– Замечательно, – похвалил я, отпивая еще молока. – Именно поэтому я к вам и обратился. Сами судите: о чем в первую очередь думает сыщик, берясь за такое дело? Он рассуждает примерно так: неспроста ребенка подкинули именно в этом дом, должна быть тому какая-то причина. А какая? Возможно, скажем, кто-либо, проживающий под крышей этого особняка, посчитал, что неплохо бы поселить сюда и этого малыша. Мистер Вулф осведомился у миссис Вэлдон, кто еще живет здесь с ней, и она ответила: миссис Вера Дауд и мисс Мари Фольц. Тогда он спросил, могла ли одна из этих женщин произвести на свет младенца месяца четыре назад, на что она ответила…

Меня прервал нестройный хор возмущенных возгласов. Я приподнял руку успокаивающим жестом – ладонью наружу – и продолжил, стараясь не повышать голоса:

– Вот видите, теперь вы и сами понимаете, почему я обратился к вам за помощью. Стоило мне только привести один-единственный пример вопросов, которые задает любой частный сыщик, и вы обе как с цепи сорвались. Попробуйте сами хоть раз поработать детективом. Разумеется, миссис Вэлдон сказала, что ни одна из вас детей четыре месяца назад не рожала, но тогда возникает следующий вопрос. Нет ли у одной из вас родственницы, скажем сестры, которая по каким-либо причинам была вынуждена отказаться от собственного ребенка? Понимаю, вопрос непростой. Тут мне придется изрядно покопаться. Перебрать всех ваших родственников и друзей, с каждым из них пообщаться, потратить уйму времени и денег. Но в конечном итоге я до истины доберусь, смею вас в этом уверить.

– Я могу вам ответить прямо сейчас, не сходя с места, – вызвалась миссис Дауд.

– Не сомневаюсь, – кивнул я, – и очень вам за это признателен. Мне бы не хотелось, чтобы вы затаили обиду на миссис Вэлдон за просьбу встретиться и переговорить со мной. Если уж прибегаешь к услугам частного сыщика, то нужно создавать ему условия для работы, предоставив полную свободу действий, а не вставлять палки в колеса. Поэтому ей нужно было либо предоставить мне полную свободу действий, либо отказаться от услуг Ниро Вулфа. Если одной из вас известно, откуда взялся мальчик, но вам хотелось бы, чтобы он рос в нормальных условиях, вы так и скажите. Пусть миссис Вэлдон себе его и не оставит, но, безусловно, подыщет для него хорошую семью и проследит, чтобы историю происхождения мальчика хранили в тайне. В противном случае мне придется проводить полномасштабное расследование с опросом всех ваших знакомых и родственников…

– Моих знакомых и родственников вам допрашивать ни к чему, – перебила меня миссис Дауд.

– Моих тоже, – ввернула мисс Фольц.

Я и сам об этом догадался. И самый опытный физиономист далеко не всегда найдет верный ответ, изучая лицо собеседника, но порой это происходит, как в данном случае со мной. Ни на одном из двух женских лиц не мелькнула даже тень сомнения: поломать голову над предложением миссис Вэлдон или позволить мне приступить к расследованию. Так я им и объяснил. Потом, допив молоко, я еще немного побеседовал с ними о физиогномике, после чего соврал, что якобы заверил миссис Вэлдон в том, что, поговорив с ними, затем оставлю их в покое. Заранее такие обещания, конечно же, никто не дает, поскольку никто не в силах предсказать, как закончится та или иная беседа. Как бы то ни было, расстались мы друзьями.

В доме был лифт, куда более современный и менее шумный, чем его допотопный собрат в старом особняке из бурого песчаника на Западной Тридцать пятой улице, однако мы уговорились, что миссис Вэлдон будет ждать меня на втором этаже, и я решил преодолеть этот путь пешком по лестнице.

Миссис Вэлдон приняла меня в просторной комнате, в которой без труда поместились бы и кабинет Вулфа, и примыкающая к нему гостиная. А вот обстановка, за исключением ковра и огромного телевизора в дальнем углу, была отнюдь не современной. Все здесь было либо старым, либо под старину – судить не берусь. Клиентка наша расположилась с журналом на диване, возле которого стоял небольшой бар на колесиках. Час назад его здесь не было. И еще – она снова переоделась. Если на встречу с Ниро Вулфом она пришла в сшитом на заказ костюме, светло-коричневом в темную полоску, а час назад встретила меня в облегающем сером платье, которое куда лучше гармонировало с цветом ее глаз, то теперь на ней было светло-голубое платье без рукава, глубоко декольтированное и, по-видимому, шелковое, хотя в наши дни уверенно судить об этом трудно. Увидев меня, миссис Вэлдон отложила журнал в сторону.

