Ключей от цепей у охранников не нашлось, и, подумав, они не стали тех раздевать или убивать. Только испортили оружие, раз убежать не получится. Ева каким-то хитрым способом сломала напополам резиновые палки, и потом всерьёз предлагала засунуть их в задницы насильникам.

Мила пару минут подумывала, не согласиться ли, но потом всё же решила, что пока между ними и захватчиками нет ни трупов, ни изнасилования, можно договориться полюбовно. Унижение сорвёт любые переговоры.

Через пару часов пришла смена, которая в первые минуты реально офигев, вытащила тела неудачников. Поразмыслив, Мила не стала выдавать себя, и импотенцией никого не наградила, хотя очень хотелось. Решила оставить запас духа, развеяв уже запитанную форму.

Отпускать врагов живыми было реально жалко, но тут ничего не поделать. Была бы она посильнее, поставила бы ментальные закладки, но такого делать ещё не умела, а уже наведённые формы скоро развеются.

Не скоро она научится делать ментальные печати. В отличие от форм, они держатся неограниченное время. Это вообще-то уровень Князя и выше. Её отец это умеет. Все слуги в семьях имели в голове такую «бомбу замедленного действия» на случай предательства или захвата.

Всех их вытащили по очереди на допрос, но не били, просто задавали вопросы. Дали передохнуть, потом допрашивал уже какой-то более важный человек, но задавал он вопросы не про происшествие, а про её парня. Ментального давления она не почувствовала, так что легко обманула. Зато поняла, для чего их захватили. Этим людям были нужны заложники, чтобы добраться до какого-то наследства Ивана. Им даже предлагали деньги за любую информацию о наследстве. Сумма в двадцать миллионов Людмилу не впечатлила, но она показывала уровень заинтересованности.

Под вечер пришёл целитель, осмотрел их. Он тоже был из иностранцев, русский не понимал. Ему что-то объяснили, он покивал, первой вылечив Людмилу. Её и отправили на очередной допрос.

Теперь ещё и менталист спрашивал об Иване. И она бездарно прокололась. Всё, как только выберется из этой заварушки, наляжет на тренировки. Теперь её не надо уговаривать, говоря о важности физического развития и развития дара. Она сама в этом убедилась.

Елизавету привели примерно через час. Очень бледную, но с огнём в глазах, что лично Людмиле очень понравилось. Она не любила тех, кто быстро сдавался.

— Вылечили? — Весёлым голосом встретила баронесску Ева. — Иди ко мне. — Она обняла девушку, после чего погладила по волосам. — Как тебе ощущения после того, как тебя хотели изнасиловать?

Мила хотела уже одёрнуть нахальную близняшку, но Елизавета внезапно улыбнулась.

— Да нормально всё, начинаю привыкать. — Она посмотрела на удивлённых подруг, после чего с тоской вздохнула. — В прошлый раз от изнасилования меня Иван спас. — Она застенчиво пожала плечами. — Два раза.

— Тогда да, в третий раз — это уже привычное дело. — Согласилась Ева, рассмеявшись. — Милка, а тебя Иван спасал от изнасилования? — Подняла на неё взгляд младшая из близняшек. — Или тебя не изнасиловать, потому что ты всегда согласна?

— Он сделал намного больше. — Усмехнулась Людмила, решив не реагировать на грубую шутку. Она уже поняла, что с воспитанием у Евы явные проблемы. — Он спас меня от замужества. Теперь я собираюсь добиться того, чтобы он занял место моего жениха и мужа. Сильный менталист, который легко может закрываться. Для меня он просто идеален.

— Ты уверена, что он не твой родственник? — Прищурилась Кларисса, задав вопрос, ответ на который сама Людмила тоже хотела бы знать. — Мы же даже его настоящего имени не знаем. И возраста. Может он только выглядит молодо, а на самом деле ему лет под сто! Ты же сама читала ту книжку, где описывается тот амулет.

— Я была бы не против такого брата. — Людмила всерьёз задумалась, что будет, если такое действительно случится.

