— Фу-у-у!!! — Алина отпрянула и поморщилась, но тут же приглушённо рассмеялась сквозь маску. — Правда работает!!! Всё как Слава и говорил!
Я снова сфокусировал взгляд на окружающих подростках, которые тревожно присматривались к моему лицу. Белые маски были на всех присутствующих.
— Да всё... Отпускайте... Мне уже лучше... — Отплевавшись, я смог, наконец, нормально вздохнуть. — Не обращайте внимания. На самом деле я рад вас видеть...
Дестрой прищурился, убрал от моего горла клинок, поднял крюк и нажал им на кнопку рации, которая была закреплена на тех же ремнях у самого подбородка:
— Говорит Дестрой! Альфа! Кит! Фаза три завершена успешно! Повторяю! Фаза три завершена успешно! Приступаем к четвёртой! Как поняли, приём!
Через пару секунд в динамике хрипло ответили оба знакомых голоса:
— Вас поняла, фаза четыре, подтверждаю! Отход снайперского прикрытия через плановое время — пять минут.
— Вас понял, фаза четыре, подтверждаю! Эвакуатор в пути! Время прибытия тоже плановое — пять минут. Держитесь! Как поняли, приём?
— Вас понял, готовимся к отходу, ждём транспорт. Отбой! — Дестрой отпустил кнопку передачи сигнала.
Те подростки, которые всё ещё висели у меня на руках и ногах, наконец-то, поднялись. И все рогатины тоже перестали прижимать меня к земле, подтянувшись назад, в строй копейщиков. Я попробовал принять сидячее положение. В глазах немного потемнело, но шум в ушах начал слабеть.
— Вот... Нужно ещё вот это выпить. Это от давления. — Алина подсела ко мне и достала из поясной сумки горсть таблеток и бутылку минералки.
— Дожил... Без таблеток уже встать не могу... — Опустив руки по сторонам я наткнулся на коробку «Импульса», которая до сих пор висела у меня сбоку на ремне, перекинутом через плечо. А «ракетка» с динамиком всё также торчала из-за пояса впереди. — О, ну хоть эту хреновину не пролюбил...
Судя по весёлому прищуру глаз над маской, девочка не могла перестать радостно улыбаться, наблюдая, как я справился с приёмом колёс. Запивая лекарство, я оглянулся, пытаясь сориентироваться в пространстве. Окружавший нас строй всё это время был занят методичным нарезанием и протыканием приближавшихся худощавых тел. Злобно ворча, жоры пытались ухватиться за древки и щиты, но тут же получали из-задних рядов тычок в глаз, короткий рубящий удар по рукам мечом или такой же, но более размашистый — алебардой по куполу. Среди уже знакомых лиц моих юных одноклубников, я заметил много новых. Некоторых из них я раньше уже видел среди кадетов.
— Слышь, Дестр, прям как на «Ведьмаке» прошлым летом! Помнишь? — Запыхавшийся Морж, похоже, был в восторге от возможности как следует повоевать. — Когда в окружение попали, в финальном замесе!
— Ага... — Дестрой тоже опустился рядом со мной. — Только там головы рубить не надо было...
— Ты так говоришь, как будто это что-то плохое! Н-на нах!!! — Хладнокровный алебардер располовинил очередной плешивый череп, а щитовик, стоявший перед ним, отпихнул обмякшее тело прочь, помогая освободить лезвие алебарды.
— Что, хреново выгляжу, да? — Допив воду, я осведомился у капитана и Алины, присевших рядом со мной — они напряжённо всматривались мне в лицо. — Поживите с моё...
— Ничего, это скоро пройдёт... — Алина убрала пустую бутылку. — Через пару минут можно будет попробовать встать, как таблетки начнут действовать.
Иногда ей приходилось повышать голос, чтобы перекричать очередную серию из чавкающих и лязгающих звуков, с которыми Чёрный отряд отбивался от остатков сопротивления улья.
— Долго же меня не было в этой реальности... Смотрю, ты за это время медицинский диплом успела получить?
— Неделю примерно... Пока мы все готовились. Болит, наверное? — Дестрой показал крюком на левую сторону моего лица. Очевидно, имел в виду след от болгарки, полученный в поединке с октябрёнком.
— Только когда смеюсь... — И тут я почувствовал, что заживающий шрам и правда воспалился. Жжёт так, словно на него плеснули кислоты.
