– И все-таки у вас перебор с сахаром. Аж зубы слипаются.

– Я учту, – процедила я. – При составлении нового контент-плана.

– Кстати, почему вы такая злая сегодня? – вдруг спросил он. – Не выспались?

– Не выдумывайте. Я в отличном расположении духа.

Он снова откинулся на спинку кресла, потом вообще задрал и сложил ноги на стол.

– Ладно, не хотите делиться личным – не надо. Докладывайте обстановку.

– Вы о чем? – Я даже немного опешила.

– Докладывайте, кто меня уже любит, а кому я поперек горла. Что обо мне говорят в коллективе?

Я захлопнула блокнот и шмякнула им о стол. Потом посмотрела на Льва с вызовом.

– Я не буду обсуждать с вами коллектив.

– А чего так? Меня уже невзлюбили? – с широкой улыбкой уточнил он. – Меня уже ненавидят?

– А вам бы этого хотелось?

– Если честно, мне плевать на то, как ко мне относятся. Пусть ненавидят, только трудятся на совесть. И не ставят палки в колеса.

– Мы все в одной лодке, – напомнила я. – И все хотим, чтобы журнал преуспевал.

– Вот только немногие, как я смотрю, готовы трудиться для этого преуспевания.

– На что вы намекаете?

– По-моему, часть сотрудников работают спустя рукава.

– Неправда.

– Да вы просто сердобольная мамаша, – хмыкнул он. – Курица-наседка. Готовы покрывать любые промахи своих детишек?

– А вы не такой, да? Вам вообще плевать на людей? – взвилась я в ответ. – Вы вот прямо с порога готовы отправить на улицу мать-одиночку, лишь за то, что она слегка не вписывается в формат. Чудесный подход!

– И кто у нас мать-одиночка?

– Анна Комарова, редактор рубрики «Образ жизни».

– Любительница зефирок? – Он ухмыльнулся. – Она ваша подружка? Или вы всем матерям-одиночкам готовы помогать материально?

– Анна – талантливый автор, – пролепетала я. – Моя личная симпатия не при чем.

Лев сгреб со стола ручку, задумчиво покрутил ее в руках.

– Расслабьтесь, – наконец сказал он. – Я пока никого не увольняю.

– Но планируете?

– Конечно. Лодырей и интриганов я точно терпеть не буду.

– У нас их нет.

– Да что вы говорите? – Его голос сочился иронией.

– У нас нормальная обстановка, – сказала я. – Дружелюбная.

– Поживем увидим. Сейчас можете быть свободны.

Он стал перебирать бумаги. Я поднялась из-за стола, но замешкалась, снова посмотрела на Льва. Мне казалось, что сегодня он тоже придумает мне какое-нибудь идиотское поручение. Но время шло, а он даже не поднимал головы.

– Не спешите махать шашкой, – попросила я. – Дайте людям время перестроиться, у них есть потенциал.

Он все-таки снова посмотрел на меня, нахмурился.

– Я разберусь, Марина. Без ваших советов.

***

Когда я вернулась в редакцию, главный редактор как раз объяснял остальным про необходимость нового редакционного плана. Никому, само собой, требования генерального не понравились. Все надулись и стали злобно переглядываться.

– Анечка, а для тебя мы уже кое-что подобрали с менеджерами, – заметил Андрон Маркович, подытожив свою речь. – На следующей неделе поедешь участвовать в сплаве по реке Белой, сделаешь репортаж.

Бамс! Аня так дернулась, что смахнула со стола кружку, та разбилась. Я бросилась собирать осколки, пока никто не поранился.

– Сплав по реке? – переспросила Аня, слегка зеленея. – Но я плохо плаваю.

– Это же не заплыв, Анька! – вмешался Сева. – Ты на лодочке будешь. В жилете.

Аня скривилась, видимо, все это себе представив.

– Вода там ледяная, – вставила свои пять копеек умница Белова. – А еще в прошлом году, помните, писали, как там трое мужчин утонуло.

– А может, лучше, кто-то из парней поедет? – тут же предложила Аня. – Текст я напишу, а фото пусть они сделают.

Я напряглась. Как-никак Аня у нас числилась первым кандидатом на выбывание. Если она будет вот так сачковать, ее увольнение точно не за горами.

– Ну вы уж сами решайте, кто поедет, – сказал Андрон Маркович, – я не собираюсь никого уговаривать. И, в принципе, мне по барабану, кто сделает репортаж.

– Прекрасно! – повеселев, воскликнула Аня. – Значит, едут парни.

