Пожалуй, при такой иллюминации можно было бы спуститься на равнину, сонно подумал Блейд. Потом глаза его закрылись, мышцы расслабились, и он задремал среди тишины и покоя уединенного маленького плато.
* * *
Рассвет он проспал, зато чувствовал - себя бодрым и отдохнувшим. И очень голодным! Вчерашний ужин не привел к каким-либо неприятным последствиям, и Блейд, ополоснувшись в ручье, устремился к кустам винослива. На сей раз он уже не сдерживался и ел до отвала, пока ощущение голода не притупилось. Он вытер сладкий сок с губ и задумчиво оглядел кусты: сизых плодов оставалось великое множество, но странник сомневался, что сумеет долго продержаться на такой диете. Светящиеся жуки, единственный вид живности на этой скале, в качестве пищи его не привлекали; ему хотелось мяса - мяса, которое, вероятно, бегает там, внизу, под сенью деревьев с желтоватыми кронами.
Решительно отвернувшись от винослива, Блейд зашагал к южному краю плато, где горный склон показался ему не столь отвесным. Действительно, луговина, покрытая невысокой ломкой травой, уходила вниз под углом в тридцать пять - сорок градусов, образуя довольно крутой, но все же доступный для передвижения спуск. Откос усеивали камни, и мелкие, и довольно крупные, в рост человека; что позволяло надеяться на безопасный спуск; кроме того, Блейд видел, что ближе к равнине склон становится совсем пологим. Как ему показалось, расстояние до ближайшего леска не превышало трех миль сущая ерунда для человека, идущего под гору. Пожалуй, через полчаса он будет там и приступит к охоте...
Была, однако, маленькая сложность: бирюзовая дымка. Вблизи ее совсем не удавалось заметить, но дальний конец склона будто бы плавал в слабом аметистовом тумане. Казалось, эта субстанция никак не влияла на растения Блейд видел у самых своих ступней все ту же траву, а чуть подальше заросли винослива, но никаких животных, разглядеть не мог. Право, он чувствовал бы себя уверенней, если бы среди камней промелькнула мышь, или птица опустилась с небес, чтобы полакомиться ягодами, но откос оставался пустым.
Задумчиво огладив щеки, уже покрытые жесткой щетиной, странник присел, выдернул стебелек и поболтал им в непонятной субстанции, будто размешивая коктейль. Затем он понюхал травинку, попробовал на язык, не обнаружив ни запаха, ни вкуса. Что же там, внизу? Какой-то газ? Воздух?
Блейд опустил руку по локоть в загадочное вещество, чувствуя слабое сопротивление; эта среда была несомненно плотнее воздуха, но ничуть не походила на воду. Он подождал с минуту, вытащил руку, внимательно оглядел ее, лизнул кожу. Ничего! Опять же - ни запаха, ни вкуса, и никаких неприятных ощущений. Решившись, он поднялся на ноги и сделал первый шаг вниз по склону.
Едва заметное противодействие - словно навстречу ему потянуло устойчивым, но не сильным ветерком... Блейд сделал второй шаг, погрузившись в бирюзовую дымку по колени. Примерно по колени; вблизи граница раздела меж воздухом и этой непонятным туманом казалась почти незаметной. Он поболтал ногой, пытаясь привыкнуть к ощущению некоторой скованности; кроме этого, иных воздействий загадочной среды не замечалось.
Шаг, еще шаг, и еще... Он снова замер, стоя по пояс в бирюзовой субстанции. Впрочем, сейчас, на расстоянии пары футов от его лица, она выглядела почти бесцветной и прозрачной; голубой оттенок был заметен только при взгляде вдаль. Солнечные лучи, прогревавшие южный склон, свободно проникали сквозь нее - странник чувствовал тепло на обнаженных бедрах и животе.
Он сделал еще несколько шагов, погрузившись в таинственную среду по шею. Теперь Блейд в большей мере ощущал ее вязкость и плотность; впрочем, это почти не мешало движениям. Он занес ногу, чтобы сделать следующий шаг, но тут же приставил ее обратно, глубоко вдохнул теплый воздух и присел.
Ничего не случилось. Теперь он полностью погрузился в бирюзовую дымку, но она, видимо, никак не влияла на слизистую глаз и носа. Сделав выдох, странник помедлил секунду-другую и втянул в себя загадочный газ.
Да, теперь разница стала для него понятна: чем бы не являлся этот нижний слой "бирюзового воздуха", он содержал гораздо меньше кислорода. Вдвое, если не втрое!
Блейд просидел на склоне минуты три, широко разевая рот, точно выброшенная на берег рыба, потом не выдержал, поднялся и, пошатываясь, вылез на свой остров. На самый настоящий остров; ибо, хотя вокруг не было воды, теперь он знал, что простиравшиеся внизу земли этого мира столь же недоступны для него, как океанское дно.
Отдышавшись, странник замер, прикрыв глаза, прислушиваясь к своим ощущениям. Нет, бирюзовая среда не была ядовитой; он не чувствовал ни головокружения, ни боли в легких или гортани, ни жжения на коже. Вероятно, какой-то инертный газ концентрировался в нижних слоях атмосферы; вполне безвредная добавка, вытесняющая, однако, кислород. Блейд решил, что мог бы провести в этой среде минут пять или шесть и даже передвигаться в ней разумеется, неторопливо и осторожно. Впрочем, это не разрешало ситуации за пять минут или даже за двадцать он не доберется до следующей возвышенности, до одной из этих темных тучек, что маячили на западе.
Внезапно Блейд сообразил, что думает о раскинувшихся внизу степях, лесах, холмах и реках как о чем-то недоступном; досягаемый для него мир состоял лишь из горных вершин, высоких скал, хребтов и плоскогорий, торчавших над бирюзовым туманом. Местная ойкумена разом сузилась, сжалась, как бы усохла, превратившись в несколько крохотных точек-островков; и на одном из них, маленьком и бесплодном, сейчас и находился он, Ричард Блейд. Без всякой надежды выбраться отсюда!
Может быть, там, внизу, есть жизнь, разумные существа, цивилизация, о которой предупреждал Хейдж... Все это ему недоступно; и если бы он вдруг чудом перенесся на берег реки или лесную опушку, то погиб бы там через четверть часа от кислородного голодания. Через четверть часа? Скорее всего, гораздо раньше! Он не знал, сколько времени может протянуть человек в атмосфере, содержащей восемь или десять процентов кислорода, и не собирался выяснять это на собственной персоне.
