Блейд ощутил холодный озноб, пробежавший по спине, от шеи до самой поясницы. Эта жуткая физиономия не могла принадлежать человеческому существу! Огромная, безносая, с сильно выступающими челюстями, с зеленоватой чешуйчатой кожей, с низким лбом и глубоко запавшими глазами... Безусловно, то не был человек, но в его круглых желтых зрачках странник распознал вполне человеческие чувства. Он наблюдал их сотни, тысячи раз и не мог ошибиться: эта безносая тварь глядела на него с яростью и злобной насмешкой. Словно на суслика, попавшего в капкан!
Отступив, Блейд дал возможность пришельцу выбраться на плот. Он уже оправился от первого шока и решил не спешить; это создание было не страшнее саблезубого тигра из Уркхи или мерзкого монстра из лабиринтов Зира. Но, в отличие от этих чудищ, зеленокожий являлся существом разумным - значит, представлял ценность в качестве пленника. Вот только может ли он говорить?
Безносый пришелец взобрался на крайнее бревно и выпрямился. Телом он отдаленно походил на человека - две нижние конечности, две верхние, какое-то подобие плеч, шея, голова... На этом сходство заканчивалось. Туловище было почти квадратным, закованным в костяной панцирь - Блейд не сразу понял, что это не боевое облачение, а нечто вполне естественное, вроде раковины улитки или иголок ежа. Этот природный пластинчатый доспех покрывал грудь, живот и спину пришельца; из-под него торчали четырехпалые ноги, мускулистые, кривоватые, короткие. Руки - или верхние лапы - выглядели почти такими же, с толстыми пальцами, вооруженными мощными когтями. Эта тварь походила на гигантскую, вставшую на дыбы черепаху - правда, с одним существенным отличием: в одной из верхних конечностей она сжимала меч.
Блейд, не торопясь, положил кирку на бревно и вытянул вверх руки с раскрытыми ладонями. Он знал, что успеет добраться до оружия, ибо безносый меченосец казался не слишком поворотливым; но, быть может, удастся покончить дело миром? Или получить какую-то информацию?
- Мир, - медленно и отчетливо произнес странник. - Мир! Я не хочу тебя убивать. Понимаешь?
Зеленокожий взял меч обеими лапами наизготовку. Потом пасть его раскрылась, и он проскрипел - хрипло, отрывисто, но вполне внятно:
- Ты - не трогать - оружие. Тогда - жить. Иначе - умереть. Понимать?
Он умел говорить! Он даже скопировал интонацию Блейда!
- Чего тебе надо? - странник нахмурился, следя, как слева и справа от первого пришельца появились шлемы еще двоих.
- Ты! - заявил меченосец. - Нужен - ты!
- Зачем?
- Покорный - работать. Непокорный - есть! - мощные челюсти пошевелились, словно их обладатель пережевывал кусок мяса.
Внезапно чувство резкой неприязни кольнуло Блейда; он поднял кирку, с трудом сдерживая подступающий гнев. Этот монстр был людоедом!
- Ты - убираться - отсюда, - медленно произнес странник, подражая безносому. - Ты - убираться, эти - двое - тоже - убираться. Тогда жить! Иначе - я - есть! Все - три! - он оскалил зубы и пару раз лязгнул ими.
Оба соплеменника меченосца выбрались на плот. Один был красноглазым, с большим двуручным эспадоном в лапах; второй имел при себе топор. Этот как будто выглядел постарше: кожа его имела бледно-зеленый цвет, а на пластинах грудного щита были изображены пурпурные знаки. Вид он имел начальственный и важный - словно сержант при двух подчиненных.
Сержант-секироносец уставился на Блейда и мрачно заявил:
- Карвар - есть - мягкий - люди. Мягкий люди - не есть - карвар!
- Я - не мягкий, - заверил его странник, угрожающе покачивая киркой. - Я - жесткий, очень жесткий! Такой жесткий, который ест карваров!
Если не найдется другого мяса, подумал он про себя, придется и в самом деле съесть этих ублюдков.
Сержант с пурпурными знаками разинул пасть, и это весьма походило на усмешку.
- Карвар - иметь - острый зуб, - сообщил он - Есть - мягкий люди, есть - жесткий - люди, все равно. Есть - глупый - люди. Глупый мягкий - люди - совсем - вкусно! Хорошо!
Блейд понял, что над ним издеваются. Еще он заметил, что крайние черепахи начали потихоньку расходиться, используя время дискуссии для того, чтобы взять его в кольцо. Тут, на плоту, мощные нижние конечности давали им определенное преимущество: они могли цепляться когтями за бревна и чувствовали себя уверенней человека. Впрочем, странник их не боялся, эти массивные твари, похоже, были очень сильны, но уступали ему в скорости.
- Глупый - карвар - тоже вкусно, - Блейд сделал шаг вперед, к первому меченосцу, поглядывая то на красноглазого, то на сержанта с секирой. - Сначала - глупый - карвар - получить - железный зуб - по башке Умереть! Потом - я - есть!
Секироносец приоткрыл пасть, желая, видно, продолжить беседу, но Блейд внезапно взревел и ринулся к первому из противников. Тот все еще стоял на самом краю плота, приподняв меч на уровень груди и ожидая, пока остальные завершат окружение нахального "мягкого", теперь он вскинул клинок с неожиданной ловкостью и сноровкой, собираясь отбить удар. Странник, однако, схитрил. Казалось, стальной зуб кирки метит противнику прямо в шлем, но вдруг длинное древко словно живое скользнуло в руках Блейда, и нижний его конец ударил безносого в живот. Тот зашатался, цепляясь когтями за бревно, но еще один резкий выпад отправил его за борт.
Блейд мельком взглянул, как безносый, и впрямь напоминавший сейчас черепаху с растопыренными лапами, кружась и кувыркаясь, летит к земле. В этой голубоватой субстанции он падал медленнее, чем в воздухе, но в конечном результате не приходилось сомневаться: миля есть миля.
- Этот - глупый - я - уже - не съесть, - с сожалением заметил странник, поворачиваясь к оставшимся врагам - Этот - съесть - черви!
Красноглазый яростно оскалил пасть и шагнул к нему, замахиваясь мечом. Сталь лязгнула о сталь, и над плотом прокатился протяжный тающий звон. Отличный клинок, подумал Блейд, нырнув под толстую конечность противника и обходя его сзади. Пожалуй, если бы удар пришелся на рукоять, то лезвие перерубило бы ее, как тростинку.
Он поднял кирку и плашмя обрушил ее на прикрытый шлемом затылок красноглазого. Тот булькнул, словно подавившись, и растянулся на бревнах, разбросав в стороны лапы, верхние его конечности подергивались. Странник взглянул на сержантасекироносца, до которого было не больше пяти шагов.
