный и чужой — потому даже на нюансах различимый от собственного.