А возвратившись, чуть не разодрал книженцию в пух&прах прямо перед дверью, потому что нечаянно подслушал очередную пренеприятную характеристику самого себя:

— Лучше бы ты правда с Мелькором трахался, хотя бы тоже айну. — слышался нудёж валы. — Я выбор твой не одобряю, эльф какой-то! Мелиан идиотка, и ты туда же. Да ладно эльф, но еще и с плохой генетикой! Внучок шизика Феанора, сынок подлеца Куруфина. Майрон, золотце, прошу, ты подумай…

Однако ответ Аннатара погасил злость нолдо и желание, несмотря на опасность быть проклятым, запустить книгой в рожу вале.

— Что ты, мастер! Прошу, не говори так! Тьелпэ и характером твёрд, и скромен, и трудолюбив, и искусен! Самый лучший! И я его люблю.

В гостиную нолдо зашёл уже с гордо поднятой головой и счастливой улыбкой.

Под впечатлением от тех слов и майарского признания, Келебримбор всё-таки уломал Аннатара на поебушки. Одним взглядом, брошенным незаметно от вала, но такииим взглядом, который заставил древнего майа расстегнуть воротник, а затем и вообще пойти подышать на балкон.

Нолдо и майа, как только зашли в покои, сразу же кинулись друг на друга с бешено сверкающими глазами.

— А как же Аулэ? — прошептал переводя дыхание Келебримбор.

— Пошёл в погреб за вином. У нас есть минут десять! — задыхаясь ответил Аннатар.

Было что-то в этом «по-быстрому и по-тихому» невероятно возбуждающее. Пара бешеных поцелуев, скоростной срыв одежд, и нолдо уже припер майа к стенке и подхватил на руки. Аннатар, весь горящий в пламени желанья, впился в эльфийскую шею, чтобы только не проронить ни одного стона или даже страстного вздоха.

Келебримбор только-только успел присунуть на полшишечки с намерением сладенько потрахать возлюбленного. Но тут прямо возле обнаженного плеча майа раздался стук в стенку, да такой сильный, что картины со стены попадали, и следом слова Аулэ: «Я все слышу!»

Аннатар, оттенком похожий на помидорку, без слов быстро соскочил с эльфячьего члена и в два прыжка оказался на ложе. Завернулся в одеялко и отвернулся к стенке.

Келебримбор растеряно пялился то на стену с дырками от креплений картин, то на укутавшегося с головой майа.

«У самого ж колом стоит! И вот так вот просто взять и… ну и гаденыш, как и все майар! Все одинаковые! И Аулэ сволочь! Как и все гребаные валар! Дедушка был прав! Всех их нахер!»

Феанор бы правда мог гордится сейчас внуком: Келебримбор со спущенными штанами и стоящим хером посреди комнаты пламенно сверкал налитыми кровью очами, скалился, ненавидел всех валар и майар разом, готов был жечь корабли, крошить телерей и мочить барлогов! Словом, типичный хищный и злобный нольдор первой эпохи. Только звёздного стяга в руках не хватало для полноты картины.

Он медленно подкрался к ложу с явным желанием сотворить что-то нехорошее в отношении Аннатара. Но оглядев его тревожно мерцающую фигурку вдруг умилился: «Такой хорошенький… когда спит зубами к стенке».

Келебримбор расплескал всю свою плошку гнева и теперь думал, что не сможет причинить зла майа, такому красивому и любимому. Укорив себя за отходчивость и доброту характера, эльф прилег рядом и нежно приобнял Аннатара, закрывшись носом в его золотистые волосы.

И в благодарность за такой, по мнению эльфа, благородный поступок, вдруг получил пинок в бедро. Келебримбор не понял. Но Аннатар лягнул его ещё разок, а когда допинал до края, и нолдо свалился с кровати, кинул в него подушкой и одеялом.

— Знаешь что! Это уже совсем наглеж! — свирепо и в полный голос сказал нолдо.

С края показалось лицо Аннатара с горящими глазюками. Он приложил палец к губам и прошептал почти беззвучно:

— Прости, Тьелпэ, не обижайся. Но у меня кровать скрипучая. Ауле подумает что-то не то…

— Ебучая-скрипучая… — тихо и злобно пропел нолдо, — А ну иди сюда!

Он прытко бросился к ложу, поймал, не успевшего отползти майа за лодыжку, стянул к себе на пол и крепко обхватил его тушку.

