- Арсия уже косо на меня смотрит. Еще немного и кто-то из нас будет зажат в угол и допрошен с пристрастием. И с учетом того, что перед тобой у нее хоть какой-то тормоз срабатывает, крайним буду я.
Тяжелый вздох, Лилия отклоняется назад, закидывая голову, чтобы видеть лицо мага – Сеймур едва успел подставить руки, чтобы она оперлась на них, а не легла на недолеченные раны. И это еще меньшее из зол, ведь пока она так сидит для него открывается просто роскошный вид. И не пялиться у него не получается. Правда до тех пор, пока она все-таки не соизволит ответить.
- Я просто боюсь.
- Что?
Признание того, что графиня чего-то боится – это что-то из разряда невозможного. И надежно отвлекает, как и от открывшегося вида – Сеймуру становится жизненно необходимо увидеть на лице девушки подтверждение того, что она так шутит – так и от посещающих голову мыслей, навеянных все тем же видом груди полукровки, прикрытым едва-едва ее рукой и тряпочкой, бывшей когда-то рубашкой.
- Я боюсь. Чтобы Фейт не говорила – она первоклассный целитель. Единственный недостаток – опыт, но это исправимо и, если продолжит здесь работать – очень быстро. Но она чертов интуит, и только на этом уже совершает то, что не многие опытные целители сделают. И если мое переселение как-то сказалось на теле… Я боюсь, что она поймет, что я не графиня.
Забавно, не сговариваясь все посвященные в разговоре между собой стали разделять графиню и ту, что стала ею, обращаясь просто по имени. Не знающий человек может даже не обратить внимания, те, кто знает их лучше просто может решить, что взаимоотношения мага и графини вышли на какой-то иной уровень, где допустима такая вольность. Этому же поспособствует и то, что Сеймур гораздо чаще стал появляться подле полукровки.
И это лишний раз больно бьет по самолюбию – он даже не задумался, что кто-то может обнаружить несоответствие на каком-нибудь энергетическом уровне. Фейт ведь действительно уникум – хрупкая с виду, но проявляющая недюжинную хватку, когда дело доходит до ее специализации и попыток уйти от лечения. И далеко не факт, что она действительно чего-то не обнаружит. А тайна остается тайной только когда о ней знают двое, причем желательно, чтобы один из них был мертв. И Сеймур был уверен, что в памяти Кетти файлы с этой информацией хранятся под грифом «особо секретно, перед прочтением сжечь». Любое несанкционированное проникновение в ее систему – и информация исчезнет без возможности восстановления даже раньше, чем все прочие секретные сведения. Он и сам с удовольствием сделал бы в своей памяти подобную папку, но, во-первых, он живой, хоть и на половину, во-вторых, подобные манипуляции с сознанием не его профиль.
Кстати, о его профиле – девушка как-то по-особому чуть наклоняет голову и по изящной шее начинает стекать капелька крови, спуская к ключицам, устремляясь к так и привлекающим взгляд округлостям. Пальцы перехватят ее перед тем, как она скатится в ложбинку. И вопреки всему не ограничатся простым стиранием для дальнейшего использования в исцелении, а пройдутся по оставленному пути, от груди к шее.
То, что Лилия даже на секунду не напряглась от его прикосновения говорило, как минимум, о полном доверии. Или же, что его не воспринимают никак, кроме как целителя и свободных ушей для возможности выговориться. И от этого было обидно. Хотелось проверить, а будет ли она такой же спокойной, если вместо пальцев по кровавому следу будет скользить его язык?
В этот раз от достаточно соблазнительных мыслей отвлекает ощущение неглубокой раны на шее. Скорее даже царапины, практически затянувшейся самостоятельно, но одним неверным движением девушки потревоженной.
- А здесь то тебя она как зацепила?
- Кажется хвостом… Не знаю, мне как-то было не до отслеживания чем и где эта тварь меня зацепила. Если ты помнишь, то она очень старалась добраться до тебя.
И крыть то нечем. И Лилия, и Зверь тогда отбивались от стаи этих тварей, пока он распутывал то заклинание. Не удивительно, что верткие кошкообразные зверюшки смогли их зацепить. Минута тишины, потребовавшаяся на то, чтобы залечить царапину. Вообще-то она и сама зажила бы, но это был лишний повод побыть еще немного рядом.
- Так что с Фейт?
