Крылья

   Проснувшись воскресным утром, я почувствовал неприятные ощущения в области спины. Я почувствовал ломоту в крыльях и меня это сильно обеспокоило - ранее такого не случалось. Кроме того, правое крыло сильно зудело. Я выгнул руку, чтобы почесаться и в ней осталась несколько перьев. Несколько перьев, так же валялось на ещё не заправленной постели. Вероятно это следствие неправильного питания, промелькнуло у меня в голове, и я пошёл в ванну.

   Полдня я сидел дома в не лучшем расположении духа и смотрел телевизор, изредка (да нет, честно говоря довольно часто) поглядывая на телефон, в ожидании, что тот подаст признаки жизни. Наконец, я взял его в руки, набрал знакомый номер, но нажимать кнопку посыла вызова почему-то не стал. Вместо этого я оделся и пошёл гулять в гордом одиночестве, туда, где рядом с моим домом был уже зазеленевший по весне парк и открывался чудесный вид на реку. В парке было многолюдно. Это был один из первых, по-настоящему тёплых дней этого года. Весна выдалась затяжной и только теперь, в середине мая солнце, висящее, на безоблачном синем небе по-настоящему согревало. Некоторые загорали, лёжа на траве, молодые семьи прогуливались с колясками, иные просто сидели на скамейках, разговаривая между собой или читая газету, и только один человек парил в небе. Мне тоже захотелось расправить крылья и взлететь в эту синюю высь, но я не стал этого делать - сегодня мои крылья были явно не в форме и полет, вряд ли получился таким же красивым, скорее он вызвал бы улыбки у прохожих. Надо есть больше витаминов. С этой мыслью, я побрёл домой, заскочив по пути в аптеку.

   Спал я плохо, а проснувшись на следующий день, осознал, что мои крылья стали болеть сильнее, на простыне же осталось много выпавших перьев, гораздо больше, чем накануне. Я насчитал шестнадцать, когда покружившись в воздухе, на подушку упало семнадцатое. Конечно, перья выпадают постоянно, старые отваливаются, на их месте вырастают новые - это естественный и совершенно нормальный процесс, но не в таком же количестве. Обеспокоенный не на шутку я поспешил в поликлинику.

   Утром понедельника очередей к врачам не было и я, сразу же оказался у терапевта, который услышав мои жалобы, направил меня к хирургу, не удостоив даже коротким взглядом. Хирург оказался более внимательным. Он был мужчиной средних лет и слушал меня очень внимательно.

   - А раньше у Вас подобных проблем не возникало? - спросил он, когда я закончил свой короткий рассказ.

   - Нет, такое у меня впервые. - Ответил я.

   - Ну, может быть не настолько серьёзно, но всё же какие-то проблемы были? Подумайте хорошенько.

   - Вы знаете доктор, - тихо сказал я, погружаясь в воспоминания, - за последние месяцы, может за последние полгода, порой бывало такое, что полёт не давал прежнего ощущения лёгкости, взлетать было будто тяжелее. Это было не всегда, даже, я бы сказал, не часто, но было.

   - Значит, всё же проблемы начались не сегодня. То есть не вчера, - подытожил он.

   - И что же мне делать? - я вопросительно посмотрел на врача.

   - Да, честно говоря, не могу сказать. Крылья - это очень капризный орган, да и вообще, если быть откровенным, совершенно бесполезный. Это рудимент. Сейчас с крыльями уже почти никто не рождается. Я, конечно, могу прописать Вам курс лечения, но он вряд ли поможет.

   - И что же мне делать?- вновь спросил я.

   - В таких случаях, мы обычно предлагаем ампутацию. Не бойтесь, это не сложная операция, и опасных последствий ещё ни разу не было зарегистрировано. Я вот тоже прошёл через такую операцию, аж двадцать лет назад. Последствия не более серьёзны, чем потеря аппендикса, я бы даже сказал гораздо менее серьёзные.

   От этих его слов, мне стало не по себе. Вот так просто расстаться с крыльями?! Нет! Я поспешил поскорее покинуть и его кабинет и поликлинику. Придя домой, сняв лёгкий плащ, я почувствовал, как на пол полетели мои перья. Оглянувшись, я с ужасом увидел, как много их осталось лежать на полу. Подойдя к зеркалу, я обнаружил, что перья теперь выпадают уже не по отдельности, а клочьями и в некоторых местах образовались проплешины. Впав в тоску, я, до конца дня молча, и почти неподвижно просидел на краю дивана.

   Наступил поздний вечер. На землю опустились сумерки и в полутьме, я решился на полёт. Я легко оторвался от подоконника и полетел вверх, немного дёргано и натужно, но полетел. Я летел на другой конец города, к Её окну. Если раньше полёт занимал 15 минут, то на сей раз, я летел более получаса. Она стояла у окна, но я заметил её не сразу, но не оттого, что в комнате было темно. Раньше Её очень просто было заметить в темноте - от Неё всегда исходил яркий свет (сегодняшний доктор, наверняка бы назвал его атавизмом или рудиментом). Сегодня же Её свет был совсем тусклым, едва уловимым. Я приземлился на подоконнике у открытого окна и поздоровался с Ней. Она ответила, и голос Её был усталым и приглушённым.

   - Ну, зачем ты так поздно? - спросила Она и в этих Её словах начисто отсутствовали какие-либо эмоции. - Ты же знаешь, мне завтра рано вставать. Я очень устала, и сейчас спать уже ложусь.

   Она отвернулась и пошла вглубь комнаты. На Её прекрасной белой спине страшными тёмными пятнами выделялись два шрама.

   - Где Твои Крылья!? - в ужасе спросил я. Мне хотелось прокричать этот вопрос, но из моего горла вырвался лишь тихий шёпот.

   - Знаешь, в последнее время они мне только мешали. Не давали уснуть, болели... Да и на работе девчонки всё говорили мне, что без них у меня всё получалось бы гораздо лучше. В общем, надоело мне всё это, устала я уже играть в детство, пора жить нормальной жизнью, а шрамы затянутся недели через две и их почти не будет заметно.

   - Но ведь Ты всегда гордилась своими крыльями, мало у кого они вообще были, а таких красивых уж точно не было ни у кого!

   - Ну и что? Дела, минувшие... Всё равно от них не выходило никакого толку. Хватит уже витать в облаках, пора опуститься на грешную землю!

   - Что же Ты наделала... - прошептал я.

   - Ничего особенного. Не надо драматизировать. Я спать. Я потом тебе позвоню, - сказала она уставшим голосом, - потом, когда будут выходные. Пока.

   Пока, - ответил я сиплым голосом. Сердце в моей груди, до того бешено колотившееся, вдруг упало и будто весь мир навалился на меня всей своей невыносимой тяжестью.