– Хорошо, садитесь. Капитан может сесть впереди, а вы, майор, рядом со мной.

Разведчики уселись, и машина покатила на юг. Шубин и Дозоров представились хозяину «опеля», он тоже назвал себя. Оказалось, что танкиста зовут Рихард Мюллер, он командует танковым полком, стоящим в Нижнем Чире. Сейчас полковник Мюллер ехал в Суровикино, чтобы получить пополнение – танковую роту, только что прибывшую с запада оккупированной Европы, из Нормандии.

– Представляю, что это за вояки! – презрительно проговорил полковник. – Они там уже два года стоят, в этой Нормандии. Небось за все эти два года ни одного выстрела не сделали. Сидели себе на своем Атлантическом валу, пили «бордо» да ели французские сыры. А теперь попадут в русские морозы, в голую степь, где вместо «бордо» дрянной шнапс, а вместо трюфелей – сухие галеты… А главное – здесь стреляют! Здесь надо воевать! Более того, нам предстоит тяжелое наступление…

Услышав слово «наступление», Шубин сразу навострил слух. Вот оно – то, что им нужно было узнать!

– Ваши тяготы, герр Мюллер, – лишь бледная тень того, что приходится терпеть нам в окружении, – сказал он. – Мы сидим в русском котле всего лишь неделю, но нам уже пришлось урезать норму питания для рядовых. Да и снарядов осталось не так много. Так что мы с нетерпением ждем, когда вы начнете наступать и прорвете русское кольцо. Честно говоря, я не понимаю, почему вы не сделали этого пару дней назад. Один хороший удар, и иваны побегут, вы прорвете окружение. Скажите, когда вы это сделаете?

– Я тоже надеялся, господин Тальберг, что мы легко прорвем русский фронт, – ответил Мюллер. – Мы пытались атаковать русских уже двадцать пятого ноября, на другой день после того, как они захватили Калач. Но не тут-то было! Надо признать: за полтора года иваны немного научились воевать. Теперь они совсем не те, что были в июне сорок первого. И у них появились танки, артиллерия, самолеты… Откуда что взялось! Так что из нашей попытки прорыва ничего не вышло. Теперь вся надежда на фельдмаршала Манштейна. Он – настоящий солдат и до сих пор не потерпел ни одного поражения. Вот он соберет свою группу «Дон», и тогда мы покажем иванам силу немецкого оружия!

– Это хорошая новость, господин Мюллер, – сказал Шубин. – Нас, собственно, за этим и послали – узнать, когда наши войска придут нам на помощь. А также для того, чтобы скоординировать наши действия с вашим наступлением.

– А какие, собственно, могут быть ваши действия? – удивился танкист. – Вы что, разве не знаете, что фюрер запретил фельдмаршалу Паулюсу прорываться из окружения? Если бы не этот запрет, ваша шестая армия, возможно, и смогла бы двадцать пятого прорвать русское кольцо возле Нижнего Чира.

Тут Шубин прикусил язык. Он чуть было не ляпнул: «Нет, я ничего подобного не слышал». И это была бы правда: советское командование не знало о существовании такого приказа Гитлера. Но ведь он был посланцем Паулюса и должен был знать об этом! Если бы он сказал, что понятия не имеет о приказе фюрера, это наверняка показалось бы немцу подозрительным. Он, Шубин, мог провалить операцию в самом начале!

Однако он вовремя сообразил, как надо ответить.

– Да, мы, конечно, слышали об этом запрете, – сказал он. – Но фельдмаршал Паулюс пока что надеется переубедить фюрера. И потом, даже если мы не будем пытаться выходить из окружения, мы же можем атаковать русских на том самом участке, на который будет наступать фельдмаршал Манштейн. Этим мы окажем существенную помощь вашему наступлению. Вот для такой координации нас сюда и послали.

– Но тогда вам нужно ехать не в Суровикино, а южнее, в Котельниково, – заявил Мюллер. – Ведь штаб Манштейна находится именно там. А решение о том, с какого направления мы будем наступать, принимает фельдмаршал.

– Мы так и собираемся поступить, – заверил Шубин немца. – Побываем в Суровикино, представимся вашему командованию, а затем отбудем в Котельниково. Кстати, а кто стоит во главе войск здесь, в Суровикино?