— Пол не скрипит, дверь закрыта, всё. Лежи и не ворочайся. — сказал эльф, проваливаясь в сон и благодаря Создателя, что и этот безумный день, наконец-то, закончился.

========== Часть 3. Бесконечное воскресенье ==========

Проснулся Келебримбор от настырного стука в дверь и задорного крика:

— А ну, подъем, бездельники! Зырки протерли и — марш в цех!

Аннатар на это бодро вскочил, впрыгнул в рабочую форму, заплел идеальную косу, так, что ни одна волосинка не торчала, все по нормам. И принялся отдирать эльфячье туловище от пола.

— Келебримбор, вставай! Ты там сдох что ли?

— Я не могуу! — жалобно отозвалось туловище.

Тушка хозяина не слушалась, нижняя часть ее затекла от лежания на холодном и жестком полу, верхняя — от лежания на ней майа.

— Нам работать пора! Аулэ уже спичку зажег! — пинал его Аннатар.

Не успел Аулэ, тоже одетый по-рабочему, выкинуть сгоревшую под корешок спичку, как в кузницу ввалились радостный и сверкающий майа и помятый, еле передвигающий ноги нолдо.

— Какой-то он у тебя слабенький, точно внук Феанора? Может родзалах у Эстэ подменили?

Эльф только печально мотнул нечесаной тёмной волосней и уронил башню на грудь.

— Ну да ладно, зато пироги хорошие печёт. Давайте показывайте, что у вас тут? Это что, меч чтоль? Херня херней, таким только в зубах ковырять. Баланса никакого! — Аулэ осмотрел заготовку, которую эльда усердно ковал последние несколько дней. — Если толку не хватает за серьёзное оружие браться, так с кухонных ножиков начинай.

Затем вала принялся перебирать мифрильные слитки.

— Как вы так наотливали, с бодунища что ли? Сплошной брак! Все в утиль! И где руду-то такую поганую нашли? Долго искали, наверно, самую херовую выбирали… херовей некуда… давай нагревай и заново лей!

Келебримбор, шатаясь, пошёл к мехам. Аннатар жалостливо на него посмотрел и незаметно взмахнул руками. В горне заплясало яркое и сильное золотое пламя.

— А ты ему не помогай! Пусть хоть физкультурой позанимается! — с этими словами Аулэ отстал от эльфа и пошёл докапываться до майа, клепавшего для виду кипучей деятельности какой-то браслетик.

— Почему без щитка паяешь?

— Мастер, так это ж обычная ювелирная горелка! — невинным янтарным взором посмотрел Аннатар на валу.

— А в инструкции по охране труда что написано? Считаю до трёх, один…

— При работе с горелкой необходимы затемнённые очки. Часть 3.1, пункт 3.4.12, подпункт 3.4.4.8, страница 266, второй абзац с начала страницы. — встал Аннатар по струнке и отчеканил выдержку из правил ТБ{?}[Техника безопасности ], вспомнив, что после счёта «три» вала заставит пересказывать наизусть всю инструкцию.

— Молодец, ну и где твои очки?

— Мастер, да нахрена они мне! Я ж майа!

— Тебе что, два раза и медленно повторить? — угрожающе процедил Аулэ, и Аннатар не стал спорить, а достал из стола защитные очки и натянул быстренько на морду.

Тем временем Аулэ вернулся к моральному траханью эльфа.

— Майроша, и зачем ты с этими рукажопами возишься. Они ж необучаемые вообще! Вот, посмотри! Пять раз отлил, и опять щербь! — Аулэ обращался к майа, а носом в слиток тыкал нолдо.

— Заново что ли лить, Владыка? — грустно ныл замученный эльф.

— Нет, итак видно, что с литьём у тебя одна херня выходит. Давай показывай ювелирку. Может хоть колечки и цепочки толку хватило нормально нахерачить.

Эльф припер коробочку, где на бархотке мерцали три прекрасных эльфийских волшебных кольца.

— Это вы с Майрошей делали?

— Нет, это я сам решил знания, щедро подаренные мне, недостойному и тупенькому, уважаемым вашим и невероятно прекрасным, умнейшим и талантливейшим золотцем на практике попробовать.

Аулэ подцепил пальцами одно из колечек и прищурился, потом опустил на глаз ювелирную лупу и очень внимательно рассмотрел со всех сторон.

— Ну что я могу сказать. Ваш дизайн — говно. — вынес вердикт вала.

— Это дизайн говна! — не выдержав крикнул Келебримбор.

Аулэ ещё раз взглянул на колечки, поджав губу, и многозначительно изрёк: