И нас пропускали. А дальше в дороге все меньше и меньше докапывались. На самом деле доехав до фестиваля, Нольд и Ян забрали в курьерском пункте пакет с моими поддельными документами, сказали инструкции и посадили на самолет до северной столицы. Дальше — одна.

* * *

В понедельник в полной экипировке, с портфельчиком и папочкой с бумагами, зашла на ступеньки Инквиза…

Кто бы мне сказал, что я это сделаю! Немыслимо! В самое логово, конспиративная крыса — Ева Катто, практикантка с южного подготовительного института перевелась на два летних месяца учиться у мастеров! И чему учиться? Ловить себе подобных!

Поначалу от этих мыслей кружилась голова. Потом я смогла отодвинуть на задний план ощущение нереальности происходящего и полностью влиться в образ той, кого нужно сыграть.

И еле-еле играла… полдня сидела в помещении и молила Великого Морса об одном — только не зеленеть от запаха четырех духовных трупов, которые висели на трех молодых стажерах, в чей офис подселили и меня. На парне — он сам, его же возраста, умер буквально пару месяцев назад.

На одной девушке духовный трупик ее же тринадцати лет, а на другой — целых два — девочки десяти лет и девочки пятнадцати. Смотреть невыносимо! Чувствовать их — тоже!

Что сотворила жизнь с Элен, которая сидела за компьютерным столом у окна и набирала текст — автомобильная катастрофа, потеря близких, собственная боль, что изначальный ребенок в ней умер навсегда, да еще и дважды? Что случилось в пятнадцать, что снова ее подкосило на корню, сделав флегматичной и снулой рыбой в строгом костюме? Красивая девушка, с правильными чертами лица, голубоглазая и светловолосая — была бы прекрасна, если б не потухший взгляд.

Или Варита, сидевшая пыльной молью у двери и слушавшая болтовню парня-коллеги, что с ней стряслось? Сама убила или кто-то убил? Ее несчастный духовный трупик девочки-подростка такой яркий, — волосы покрашены в розовый и красный, а в прозрачных ушах такие же прозрачные рубиновые серьги-клубнички.

— Ух-ты, новенькая! Каким ветром, обаяшка?

В офис зашел парень лет двадцати пяти — явно не выпускник и явно не службист, скорее, штатный персонал по техническому обслуживанию. На меня внимание обратил сразу, подсел на свободный стул и широко улыбнулся.

И на нем — кто-то… невольно прищурилась, шевельнула ноздрями, но разобрать не смогла. Призрак был, только остатки. Растворенный, неясный, подросткового возраста и пахнущий едва заметно мертвечиной.

Странно совпало, что до его прихода я переживала горький сердечный отклик на то, что видела, умываясь внутри себя слезами, что слепые к смерти люди не знают и не могут возродиться. Как вдруг объявляется редкий случай — духовный труп почти истаял, не истлел, а именно что оживал. Этот незнакомец подарил мне глоток живого воздуха в затхлой яме!

Я ему искренне улыбнулась и ответила:

— Да, новенькая, с юга. Меня Ева зовут.

— Вилли. Что вечером делаешь? Давай забегу после шести и пойдем город смотреть?

— Ты сюда по делу или как? — Недовольно перебил офисник. — У меня программа слетела, требует ключ активации. Работай, а не клинья подбивай.

Я не успела ответить на вопрос. Парень вздохнул, ушел к проблемному компьютеру и лениво защелкал мышью. Смесь северянина и западника — волосы вились, были темно, а не светло русыми, и подбородок выдавал щетину на пару тонов глубже, чем у большинства блондинов. Телосложение крепкое, рост высокий, до северной мощи не дотягивал, но все же чувствовалось — что сильный. Не компьютерный задохлик, не знающий о свежем воздухе и спорте. Вилли быстро справился с задачей и снова подсел ко мне. Подмигнул с улыбкой:

— Ева, а у тебя обед во сколько? Давай я прямо сейчас украду на чашку кофе?

Мне понравилось его выражение лица. Вилли как будто не знал уныния, внутренняя радость всегда с ним и мало что может его пробить оптимистичную натуру. Красивым не назвать, но приятного много, — особенно потому, что серо-зеленые, табачного цвета глаза, смотрели открыто и бесхитростно.