– Генерал Карл Гот, разумеется, – ответил немец. И снова в его голосе прозвучало удивление. – Разве вы и этого не знаете?

Это была еще одна накладка Шубина, порожденная незнанием! Но, кажется, она не привлекла особого внимания немецкого танкиста.

– Не забывайте, что мы уже несколько дней оторваны от основных сил вермахта, – сказал Шубин. – И те решения, которые принимаются сейчас за кольцом окружения, нам неизвестны. Мы, например, не знаем, где же все-таки наши войска будут наносить главный удар – здесь, в Нижнем Чипе, или в Котельниково?

Шубин задал этот вопрос и замер: а вдруг немец ответит? И, таким образом, двое разведчиков в первый же день получат ответ на главный вопрос, который волнует советское командование.

Однако полковник Мюллер покачал головой.

– К сожалению, господин Тальберг, этого я сам не знаю, – сказал он. – И даже сам фельдмаршал Манштейн, кажется, еще этого не знает. Я хочу сказать, он еще не принял решения, где будут наступать его войска. Может быть, это будет решено уже сегодня. А может быть, решение уже принято, и нам его сейчас сообщат на совещании в штабе. Кстати, а у вас есть приглашение на это совещание?

Шубин в ответ изобразил искреннее удивление.

– Откуда же у нас может быть такое приглашение? – сказал он. – Наша связь с основными силами вермахта носит отрывочный характер. Надо еще учесть, что в последние два дня русские наседают на нас, теснят к Волге. Идут жестокие бои. В этих условиях не до приглашений, знаете ли.

– Но без приглашения вы не сможете попасть на совещание в штабе, – заявил танкист. – Если только вы обратитесь к начальнику штаба полковнику Гальдеру и он успеет выдать вам такое приглашение.

– Да, мы непременно так и сделаем, – пообещал Шубин. – В таком случае, когда мы приедем в Суровикино, вас не затруднит показать мне, где размещается штаб?

– Конечно, покажу, – согласился Мюллер. – Да мы скоро уже приедем.

– Это хорошо, что скоро… – пробормотал Шубин.

А сам задумался. Надо было срочно принимать решение: надо ли и дальше пользоваться подвернувшейся возможностью и ехать с доверчивым полковником Мюллером до штаба или следует закончить знакомство, захватить эту машину, а ее хозяев отправить на тот свет? Какой вариант давал больше шансов на успех всей разведывательной операции? С одной стороны, было соблазнительно получить приглашение, проникнуть в германский штаб и прямо здесь, на месте, узнать все детали готовящейся операции по деблокированию армии Паулюса. Но тут был большой риск. А что, если начальник штаба полковник Гальдер свяжется со штабом 6-й армии и узнает, что никаких майоров и капитанов оттуда в Суровикино не посылали? А ведь господин Гальдер, скорее всего, так и поступит… Как же быть?

Как видно, Сергей Дозоров думал над тем же вопросом. Потому что он вдруг прервал молчание, которое хранил с начала поездки, повернулся к Шубину и сказал:

– Мне кажется, нам нужно кое-что сделать, прежде чем явиться к начальнику штаба. Например, нужно привести себя в порядок, переодеться, подготовить необходимые документы…

– Ты так думаешь, Рихард? – медленно произнес Шубин. – Пожалуй, ты прав. Да, нам нужно сменить документы…

Он понял, что хотел сказать Дозоров. В штабе генерала Гота не могли знать в лицо полковника Мюллера, приглашенного на совещание. И если вместо надменного дылды явится подтянутый человек среднего роста, он не вызовет никаких подозрений. А второй разведчик в это время может подождать в машине. Таким образом, Дозоров предлагал остановить машину под каким-нибудь предлогом (например, кому-то срочно потребовалось облегчиться). Во время этой остановки напасть на немцев, избавиться от них, а затем ехать в Суровикино. Эти действия Дозоров и называл «сменить документы».

– Да, ты прав, Рихард, – повторил Шубин. – Так мы и сделаем – Затем он повернулся к сидевшему рядом полковнику и сказал жалобным тоном: – Прошу прощения, господин Мюллер, но мне срочно требуется облегчиться. Кажется, я съел за завтраком что-то несвежее…