– Нет! – резко возразила я, выбросив осколки кружки в ведро. – Нет, Ань. Надо, чтобы ехала ты.

Подруга уставилась на меня недовольно.

– Нам нужны хорошие фото, – пояснила я. – Это основа материала. Ты можешь взять кого-то из парней, но совсем не ехать – плохая идея.

– Что это ты раскомандовалась? – с кривой усмешкой спросила Аня.

– Она же на короткой ноге с генеральным! – язвительно подсказала Милана. – Вот и словила звездную болезнь. – И после короткой паузы добавила еще: – Андрон Маркович, держите ухо в остро, как бы Перова вскорости и вас не подвинула.

Я резко обернулась:

– Ты что несешь?

Милана тряхнула волосами и расплылась в фальшивой улыбке.

– А чего ты так напряглась? Я просто шучу. Или у нас у всех и правда есть повод для беспокойства? О чем вы там все время шушукаетесь с Жаровым?

– Мы не шушукаемся, – отрезала я. – Мы обсуждаем рабочие вопросы.

– Ой, а я только за, если Маринка замутит с генеральным, – подключился к разговору Сева. – Он явно такой злющий, потому что ему женской ласки не хватает. А так будет у нас начальник в хорошем расположении духа: Марина всегда под рукой.

Мне захотелось немедленно в него чем-нибудь запустить. Но ведь нельзя. Сева у нас неприкасаемый.

– Так, господа и дамы, хватит болтать всякую ерунду, – строго заметил Андрон Маркович. – У нас остался еще один вопрос на повестке дня.

– Какой? – слабым голосом уточнила Аня.

Андрон покачал головой.

– Я смотрю, с этими кадровыми перестановками вы совсем забыли про нашу поездку на шашлыки.

– Точно! – воскликнул Сева. – Сегодня уже четверг. Надо мясо покупать и мариновать. Наташ, ты по поводу автобуса договорилась?

– Само собой! – подтвердила Белова. – В восемь часов он заберет нас с парковки у «О’кея».

– Класс! – Сева мечтательно закатил глаза. – Быстрей бы суббота.

– Слушайте, а может и нового генерального надо позвать? – вдруг предложила Милана. – Все-таки весь коллектив едет.

– Фу! Зачем он нам? – возмутился Сева. – С ним даже не расслабиться нормально.

– Точно! – подхватил Егор. – На фиг он нам не нужен.

– Нет, ребят, это не дело – не приглашать начальство, – Андрон Маркович обвел всех укоризненным взглядом. – Надо хотя бы из вежливости позвать. Да и вообще, может, на природе наш Жаров и раскроется по-другому, покажет себя компанейским человеком.

Милана подскочила из-за стола, защебетала:

– Давайте я тогда с ним прямо сейчас поговорю. Приглашу. От лица всего коллектива.

– Конечно, – кивнул Андрон Маркович, пялясь на ее ножки в обтягивающих джинсах. – Беги, стрекоза. Договаривайся.

Он проводил Милану взглядом, потом посмотрел на меня.

– Перова, пойдем ко мне, надо обсудить кое-что.

– Да, конечно.

Мы прошли к нему в кабинет, сели за стол.

– Марин, такое дело… – Андрон Маркович взглянул на меня заискивающе. – Если Жаров будет про Севу справки наводить, ты уж не топи его, ладно? Мальчик еще не освоился нормально. Не втянулся в работу.

Я сразу напряглась. Сева уже год у нас, а все никак не втянется. Но говорить об этом неловко. Когда я только пришла в редакцию, Андрон Маркович был очень добр ко мне, многому научил. Да и повышение я получила именно по его протекции.

– Сева мне как родной сын, – дрожащим голосом сказал главный редактор. – Он рос без отца, сестра с трудом его тянула. Не хватало пацану, понимаешь, мужской руки, мужского воспитания. Я, конечно, не остался в стороне, участвовал в его жизни, как мог, но ведь этого мало. Если Сева окажется на улице сейчас, это его сломает. Мы с сестрой еле-еле его из дурной компании вытянули, пристроили. Не дай бог он опять свяжется со старыми дружками. Сестра этого просто не переживает. Ты ведь понимаешь, Марина?

Я кивнула.

– У нее сердце больное, – продолжил причитать Андрон Маркович. – И с почками тоже что-то не так. Она сразу сляжет, если с сыном что-то случится. Сева ведь и запить может, если его сейчас уволят. И из дома способен уйти.