И поворачиваюсь только тогда, когда чувствую за спиной движение. Яся укладывает заснувшую малышку в кроватку.

— Саш, я возьму твою футболку, у меня все вещи в машине. Побудь с Танюшкой, у нее сегодня столько впечатлений. Боюсь сон будет беспокойным.

Смотрю Ясе вслед, а про себя думаю, это у тебя ночь будет беспокойная. Достаю из ящика видеоняню и ставлю ее на пеленальный столик. Вторую беру с собой.

Простите за задержку, это дополнение далось с трудом, но оборвать просто так не получилось, а теперь держитесь будет жарко.

ГЛАВА 40 ПОГОВОРИМ?

Открываю ванну и боюсь. Потому что предстоит тяжелый разговор. Я себя чувствую такой виноватой, что даже дух захватывает. Саша стоит в гостиной и смотрит на меня внимательным взглядом. Чтобы не чувствовать себя обнаженной, накинула сверху его халат, но пояс я не нашла. Саша вообще не любит халаты. Этот так висит, вдруг пригодится. Футболка доходит мне только до середины бедра. Я хочу возмутиться, что он оставил Танюшку, я то надеялась, что в детской разборок не будет. Предупреждая мое возмущение, Саша машет видеоняней, где на экране посапывает наша малышка, уткнувшись носиком в зайца.

Саша молчит, только смотрит на меня. Обводит лицо, грудь, спускается взглядом к ногам. Под его взглядом у меня все скручивается внутри и становится влажно между ног. Кажется еще немного и влага потечет по ногам. Но нам предстоит тяжелый разговор. Я открываю рот, уже готовая произнести, прости. Я виновата, сильно виновата.

Саша одним рывком, оказывается рядом, бросает видео няню на диван и стискивает меня в своих объятьях, запечатывает мой рот поцелуем. Его губы жестко сминают мои, язык толкается в рот, я приоткрываю губы, и он начинает игру, исследует мой рот, заигрывает с моим языком. обводит губы. Я отвечаю сразу, крепче прижимаясь, казалось бы куда крепче. Обнимаю руками глажу спину. Он подхватывает меня на руки и несет меня в спальню, не забыв при этом видеоняню. Мы падаем на кровать. Делаю вдох и опять повторяю попытку, что то сказать.

— Помолчи, ладно?

Снимает свою одежду, стягивает футболку с меня. халат мы потеряли еще в гостиной.

Он покрывает мое лицо поцелуями, спускается к груди, ниже, к животу. Я сама раздвигаю бедра, пропуская его руку к складочкам. Саша водит пальцами по мокрым складочкам, Просовывает палец под капюшон клитора, я уже готова рыдать. Издаю звуки, прикусывая ладонь, Узел внутри меня разгорается все больше, я толкаюсь бедрами, насаживаясь на введенные в меня сразу два пальца. Встречаюсь глазами с Сашей. В них бушует пламя.

— Ты же понимаешь, что будет жестко?

Ничего не отвечаю. Пусть будет как будет. Лишь бы было. Тяну его на себя. Помогаю рукой направить головку в себя. И замираю, когда он входит в меня на всю длину сразу. Тоже замирает, дает привыкнуть и начинает быстро быстро толкаться, приподнимая меня руками под попу, сжимая мои ягодицы до боли. Обхватываю его талию ногами. Несколько быстрых толчков и и узел лопается, в глазах сверкают звездочки, сжимаю мышцами член и чувствую, как он начинает пульсировать. Становится горячо, горячо. Открываю глаза. Саша тяжело дышит, по лбу скатываются капли пота. Под моими руками на его спине тоже мокро от пота и кажется я опять его поцарапала. Хоть Танюшкины царапки одевай. Видно не суждено мне иметь длинный маникюр.

— Прости, не сдержался.

Он ложится рядом. А мне становится так холодно, холодно.

— Почему ты так со мной? — В его голосе звенит боль.

Я ждала этого вопроса, но что ответить не знаю. Просто начинаю рыдать громко в голос, у меня истерика.

Саша притягивает меня к себе, гладит по волосам, спине. Целует лицо вытирает подушечками пальцев мои слезы.

— Не знааю. Сначала когда увидела, не смогла простить. Потом испугалась, что ты уже не простишь. После обморока ты больше не появлялся. Я думала, что мы тебе не нужны.

— Я до Нового года не знал, что это мой ребенок. — Удивленно смотрю в его лицо. — Я думал, что ты вернулась к Стасу, и у вас сразу получилось. У нас то не получалось.

Сашины глаза, как у побитой собаки, в них боль, грусть, тоска.