Элен подала голос со своего места:

— Новенькая, не слушай. Он ко всем тут клеится. Шли подальше, с ним только проблемы ловить. Ты же разборчивая, верно?

— Хватит мне портить любовь с первого взгляда. Идем?

— А на паузу можно? Я подумаю.

— Думай, я вечером загляну.

Едва за ним закрылась дверь, Элен добавила:

— Не связывайся. У него за глаза кличка — «Вилли-не-дают».

— Не язви, — упрекнула Варита, — а ты, Ева, не верь. Во-первых, парень добрый и всегда помогает. А во-вторых, Элен просто уже вторую неделю не в настроении. Иголки на всех распустила.

Я посмотрела на холеную блондинку, думая, что та сейчас не удержит вторую язву за то, что Варита вообще рот открыла, но ошиблась. Девушка приняла замечание, потупилась и кивнула мне с тенью раскаянья:

— Да, новенькая, не принимая на свой счет, если что. Иногда просто все бесит. Но факта, что Вилли все отшивают, это не отменяет. Зачем тебе тюфяк?

Глава девятая

Едва в начале шестого Вилли заглянул к нам, я улыбнулась и быстро все отключила.

— Уговорил, согласна на кофе и пирожное.

Как там на меня посмотрели стажеры, не знаю, но собралась и ушла. Офисные сами домой не торопились.

Пока шли по улице, Вилли не затыкался, рассказывая о интригах Инквиза, нагружая сплетнями и слухами о неуставных отношениях. Но едва мы покинули территорию, где мог попасться коллега, службист, любой другой человек из «системы», едва уехали на наземном метро в спальный район столицы, как он выдохся и замолк. Стал казаться более серьезным.

Вагон я выдержала, смотрела в окно, отвлекаясь на вид, и старалась запомнить маршрут.

— Ты меня в какое-то особое место везешь?

— Угу. К себе домой, в личный бункер. Если на самом деле хочешь десерт, то надо зайти в магазин по пути. Кофе есть, а сладкого нет.

— Согласна без десерта. А что за район?

— Обычный, спальный, называется Заводской.

Я еще в самолете начала изучать карту мегаполиса, чтобы ориентироваться хоть как-то. Южные города, а городки и подавно — намного удобнее для некромагов. Больше трущоб, нестандартных построек, легче скрываться и передвигаться в случае беды. Легче на местности выучить каждый закоулок и постройку. Как было подступиться к этому монстру, я даже не знала — проспекты, выхолощенные парки, высотки. Катастрофа.

Спальный район оказался маленьким и не высоким — на восемнадцать этажей каждый дом из серого кирпича, и все собраны в пять полукруглых дворов с наземными парковками. При всей скудности удобств, казался уютным — из-за сохранившихся громадных тополей вдоль тротуаров. Вилли жил на самом краю, дальше уже промышленная зона, и не просто на верхнем этаже, а в домике рядом с шахтой лифта. Они были на каждом здании, издалека походили на гигантскую печную трубу и, скорее всего предназначались не для жилья.

— Бункеры под землей обычно делают.

— А мой на верхотуре. Идеальное место — никто не залезет, рядом вышка связи, завод, ЛЭП, и изнутри я заэкранировался так, что никто не обнаружит. Хоть тепловизором за пять метров сканируй.

Поднялись на лифте, потом свернули по площадке до железной лестницы на крышу. Вилли открыл в дверях «бункера» механический, а не электронный, замок.

— Такой надежнее. И смотри, если вдруг, если что — запасной ключ я прячу за косяком слева. Мало ли, укрыться захочешь, мой дом — лучшее убежище. Запомнила?

— Запомнила.

Техники — много, и это первое, что бросалось в глаза. Свет из узких форточек под потолком. Кухни, раковины и туалета я не заметила совсем, если только все богатство не скрывалось за маленькой дверью в кладовку. Створка тяжелой двери закрылась, и я снова, как в вагоне метро, брезгливо потянула носом проявившийся запах… так и подмывало спросить напрямую — кто он, его Вилли-подросток, и когда уже окончательно оживет, чтобы не отравлять воздух. Но парень, скорее всего и сам не догадывался, что носит на плечах мертвеца.