Когда перед глазами показалась заветная гермодверь, Андрей попытался найти уже знакомые ему надписи — он побоялся, что набрел на жилище какого-нибудь другого безумца, коими было полно общежитие. Но имя Макар на бетоне и металле дали понять, что он пришел по адресу. Мужчина постоял пару минут перед дверью, думая о предстоящем разговоре со стариком.

Услышав стук в дверь, хозяин отозвался:

— Кто? — прозвучал знакомый голос.

— Я, — мужчина немного подумал и решил соврать. — Михаил это. Талоны тебе принес. Открывай!

— Какой Михаил? — озвучил Макар уже привычный вопрос, но щелкнул замком.

Не дожидаясь, пока тот сообразит, Андрей распахнул дверь и толкнул растерянного хозяина внутрь. Тот хлопал испуганными глазами, рассматривая мужчину, который сразу закрыл дверь.

— Ты кто? Ты не Михаил. Где он?

— Михаил в самосборе, — тихо ответил Андрей.

— Как в самосборе? — он сделал несколько шагов назад и приложил пальцы ко рту. — А ты кто?

— Я приходил с Михаилом два раз, не помнишь? Меня Андрей зовут, — он открыл клапан сумки и достал банку с мясными консервами. — Это тебе. У меня еще есть.

Макар с сияющими глазами принял банку с яркой бумажной этикеткой и прижал ее к груди.

— Но мне нужны ответы, — продолжил мужчина. — И, наверное, много ответов.

— Что тебе надо? Мне ведь так и не дали координаты, которые я просил. Без них я не смогу определить положение…

Он продолжал трещать что-то о точках категорий А и Б, смещении координат, изменениях в гигахруще и грядущих переменах. Андрей в это время оглядел комнату старика — на полу почти от стенки до стенки были разложены тетрадные листочки, некоторые из которых Макар отодвинул в сторону, чтобы иметь возможность ходить. Свободное пространство на полу сложилось в почти правильный круг, по которому хозяин ячейки ходил погруженный в раздумья.

— Ты слышал о ФУП-4? — Андрей перебил речь старика.

— Конечно, слышал. Кто же о нем не слышал? — совсем буднично отозвался Макар. — Фрактальная установка Победоносцева. Четвертая версия. До него существовали еще три, но о них я ничего не помню.

— Что она делает? Для чего ее изобрели? — мужчина чувствовал, как внутри разгорается радость оттого, что хозяин так легко ответил на его первый вопрос.

— Использует принцип фрактальной генерации материи в условиях неевклидового пространства, — протараторил старик.

Он сделал шаг в сторону круга на полу и, все так же прижимая к груди банку консервов, стал ходить в пределах свободной от бумаг зоны. Макар изредка поднимал бегающий взгляд на гостя.

— Что это значит? Я не понимаю, — честно признался Андрей.

— Зачем тебе это надо, если не понимаешь?

— Ну так объясни как-нибудь, — он достал из сумки еще одну банку и передал ее хозяину, когда тот приблизился к нему. — Объясни на пальцах.

— На пальцах? — повторил Макар и посмотрел на свободную ладонь. В другой руке он сжимал уже две жестянки. — Ну смотри, скажем, тебе понадобилось больше пальцев. Представь, что твоя рука — это один большой палец, — он держал перед собой кулак, — и на этом пальце появляются другие пальцы, — старик принялся медленно разгибать их. — И вот у тебя на одном пальце целых пять других, которые медленно растут и становятся почти такими же, как и этот первый большой. Они, конечно, будут отличатся от оригинала. И проблема в том, чтобы остановить их рост на том моменте, когда они еще напоминают пальцы. А то, представь, если вместо пальцев у тебя будут щупальца! Вот незадача! Зачем тебе щупальца, а?

— Я все равно не понимаю. Зачем нужна эта установка? Что можно размножать кроме пальцев?

— Да все, что угодно! — старик вскинул руками, бросив банки в разные стороны, и остановился. Оглядывая комнату, он начал перечислять. — Бумагу, еду, воду, ткань, дерево, металл, жидкости, энергию. Даже людей! Можно размножить меня или тебя! Можно размножить эту ячейку! Да что я говорю? Можно размножить целый блок и даже гигахрущ!

— Зачем?