Глажу руками по лицу, разглаживая морщинки, нежно целую в губы. Спускаясь к груди, языком ласкаю горошинки сосков, целую живот беру руками уже вставший член. Провожу руками по его скользкой поверхности. Он весь в сперме и моей смазке. Плевать. Присасываюсь, как пиявка к головке. Обвожу ее языком, задевая уздечку. Он соленый и пахнет нашей страстью. Отвращения нет совсем. Вбираю его на всю длину, расслабляя горло и дыша носом, но слюни все равно скапливаются и бегут у меня по подбородку. Отпускаю немного, чтобы вздохнуть посасываю головку. Пальчиками играю с яичками. Все что нужно делать вспоминается легко. Это первые наши опыты были неудачными. Потом мы втянулись во вкус.

Саша тянет меня на себя, переворачивает, ставит на четвереньки и опять одним движением заполняет меня. Прогибаюсь в спине, он наматывает мои волосы на кулак, тянет до легкой боли и вколачивается в огромном темпе. Внутри меня его сперма, поэтому звуки чавкающие, хлюпающие, это еще больше заводит. Я уже кричу в подушку, мои стоны больше похожи на вой. Саша тоже не отстает от меня, громко стонет. На этот раз оргазм наступает значительно позже, но не менее яркий. Опять кончаем вместе, только Саша чуть позже, когда я начинаю сжимать его мышцами.

Он падает на спину, и уже не отстраняется, а притягивает меня к себе и целует со вздохом.

— Это что было извинение? — Смеется Саша. А я с облегчением вздыхаю, когда вижу как ушла его боль.

Он встает с кровати и подхватывает меня на руки. Несет меня в душ, где мы не столько моемся, сколько идем на очередной заход нашего воссоединения. Упираюсь руками в плитку. Оттопыриваю попку, чтобы Саше облегчить проникновение. Сейчас нет резких толчков, он сама нежность. Его руки блуждают по моему телу, задерживаются на груди взвешивая ее в руках, зацепляя соски, опускаются у меня между ног проводят по складочкам, играют с клитором, вырывая громкие стоны и крики. Темп ускоряется, на нас обрушивается тропический душ и я кончаю, ноги не держат, трясутся. Если бы не Саша, уже сидела бы на дне душевой кабинки. Он намыливает руку и моет у меня между ног, вымывая начисто, а сперма все течет и течет. Он усмехается, но так по доброму. Вставляет в меня средний палец, и я опять загораюсь, хотя сил нет совсем.

Весь кайф обламывает нам Танюшка. Я слышу ее тонкий писк сквозь шум воды, срываюсь, палец с громким хлюпаньем покидает меня. Хватаю полотенца, заматываю голову и туловище и несусь в детскую. Танюшка сидит в кроватке и хнычет.

Подхватываю ее на ручки и сразу прикладываю к груди. Дочка закрывает глазки и начинает чмокать, пуская пузыри. Саша входит в детскую, упирается плечом в притолку.

— А я не сразу понял, что случилось.. — Шепчет, чтобы не разбудить дочку. — Не услышал.

Подходит ближе. Вижу легкую тень грусти на его лице, провожу пальцами по отросшей щетине.

— Привыкнешь.

Укладываю Танюшку в кроватку. Накрываю одеяльцем.

— Пойдем спать. — Сама тяну Сашу в спальню. С рождением дочери наверное пропали все мои комплексы, природная стыдливость, которая у меня была первые месяцы семейной жизни. Сейчас она ушла совсем.

ГЛАВА 41 ВОТ ОНО СЧАСТЬЕ

Мы столько сегодня занимались любовью, что смотрю на Ясю сейчас, она мирно сопит устроившись у меня под боком, уткнувшись носом мне в сосок, не знаю, как и ходить то будет после такого марафона. Я поспал всего три часа, а чувствую себя полным сил. Нижний друг реагирует на теплое дыхание на моем соске. И чтобы не искушаться, тихонько освобождаюсь из объятий и спешу в душ. Тщательно бреюсь. Одеваюсь и бреду на кухню, прихватив видеоняню.

Мне сегодня нужно столько дел переделать, но прежде всего варю дочке кашу. Я вообще то не люблю готовить и делаю это по необходимости. Ну тут на коробочке посмотрел, ничего сложного. Самое главное уследить, чтобы молоко не убежало. Фух. Кажется получилось. Заливаю отмеренную смесь и опять караулю. Выключив плиту, накрываю кастрюльку грелкой для чайника. Я так доволен собой, что чуть не лопаюсь от гордости. И в этот момент слышу тихий писк Принцессы. Осторожно захожу в детскую, боюсь напугать, вдруг она меня за ночь забыла.