- Не сможешь соврать ей что ли? Скажешь, что мой любовник, а значит лучше всех знаешь мое тело, его реакции и вообще, как оно должно выглядеть.
Остаться спокойным оказалось тяжело – слишком уж вариант ответа был близок к тому, что хотелось бы сделать. Или это тоже ее хитроумная задумка, призванная поддеть его посильнее?
- И откуда только такая мысль взялась?
- Из личного опыта. Если возникала необходимость обратиться к целителю Рован…
Лилия оборвала фразу, резко выпрямляясь. Он и сам замер – она никогда не возвращалась к прошлому. Никогда не говорила, что что-то было так, а что-то этак, было ли это лучше или хуже. Не сравнивала два мира, да и по сути две свои жизни. И уж тем более никогда не называла имен из того мира.
- Рован – это тот маг, что…
- Ты закончил с лечением? Мне еще нужно привести себя в порядок и появиться перед Советом.
Ну вот, что и следовало ожидать. Впрочем, это можно оценить и как ответ на его мысленные вопросы – его никто не подпустит слишком близко.
- В целом да. С тем, что осталось прекрасно справится регенерация твоего тела.
Не дожидаясь ответа развернуться и пойти прочь – ему тоже стоит привести себя в порядок, взять желания тела под контроль. Практически перешагнув порог комнаты, маг услышал, как за спиной хлопнула дверь, ведущая в ванную комнату. Видимо, сегодня ему даже спасибо не хотят сказать.
***Вода медленно стекает по плечам. Тело все еще обжигает после прикосновений мага – даром, что у него холодные пальцы. И на фоне всего этого звучащий в голове голос, почти забытый, но звучащий сейчас слишком отчетливо.
“- Ты моя”
Рука сжимается в кулак.
“- Я хочу тебя потому, что это - ты. Потому что ты принадлежишь мне, потому что твое тело и твое удовольствие – мои”
С губ срывается тихий рык.
“- Разумеется та, кто принадлежит мне, останется со мной навсегда”
Кулак с силой врезается в стену, разбивая декоративную плитку, оставляя на ней кровавый след, но она словно не замечает этого, нанося очередной удар. Чертов мальчишка! Он ведь сам отправил ее душу в этот мир и в это тело, сам дал ей свободу – отрыл же где-то как можно освободить от клятвы, которую раньше не могла оборвать даже смерть. Так почему же теперь ее не отпускает чувство, что она предает его? Предает только тем, что допускает мысль о близости с кем-то другим. Если бы Сеймур знал, как он прав, что она избирательно ослепла, игнорируя пока еще только пытающуюся возникнуть связь, раз за разом обрывая со своей стороны ее нить.
- Лилия?
Кетти тоже завела привычку обращаться к ней по имени, когда рядом никого нет. Впрочем, это сейчас позволяет вынырнуть из вороха совершенно невеселых мыслей.
- Все в порядке Кет, все в порядке. Просто не со всем легко смириться.
- Поверю на слово. Госпожа тоже испытывала к нему влечение. Вот только в ее случае оно было безответным.
- И к чему ты это… Стоп, что значит в ее случае безответным?!
Естественно Кетти не ответила, считая, что сказала все, что должна была. Она же вывела новую хозяйку из ее своеобразного ступора. А то так дошло бы до того, что ванную разгромила, ремонт нынче дорогое удовольствие.
***Сеймур упал на стул в лаборатории, откидывая голову назад, чтобы капли воды как можно меньше стекали с волос по коже – неприятно это.
- Говоришь, надо быть более открытым?
Конечно Кетти молчала – достаточно было двух одновременных бесед, проведенных практически на одну тему, чтобы она посчитала свой долг выполненным и спокойно продолжала заниматься своими делами. Вот только она не могла учесть одного – не только Лилия способна бояться. Маг в этом плане не исключение, даже если он сам этого не признает.
Вся его осознанная жизнь проходила в одиночестве. Не в том, когда ты просто один, а в том самом, когда рядом нет кого-то, кто тебе близок, кому ты близок. Графиня претендовала на место того, кто вроде как близок, но и она и он сам понимали – это длится до тех пор, пока он ей полезен. Лилия была иной. Она стала первой, кому он был нужен просто потому… Просто. Не из-за каких-то знаний, не из-за его возможностей. И это оказалось чертовски приятно осознавать. И его не покидал страх, что рискни он перевести их отношения в более физиологические – он будет отвергнут, снова останется один.
