Сумев незаметно просочиться в тыл противника небольшими группами, конные диверсанты на время затаились, чтобы 15 сентября совершить внезапное нападение на железнодорожную ветку в направлении Ивангород-Варшава.

Выбрав неохраняемый участок полотна, они разобрали рельсы и, затаившись в засаде, стали дожидаться появления добычи. Первой их жертвой стал товарняк, следовавший со стороны Варшавы на Ивангород и до отказа загруженный строительными материалами. Остановив поезд перед поврежденными путями под видом патруля полевой жандармерии, волчата Шкуро быстро захватили паровоз, не позволили машинисту вывести эшелон из ловушки. Как только состав оказался в руках диверсантов, они сразу запалили смолистую древесину. Не прошло и пяти минут, как несчастный товарняк запылал, превратившись в один огромный костер.

Аналогичная судьба постигла порожняк, прибывший к месту засады из Ивангорода. Он также был захвачен диверсантами и незамедлительно предан огню. Все это было сделано в одном месте, что надолго парализовало движение на железнодорожной магистрали в обоих направлениях. Причиной тому послужила деформация рельсов и разрушение полотна в результате длительного воздействия высоких температур.

Выехавшая к месту аварии бригада железнодорожных мастеров подверглась пулеметному обстрелу из засады и была полностью уничтожена. Только утром следующего дня, под усиленной охраной, немцы смогли приступить к началу ремонта дороги, но время, необходимое для оказания помощи гарнизону Ивангорода, было упущено.

Не успел Штюмлер переварить это известие, как ему сообщили, что за Вислой появился конный отряд русских. Стремительным броском он разгромил охрану моста, после чего крепость оказалась в полной изоляции.

Укрепления Ивангорода могли успешно отражать атаки пехоты и кавалерии, но были бессильны перед огнем тяжелой артиллерии. По этой причине русские и оставили крепость без боя во время отступления пятнадцатого года, успев вывезти из нее все вооружение. За время своего пребывания в Ивангороде немцы оставили все, как было, явно не намереваясь использовать укрепления по назначению.

Оказавшись в осаде, лишенный связи с командованием и подвоза подкрепления, Штюмлер не стал дожидаться, когда орудия русских превратят крепостные форты в руины, и решил пробиваться на соединение с варшавской группировкой генерала фон Бредова. Ошибочно посчитав, что с севера у него находятся только одни конные заслоны Шкуро, рано утром 17 сентября он вывел свои войска из крепости, оставив в ней только арьергардный отряд.

Опасаясь, что противник все же обнаружит его отступление, Штюмлер приказал своим батальонам идти как можно быстрее, без проведения разведки, за что жестоко поплатился. Походная колонна саксонцев успела пройти несколько километров, когда по ним с ближайших к дороге холмов неожиданно ударили пулеметы. Стреляли с двух сторон, насквозь прошивая длинными очередями передние ряды идущей пехоты. Не успели застигнутые врасплох солдаты развернуться в боевые цепи и открыть ответный огонь, как к ожесточенному треску пулеметов присоединились гулкие минометные завывания, и среди распластавшихся на земле людей стали вырастать черные разрывы мин.

Завязался ожесточенный встречный бой, и чем дольше он продолжался, тем отчетливее стало ясно, что немцы ведут бой не с засадой малочисленных диверсантов, а с крупным воинским подразделением. С каждой минутой сражения сопротивление русских неуклонно возрастало. Оружейный огонь становился все гуще и плотнее, а вскоре по саксонцам открыли огонь полевые орудия, полностью перечеркивая надежды на возможный прорыв.

Не желая признавать свое поражение, Штюмлер попытался обойти вражеский заслон с правого фланга, но и здесь немецкие солдаты наткнулись на плотный заградительный огонь, а там, где не было пулеметов и пушек, дорогу преграждали кавалеристы генерала Крымова.

Получив отпор, Штюмлер решил атаковать противника с другого бока и начал перебрасывать свои силы на левый фланг, но в этот момент саксонцы подверглись удару с воздуха. Два русских бомбардировщика «Илья Муромец», вылетевшие на бомбежку участка железной дороги Ивангород-Варшава, вначале щедро забросали немцев бомбами, а затем долго ходили над головами упавших пехотинцев, поливая их пулеметными очередями.

