— Твою часть участка, — без экивоков потребовала я, — убрать безобразную стену и, пожалуй, чтобы ты больше не выпускал своего товарища на самовыгул.

Он кривовато усмехнулся:

— Если подумать, сутки еще не прошли…

— Верно, — спокойно согласилась я, — но завтра-то под вечер они закончатся, и тогда я буду вынуждена следовать правилам. Ты и меня пойми, в ковенах очень строго с этими вашими умертвиями. Один раз отпустишь, потом он сбежит и кого-нибудь слопает, а отвечать придется мне.

— А знаешь, госпожа соседка…

Ведьмак облокотился одной рукой о дверной косяк и склонился ко мне. От него мускусно пахло горячим телом и хвойным мылом. Носы сапог уперлись в порог, но шаг внутрь кухни он себе не позволил.

— Я сейчас просто войду к тебе и заберу умертвие, — хрипловатым тихим голосом пригрозил он. — Как тебе план?

— Нет ты, конечно, мог бы попытаться… — Я пожала плечами, дескать, взбесившего коня здравый смысл вряд ли остановит, только пропасть. — Но искренне не рекомендую.

Некоторое время мы смотрели глаза в глаза. Вблизи ведьмак казался старше. Полагаю, я выглядела младше, но он уже не обманывался моложавой внешностью. Всем своим сильным, напружиненным телом темный стремился ворваться на чужую территорию, а я с напряжением ждала, когда его подсознательное победит, и мне удастся сорвать раздражение из-за переполоха в священном огороде.

Неожиданно он выпрямился и предложил:

— Забирай до осени.

— Навсегда, — отрезала я. — Ты уступишь свою часть участка навсегда.

— Идет, — вдруг согласился ведьмак на совершенно наглый, даже с моей точки зрения, шантаж.

У меня вырвался смешок:

— А ты, похоже, действительно дорожишь своим умертвием.

— Теперь я могу его забрать? — пропустил он мимо ушей издевательское замечание.

— Быстрый какой, — фыркнула я. — Мне нужны гарантии.

— Считай, ты их получила, — кивнул сосед.

— Пф. Я с детства не верю людям на слово.

— Тяжелое детство? — не преминул съехидничать он, хотя по всему находился не в том положении, чтобы отвешивать ядовитые комментарии.

— Обычное, но оно научило меня не рассчитывать на призрачные морковки, — не думая обижаться, объявила я. Он же не жил с пресветлым Вацлавом в одном замке и не в курсе, как от басистого голоса "самого доброго чародея королевства" дохли даже канарейки в клетках. — Дай магическую клятву.

— Нет.

— Как знаешь. — Я потянулась к ручке, чтобы захлопнуть перед его носом дверь. — Спокойной ночи, сосед. Обещаю, твой питомец уйдет в вечный сон со всеми почестями.

— Да демоны тебя дери, — рявкнул он, не позволяя мне запереться. — Хорошо.

Ведьмак протянул руку, раскрыв ладонь с глубокими, словно порезанными линиями судьбы. Просто мечта ярмарочной гадалки. На внутренней стороне крепкого предплечья выделялись вены.

— Держи свою клятву, — поторопил он.

Отгоняя идиотскую мысль, что мне всегда нравились красивые мужские руки, а у ведьмака они до обидного красивые, я мягко обхватила крепкое запястье. Его шершавые сухие пальцы сомкнулись на моем предплечье без нарочитой агрессии и излишней силы. Из-под них заструился черный дымок.

— Участок твой, — спокойно произнес ведьмак, глядя мне в глаза.

Магическая клятва была дана, и мы мгновенно расцепились.

— Теперь отдай мое умертвие, — потребовал он.

— Конечно, — согласно кивнула я. — Забирай.

— Где?

— Ну…

— Ты его зарыла, что ли? — мрачно пошутил ведьмак.

Конечно, до вечера садовым совком махала и грабельками помогала: раскидывала комья земли, а потом закидывала. Как раз на том месте, где в начале лета землекопы не дорыли компостную яму.

В самую жару они втроем вяло поковыряли грунт и сбежали "обедать" в неизвестном направлении, как Йосик, чудом вырвавшийся на свободу. Месяц жду, когда подлецы вернутся, но, думаю, их уже нет в королевстве… А на крыльце, между тем, стоит крепкий, широкоплечий и, главное, готовый абсолютно на все мужик. Просто сто семьдесят фунтов — точно не меньше, — не пристроенной к приусадебному хозяйству силы.