— Не трогай! — Алина перехватила мою руку, которой я рефлекторно собирался пощупать воспаление. — Это надо в операционной обработать. А все остальные симптомы пройдут за пару дней при соблюдении постельного режима и хорошего питания. Болт уже нормально ходит там в лесу.
— Вы и его вылечили? — Не дожидаясь очевидного ответа, я сделал попытку подняться и с двух сторон меня тут же подхватили услужливые руки копейщиков. — Слава с Джоном на правильном пути, как понимаю? Нормально там у них всё?
— Да, всё получилось как ты и планировал. Мы смогли попасть в бункер и теперь там свободно. Из НИИ все жоры ушли вслед за тобой. Даже эти с собой унесли... Коконы...
Справившись с лёгким головокружением, я выпрямился и сделал попытку оглядеться - на сей раз уже с высоты собственного роста:
— Где мы вообще? Эти твари, что, как-то больницу захватили? Из инфекционки, что ли? Давно там надо было всё сжечь нахер...
— Нет, мы всё там же. В центре. Да сам посмотри... — Дестрой обвёл пространство вокруг нас уцелевшей рукой. Сквозь разбегающиеся тёмные точки и плавающие в глазах искры от повышенного давления, я осмотрел окружавшую нас местность. И понял, почему все вокруг носили такие же маски, как и мы с Алиной когда-то в подземельях СЭПО. И почему капитан Чёрного отряда избежал точного ответа. Я бы и сам его сейчас на его месте не дал...
Точнее... Я совершенно точно мог определить, где именно мы находимся. Небольшая площадь между зданиями цирка и Крытого рынка легко узнавалась по фонтану необычной формы. Высокая ажурная конструкция в форме одуванчика носила в народе именно такое название. Летом, когда фонтан работал, тут то и дело резвилась малышня, гоняясь друг за дружкой по парапетам неглубокого искусственного водоёма среди радужных брызг. Вокруг гуляли их родители, встречались влюблённые парочки и спешили по своим делам прочие горожане. И всегда висел постоянный шум, сплетающийся из звуков проезжающих автомобилей, плеска воды, галдежа резвящихся детей и музыки из открытых кафешек. Этот типичный городской вид когда-то был на многих открытках.
А сейчас ёмкость фонтана тоже была полна. Но отнюдь не прозрачной водой. И даже не грязной талой жижей. А какими-то жёлто-зелёными соплями. Наподобие тех, что мы не так давно использовали для опрыскивания Дзержинки.
И вместо шумной атмосферы живущего тысячами жизней центра города слышалось только неясное бормотание окружающих нас жор — уже достаточно немногочисленных. Большинство валялось вокруг с колото-резаными ранами. В том числе истекали кровью несколько «солдат» — тоже изрубленных или простреленных невидимыми снайперами. Которые всё ещё время от времени прикрывали построение Чёрного отряда редкими, но достаточно меткими выстрелами. Судя по характеру ранений на телах дохлых обезьяноподобных существ — это именно их я всё время принимал за вооружённых кадетов и амазонок в своих кошмарных грёзах.
Слева и справа площадь была ограничена как и раньше — фасадами зданий цирка и Крытого рынка, закопчёнными от пожаров и частично разрушенными взрывами и стрельбой — видимо, ещё тогда, когда октябрята выдавливали отсюда остатки сил банды центровых, пытаясь добраться до склада алкоголя и еды. И по расположению тел убитых жор можно было легко проследить — откуда именно строй чёрно-белых щитовиков и копейщиков начал своё движение к центру площади.
Там, где эту площадь не ограничивали фасады зданий, на самом деле не было никакой ограды, как мне казалось. И никогда не было никаких ворот.
Точнее, некие защитные укрепления всё же присутствовали по обеим открытым сторонам площади. Эти сооружения представляли собой два высоких вала из мёртвых тел, уложенных по всей длине открытых сторон площади — от угла одного здания до другого. Переломанные трупы с оторванными конечностями были навалены друг на друга в несколько слоёв. Тут были как простые жоры, так виднелись и мощные торсы их «солдат». Высота отвратительной кучи достигала примерно двух-трёх метров. И, судя по запаху, который я, к несчастью, тоже начал ощущать, по мере того, как чувства начали возвращаться в полной мере, лежали они тут не меньше нескольких дней. Как я немедленно осознал к собственному ужасу — это по ним я взбирался, когда пытался выглянуть наружу вместе с «кадетами».
