Тогда Шамми Одноглазый встряхнулся так, что все цветы слетели на землю, и сказал:
- Сдается мне, что многие захотят узнать: было ли чудо или чуда не было.
А другой тройной судья возразил:
- В словах закона, однако, нигде не сказано, что озеро должно пропасть чудом, так что какой от этого прок?
Шамми встал с лавки и сказал:
- Ты родился на циновке для еды, Даттам. И все же я думаю, что сегодняшний день принесет тебе большую неудачу.
Даттам тогда вытащил меч: рукоятка меча была перевита жемчугом и изумрудом, а по клинку шла головастиковая надпись.
- Выбирай, Шамми, - сказал Даттам. - Или ты сядешь на лавку и перестанешь говорить глупости, или твои кишки съедят твои же собаки.
Тогда Шамми испугался и сел на лавку.
Соглашение заключили, как предложил Даттам, и многие были очень довольны.
Этим вечером Хотта, жена Шамми Одноглазого, женщина вздорная, не пустила мужа к себе и сказала:
- Думается мне, что даже женщины вели бы себя на народном собрании менее трусливо, чем вы.
Шамми сказал:
- Помолчи. Если бы озеро не сгинуло, покойников было бы довольно... и добавил: - Даттам - удачливый человек. Но, говорят, что в королевском городе Ламассе есть еще более удачливый человек, по имени Арфарра, и что ему нравятся свободные люди и хорошие законы.
От островка Даттам и граф поехали в рудники. Бредшо увязался за ними. Рудник был устроен так же, как рудники на Западном Берегу: примитивней амебы. Трое горняков перестилали крепь.
- Какое же это чудо? - сказал один из них. - Чудо бы не повредило горному брюху, а тут все клинья повылазили.
Бредшо поглядел на переклады под потолком и увидел, что они едва держатся.
- А в империи, - спросил Бредшо, - рудники так же скверно устроены?
Даттам поглядел на чужеземца и вдруг с беспокойством подумал, что тот тоже может разбираться в рудах.
- В Нижнем Варнарайне, - ответил Даттам, - рудники устроены так же, но работают на них государственные преступники. А большинство шахт закрыто, чтоб не обижать народ и не подвергать опасности чиновников.
Бредшо вспомнил сегодняшнее собрание, вспомнил, почему Даттам здесь, а не в империи стрижет овец, и ужаснулся. Об этой стороне жизни Великого Света он как-то не задумывался. Боже! Стало быть, Даттам считает, что свободных людей в королевстве усмирить легче, чем безоружных общинников империи?
Бредшо нагнулся и стал перебирать куски руды с серебряным проблеском. "Забавно, - подумал он, - я-то думал, они это просто выкидывают!"
Граф, стоявший за плечом, заметил его интерес.
- А это, - сказал граф, - глупое серебро. То, которым Варайорт штраф платил. Похоже, но ничего не стоит.
И в это мгновение Бредшо понял, что все три дня беспокоило его в Даттамовой сделке, и что любой человек, хоть немного сведущий в торговле, осознал бы немедленно. Ну хорошо, Даттам обменял свое серебро с выгодой. Но если серебро в империи в три раза дешевле золота, то какого черта он вообще везет его в империю?
- Серебро-то серебро, - сказал Бредшо, усмехаясь, - а удельный вес как у золота.
Даттам и мастер замерли. Граф, может быть, ничего бы и не понял, но вдруг припомнил слова колдуна, нахмурился и побежал из забоя.
Вечером граф позвал чужеземца в свою горницу. Лицо графа было все в красных пятнах, ученая обходительность исчезла.
- Значит, ты разбираешься в рудах? - спросил граф.
Бредшо понял, что утвердительный ответ сильно повредит ему, потому что благородный человек должен разбираться в мечах, а не в металлах, но ответил:
- Разбираюсь.
- Я правильно понял: то, что добывают в шахте - не серебро, а золото?
Бредшо покачал головой:
- Не серебро и не золото, а совсем другой металл. Он, однако, тоже не ржавеет.
Из стены возле поставца торчал небольшой швырковый топорик с черненой рукояткой. Граф вытащил этот топорик, перекинул из руки в руку и спросил:
- Мне сказали, что это - глупое серебро, а в империи его можно превратить в настоящее. Можно ли?
- Ни в коем случае, - сказал Бредшо. - Серебра из этого металла не выйдет. Но если подмешать его в золото, то фальшивая монета будет совершенно неотличима от настоящей.
Тут граф запустил топорик в большого бронзового Шакуника, стоявшего в западном углу. Топорик попал богу в плечо, разрубил ключицу и глубоко ушел в грудь; бог зашатался и упал, а князь подхватил со стены меч и выбежал из гостиницы.
Бредшо с легким ужасом глядел ему вслед. Да, Даттам не зря решил не связываться с рудниками империи.
Все было очень просто. Серебро стоит в тринадцать раз меньше золота. Глупое серебро стоит совсем дешево. В империи храм Шакуника имеет право чеканить золотые монеты. Даттам извлекает из этого дополнительную прибыль, добавляя в состав платину. Для надежности чеканят не новую монету, а старые золотые государи.
А в рудниках - в рудниках некоторые забои так узки, что в них могут работать только дети, и жители варят в одних и тех же горшках рис и серебро, - собираются вокруг и дуют через трубочки, - и храм, которому известен динамит, употребляет динамит только на жуткие фокусы и не озаботится приспособить архимедов винт для подъема руды.
На следующее утро Бредшо справился, чем кончилась ссора Даттама и графа.
- Я думаю, - сказала служанка, - что ссора кончилась миром, потому что ночью у бога Шакуника в графской горнице срослись ключица и ребро.
- Я думаю, - возразила другая, - что ссора кончилась миром, потому что поздно вечером прискакали два гонца из страны Великого Света и, наверное, много важного рассказали.
Бредшо вздрогнул и подумал: уж не рассказали ли, в числе прочего, об упавшем с неба корабле?
В это время принесли богатые подарки от Даттама, а в полдень явился он сам, в бархатном кафтане и с ларцом под мышкой.
- Я хотел бы, чтобы мы остались друзьями, - сказал Даттам.
- Остались друзьями! - взвился Бредшо, - да как вы смеете, Даттам! Вы меня надули на триста тысяч ишевиков! Опоили снотворным! Повесили человека, которого мне подарили! Сделали фальшивомонетчиком!
- Еще нет, - возразил Даттам. - Фальшивомонетчиком вы станете, только если из этой платины будут изготовлены монеты. Покамест вы не фальшивомонетчик, а владелец глупого серебра, которое, кстати, вообще ничего не стоит. Кстати, как вы догадались о платине?