— За домом, — не моргнув глазом, соврала я.

Сосед поменялся в лице и прошипел:

— Какого хрен… демона ты его похоронила?

— Ну не в кладовке же его прятать, право слово. Он у тебя такой зачуханный, что скоро чесаться начнет. Когда ты его в последний раз мыл? За умертвиями тоже надо следить. Не в курсе, что вы в ответе за тех, кого воскресили?

— Лопату… — перебил ведьмак скрипучим голосом и протянул руку, словно рассчитывал, что садовый инвентарь ему вытащат из кармана платья. — Давай.

— В огороде возле бочки стоит, — охотно подсказала я и крикнула в спину, когда ведьмак, как налакавшийся зелья резвости, ринулся за угол дома: — Подожди: фонарем подсвечу.

Господи, радость-то какая. Мало, что участок вернула, так и землекопа для компостной ямы сумела найти.

Я быстро спряталась в кухне, запалила фонарь и через заднюю дверь вышла в огород. Ночь неожиданно оказалась прохладна. Ветер, намекающий на близкую непогоду, шелестел в кустах боярышника и тревожил светлячков в густой траве. Из-за дома к небу поднималось багряное марево, словно возле забора полыхала пламенем старая покосившаяся клеть.

Несколько забеспокоившись, я завернула за угол и поморщилась от яркого, режущего глаза света. Ведьмак действительно копал, но без ожидаемого энтузиазма: ритмично вонзал лопату в сухую землю, откидывал рассыпающиеся комья. А над ним переливалась оранжевая сфера, словно наполненная раскаленной лавой.

Недолго думая, без предупреждений я погасила чужую магию. Показалось, что мир погрузился в темноту, а перед глазами поплыли красные пятна. Землекоп замер и выразительно кашлянул.

— У нас есть свет, — пояснила я и для наглядности помахала фонарем, отчего огонек безудержно затрепетал, готовый погаснуть. — Мы же не хотим спалить дом?

Ведьмак так громко промолчал, что стало ясно: не стоит говорить за всех присутствующих здесь чародеев. Он-то в душе не против подпалить дом ушлой феи. Но знаете? Какие соседи, такие и феи.

— Странно, — протянул он и выразительно воткнул в глинистую почву лопату.

— Что именно?

— Земля твердая, как будто до меня здесь никто не копал. Тщательно утрамбовала?

— Хочешь найти свое умертвие? — сдержанно уточнила я, не собираясь выпускать из огорода бесплатную рабочую силу, пока не получу хотя бы подобие компостной ямы. — Копай.

Видимо, нечаянный помощник уже и сам осознал, что, как и умертвие, превратился в заложника, которому придется отработать и свою свободу, и неживого приятеля. С мрачным видом он швырнул мне под ноги комья земли, словно сказав все, что думает о светлых чародейках. Выразительно цыкнув, я отряхнула туфлю и потеснилась, практически утопив его в темноту.

— Поближе, — недовольно буркнул он. — Я копаю почти наощупь.

Чем уж там он ощупывал почву: ногой или лопатой, — история умалчивала, а мне были не особенно интересны подробности. Главное, результат.

— Уверяю, ты ему точно ничего не отрубишь, — отозвалась я и, подняв повыше фонарь, вновь придвинулась к краю будущей компостной ямы. — Получишь своего питомца в целости и сохранности. Со всеми конечностями. Правда, без зубов. Но зубы он потерял до меня, так что потом не предъявляй претензий.

Некоторое время он продолжал работать. Компостная яма грозила перерасти в могилку.

— Давай левее, а то недолго до первобытных захоронений дорыть, — деловито скомандовала я и указала пальцем в намеченную еще землекопами границу.

Окинув меня убийственным взглядом, он начал копать левее. На руках напрягались мускулы, гибко двигалось сильное тело. Честное слово, следить за тем, как мужик роет компостную яму — сплошное удовольствие. Очень советую попробовать. Расслабляет дивно. Особенно, когда за это еще и денег платить не придется.

Неожиданно он прервал работу и вытер вспотевший лоб краем выбившейся из-за пояса штанов широкой рубахи.