— Как зачем? Бумагу, чтобы писать, — он принялся загибать пальцы, бродя по кругу. — Еду, чтобы есть. Воду, чтобы пить…

— Нет, это я понял, — перебил Андрей. — Зачем размножать блоки и гигахрущ?

— А кто же ему запретит? Хочет и размножает! — он заломил руки за головой и стал раскачивать ей взад и вперед.

— Кто размножает? Кто это делает? — негромко спросил мужчина, словно его кто-то мог услышать.

— ФУП, конечно, — все тем же будничным тоном кратко ответил Макар.

— Не понимаю… Он что — живой? — спросил Андрей, озвучив первую пришедшую в голову мысль.

Бросая хитрый взгляд на незваного гостя, Макар расплылся в улыбке и принялся тихонько хихикать. Он поднес ладонь ко рту и прыснул громким смехом.

— Живой ФУП. Живой ФУП, — себе на потеху повторил хозяин. — Как же он может быть живым? Это же установка! Аппарат. Механизм. Устройство. Нет, ФУП — не живой. Просто он работает автономно за счет энергии, которую сам фрактально воспроизводит. Иначе бы не было всех этих изменений. Не было бы самосборов.

— Значит, его можно выключить? — немного подумав, спросил Андрей.

— Конечно, можно, — старик кивнул, шагая по кругу.

— Почему его не выключают? Это нужно партии? — он вновь озвучивал первое, что приходило на ум.

— Не выключают, потому что не знают, где он. И никто не знает. А я бы мог сказать, да только вы не говорите мне корректировку координат. А мне нужны координаты. Тогда бы можно было добраться до ФУПа и выключить его.

Андрей с полминуты молча наблюдал за тем, как Макар бродил по кругу среди бумаг. Затем аккуратно убрал стопку бумаг с ближайшего стула и аккуратно сел на него. Он бросал задумчивый взгляд на хозяина ячейки и, наконец, спросил.

— Что случится, если его выключить?

— Все исчезнет. Все пропадет. Ничего этого, — он раскинул руки, — не будет. Все вернется к первоначальной форме.

— Как это ничего не останется? Что-то же должно остаться. Зачем тогда его выключать?

— Останется, конечно, — Макар закивал. — Останется ФУП и экспериментальная камера. Все остальное пропадет. Фрактальные структуры свернутся. Пространство вернется к евклидовым реалиям.

— Я не понимаю, — Андрей мотал головой с потерянным видом. — Что будет?

— Ничего не будет. Гигахруща не будет.

— Зачем тогда выключать ФУП?

— Чтобы выйти отсюда, конечно. Что за странные вопросы?

— Выйти из гигахруща, — задумчиво произнес Андрей. — Это можно сделать, только выключив установку?

— Да, конечно. Если установка прекратит работу, мы вернемся в мир, откуда изначально все пришли.

— Что за мир? — зачарованно произнес Андрей.

— Мир. Тот мир. Откуда мы пришли. Я его не помню. Совсем не помню.

— Там есть… — он сделал паузу. — Земля, небо и солнце?

— Да, есть, — старик закивал в такт быстрым шагам. — Зеленая земля, поля, деревья. Синее небо. И солнце. Яркое желтое солнце. Теплое.

Он остановился напротив Андрея и внезапно лег в самый центр круга на бумаги, раскинув руки и ноги в разные стороны.

— Теплое солнце, — продолжал Макар, глядя на лампочку под потолком. — Можно лежать голым и греться, глядя на небо.

— Там есть самосборы?

Старик поменялся в лице, будто хотел заплакать, и перекатился на бок. Послышались натужные смешки. Через несколько секунд он так же неожиданно принял серьезное выражение, затем резко поднялся на ноги.

— Там нет самосборов. Их там не может быть. Самосборы — порождение ФУПа, — он вновь ступил на кольцо и продолжил наматывать круги. — Хотя если там придумали очередной ФУП… Может быть, и там появились самосборы. Но я не уверен. Все это домыслы, домыслы. Но если мы здесь умудрились собрать новые, то и там, наверное, тоже. Я не знаю.

— У нас есть еще ФУПы?

— Да, конечно, есть, — Макар вновь сложил руки за головой. — Там, наверху, — он указал пальцем на потолок. — У них есть несколько установок. Они не такие мощные. Я бы даже сказал, еле дышат. Но работают. Экземпляры рабочие.