– Все чисто, – заявил я. – Они невиновны.

– Вы уверены?

– На все сто.

Запрокинув голову, она сказала:

– Быстро же вы справились. Как вам это удалось?

– Секреты фирмы. Я не имею права разглашать клиенту подробности операции, не обсудив их с мистером Вулфом. Однако перенесли они испытание стоически и достойно. У вас по-прежнему есть и кухарка, и горничная. Если мы надумаем что-нибудь новенькое, я позвоню вам завтра утром.

– Я собираюсь выпить «Мартини». Не желаете составить компанию? Или предпочитаете что-нибудь еще?

Покидая кухню, я взглянул на часы, и, памятуя о том, что Вулф проторчит наверху с орхидеями до шести вечера, а мне вменено в обязанность понимать женскую психологию, и, вдобавок разглядев, что марка джина не какая-нибудь, а «Фоллансби», я решил, что вполне могу позволить себе быть поучтивее, и согласился.

Я вызвался смешать напитки, пояснив, что сам предпочитаю разводить один к пяти, и миссис Вэлдон сказала, что ее это вполне устраивает. Приготовив коктейли, я дал один стакан ей, а со вторым пристроился рядышком на диване. Мы пригубили напитки, и Люси сказала:

– У меня есть предложение. Попробуйте мой коктейль, а я попробую ваш. Вы не против?

Разумеется, возражать я не стал, поскольку обязан был вникнуть в ее психологию. Протянул ей свой стакан, не выпуская его из руки, а сам отхлебнул из ее стакана.

– Откровенно говоря, – признался я, – даже жаль, что вы переводите на меня такой славный джин. Я только что выпил целый стакан молока.

Миссис Вэлдон пропустила мои слова мимо ушей. Она, похоже, даже не заметила, что я заговорил. При этом смотрела невидящим взглядом прямо на меня. Как прикажете это понимать? Не желая просто сидеть как пень и разглядывать ее глаза, я перевел взор на ее оголенное плечо, довольно соблазнительное.

– Сама не понимаю, что на меня нашло, – сказала она. – Со мной такого не случалось со времени смерти Дика. Ведь, кроме него, в моей жизни не было ни одного мужчины. И вдруг ни с того ни с сего я решила, что должна попробовать. А почему – просто не представляю.

В подобной ситуации рекомендуется не выходить за профессиональные рамки, а проще всего это сделать, завязав разговор про Вулфа.

– Как говорит мистер Вулф, – торжественно произнес я, – никому не дано проникнуть в истинную суть происходящего.

Люси улыбнулась:

– А еще наверху, когда вы смотрели на малыша, я едва не назвала вас Арчи. Я вовсе не пытаюсь с вами заигрывать, не думайте. Я даже толком флиртовать не умею. Но я не понимаю… Кстати, вы, случайно, не гипнотизер?

– Да будет вам, – великодушно сказал я, пригубив «Мартини». – Не волнуйтесь. Отпивать друг у друга – стародавний персидский обычай. И не стесняйтесь называть меня Арчи, ибо меня и в самом деле зовут именно так, а не, скажем, Свенгали. А вот насчет флирта вы не правы. Это свойственно всем людям без исключения, мужчинам и женщинам. Лошади флиртуют. Попугаи флиртуют. Не сомневаюсь, что флиртуют и устрицы, но у них, наверное, есть особый… – Я осекся, поскольку лишился аудитории.

Миссис Вэлдон встала с дивана, поставила недопитый стакан на бар и, повернувшись ко мне, сказала:

– Соберетесь уходить – не забудьте чемодан.

И я остался в одиночестве.

Что ж, тут требовалось пораскинуть мозгами. Я сидел и ломал голову минуты четыре, а то и пять – именно столько времени понадобилось мне, чтобы прикончить «Мартини», – а затем поднялся и поставил опустевший стакан рядом со стаканом миссис Вэлдон. Я даже легонько чокнулся с ним в знак того, что все понял и проникся сочувствием – полное вранье! – после чего покинул гостиную. Внизу я забрал небольшой чемоданчик, который упаковала для меня миссис Вэлдон.