Воздушный налет стал последней каплей, переполнившей чашу терпения Штюмлера. Потеряв в бою только убитыми около трехсот человек, генерал решил повернуть обратно, однако к этому времени в самой крепости уже шли ожесточенные бои.

Узнав от перебежчиков о скрытом оставлении немцами крепости, генерал Грошев отдал приказ о штурме Ивангорода. Атака была успешной. Пользуясь малым числом защитников крепости, русские пехотинцы смогли сломить их сопротивление и стали захватывать крепостные укрепления одно за другим.

Когда саксонская дивизия вернулись в крепость, в руках оставленного арьергарда оставались всего лишь два северных равелина и цитадель с выходом на переправу через Вислу. Положение немцев было отчаянным, однако Штюмлер не собирался сдаваться. Правильно предположив, что число стоявших за Вислой кавалеристов не столь огромно, он решил ночью прорываться за реку по мосту, благо тот не был взорван, а только находился под прицелом русских пулеметов.

Едва только стемнело, как саксонцы двинулись к Висле, максимально стараясь соблюсти тишину. Не имея прожекторов и вынужденные освещать переправу сигнальными ракетами, русские дозорные слишком поздно заметили движение немцев по мосту, и потому открытый пулеметный огонь не смог остановить их атаку. Устилая свой путь телами павших солдат, саксонцы смело прорвались на другой берег реки и уничтожили пулеметные гнезда противника в рукопашной схватке.

Однако развить свой успех и полностью отбросить русских от переправы солдаты Штюмлера не смогли. Командир приданной для обороны переправы артиллерийской батареи, капитан Неверов, еще днем, предвидя возможность ночного прорыва неприятеля из-за реки, приказал изготовить свои орудия для ведения заградительного огня в районе переправы. Поэтому едва саксонцы подавили русские пулеметы, как на них обрушились осколочные снаряды артиллеристов Неверова.

Каждый их разрыв выбивал в плотных рядах движущейся пехоты до десятка человек, и потому саксонцы быстро залегли. С большим трудом немецким офицерам все же удалось увлечь своих солдат в новую атаку, но в это время к переправе подоспели пулеметные тачанки и их тугие пулеметные очереди прочно прижали саксонцев к земле.

Из-за темноты Штюмлер не мог правильно определить силы противостоящего ему врага. Появление на поле боя тачанок он принял за подход главных сил армии Келлера и потому отказался от дальнейшего продолжения боя. Оставив у переправы заслоны, он начал быстрый отход в направлении Варшавы, опасаясь возможного преследования, но его не было. Отстояв переправу, русские кавалеристы не рискнули напасть на отступившего врага.

Главные силы конармии во главе с генералом Келлером подошли к переправе утром 18 сентября. Узнав о ночном прорыве неприятеля, Федор Артурович немедленно устремился в погоню за противником. Как ни спешили германские пехотинцы уйти от врага, но к полудню кавалеристы первой конармии нагнали немцев вблизи Страмбовки и с ходу атаковали врага.

Измученным и усталым от марш-броска саксонцам пришлось изведать всю боевую силу лихого русского удара. Жаркий бой длился менее получаса, после чего немцы стали беспорядочно отступать под мощным натиском конармейцев. Многие солдаты противника, спасая свои жизни, бросали на землю свое оружие и покорно поднимали руки перед грозными кавалеристами. Видя столь плачевную картину боя и осознав безысходность положения, Штюмлер приказал офицерам своего штаба сдаваться в плен, а сам застрелился.

В этот же день передовые соединения второй половины корпуса Крымова вместе с отрядом Шкуро подошли к предместью Варшавы Праге. Однако они не торопились идти на штурм, ограничившись лишь перестрелкой с караульными постами. Главной задачей кавкорпуса был разгром гарнизона Новогеоргиевской крепости, под командованием генерала Крайчика. В него входила II Гессенская дивизия неполного состава вместе с тремя тысячами солдат ландвера.