Отец у неё не такой уж приверженец старым традициям, вполне мог где-то сделать бастарда. Инцест — вещь не очень поощряемая среди семей, но, насколько она знала, случалось и такое, если не находились подходящие пары.

Только вот секс — далеко не самая важная вещь в её жизни. Если Иван окажется близким родственником, тогда им точно не пожениться. И главное: она очень хотела от своего мужчины детей, а с близкими родственниками их делать нельзя.

— А вот я бы не хотела, чтобы Иван был моим родственником. — Прямо заметила Ева. — Это же какой облом! Смотреть, как твой брательник достаётся другой?

— Да, лучше, конечно, если он окажется из посторонней семьи. — Согласилась с ней Людмила.

Она не стала говорить, что они не только не знают его настоящего имени, они и какова настоящая внешность своего парня не представляют. Кто знает, сколько внешностей у него в запасе, кроме толстяка Григория и красавчика Ивана.

Фотографии последнего она успела посмотреть в интернете, да и баронесска, оказывается, его нафоткать успела на телефон. Фото без одежды не было, но это и не важно. Парень впечатлял даже на таких фото, хоть Мила никогда и не заморачивалась на счёт внешности парней. У неё были другие критерии отбора.

Иван действительно мог на самом деле оказаться, пусть не стариком, но довольно взрослым, но в этом Мила очень сомневалась. Старики не могут иметь такой потенциал в постели, тут никакая иллюзия не поможет. У неё были парни старше тридцати пяти, и те выдыхались на любовном ложе часа через два, несмотря на уровень пробуждения, а сама Мила была очень выносливой. Сказывались общие тренировки по развитию дара, которые она забросила совсем недавно.

Но даже если Ивану за тридцать, это её не остановит. Разница в десять-пятнадцать лет для пробуждённых четвертого уровня и выше, не так и важна. Она точно до Витязя поднимется, да и Иван сейчас не ниже тройки.

Мила поймала себя на мысли, что ей всё же очень хотелось узнать, как на самом деле выглядит Иван. И какое у него настоящее имя. Его амулет личины скрывал внешность просто идеально.

Узнав, что парень — только двойник сына графа, она тут же заявилась в библиотеку, чтобы задать вопрос штатному архивариусу семьи. Когда-то он был её домашним учителем по истории, и они даже в некотором роде сдружились на фоне её жажды знаний.

Пожилой мужчина понимающе усмехнулся, выслушав горячую речь Милы. Особенно, когда она упомянула, что живот у парня не расплывался, когда он лежал на спине.

— Григорий Родин? — Переспросил он. После её кивка, пошёл и достал одну из книг. — Это не ритуал. Это амулет — Он полистал современную печатную книгу, после чего открыл перед ней рисунок. — Когда он «лежал на спине», это на его плече видела? — Спросил он, намекая, при каких обстоятельствах она видела парня.

Но смутить Милу такими вещами нельзя уже лет пять.

— Да. — С замиранием в сердце выдохнула она, узнав в одном из двух рисунков татуировку, которая была на левом плече её мужчины. Было немного обидно, что нечитаемость Григория действительно не ритуал, а амулет, но сейчас это было не важно.

— Ожерелье Многоликого. — Кивнул удовлетворённо архивариус. — Артефакт высшего уровня, такие не делают уже давно, запрещено во всех странах. Ритуалы создания всегда сопровождаются множественными жертвами и природными катаклизмами.

— А при чём тут Григорий Родин?

— Именно это ожерелье официально числится среди родовых артефактов семьи Родиных. Досталось ему в наследство от жены, а те совсем недавно купили ожерелье на аукционе. Высшие амулеты продают не так и часто, так что такое не могло пройти мимо внимания специалистов. Видимо, граф Родин нашёл недостающие части амулета, раз смог его активировать, на аукционе оно продавалось, как недействующее. Иначе ушло бы в сокровищницу императора.

— Так это современная вещь, или древняя? — Переспросила она, увидев, что книга совсем новая.

— Всё относительно. — Пожал плечами её бывший учитель. — По летописям Мастера источника, таких амулетов было создано два. Один больше двух тысяч лет назад, другой всего лишь около пяти сотен лет назад.