— Долго он будет в Ваканде? — тот факт, что ее племянник будет в невесть какой стране, о которой почти нет информации, Мэй бесило.

— Думаю, что пару месяцев, — прикидывает девушка, — но вы можете полететь с ним. Возможно, это даже будет лучше, для его восстановления. Если с ним будут те, кому он дорог.

В случае с Баки все было иначе. Сначала его замораживали, а потом стирали триггер Зимнего Солдата настолько насколько это могло быть возможно. И только потом Барнс прошел через протезирование, причем слишком внезапное. Ввиду Таноса, который наступал на горло. У Питера нет проблем с психикой и поэтому замораживать его точно никто не станет.

— А как-же его учёба? Если мы не успеем до конца лета, то могут возникнуть проблемы, да и мне не хочется чтобы он пропускал занятия, — Если Мэй и понимает, что полететь с Питером будет уже лучше, чем отпускать его одного, то пробыть в незнакомой и совсем неизвестной стране несколько месяцев точно было плохой идеей.

— Мэй, какая на хрен учеба, — Барнс ударил здоровой рукой по столу. Поведение этой женщины без всяких кодировок выводило его из себя, — сейчас важно сделать все, чтобы он смог нормально жить. Так, словно не терял руку вообще.

— Барнс, я понимаю как вас волнует судьба моего племянника, но и вы поймите я уважаю его желания, Питер всегда любил учиться и не думаю что отправка туда где он не был будет лучшей идеей, — Паркер стояла на своём, она категорически не хочет этого, Питер и так почти погиб, и сейчас Мэй хотела лишь забрать его домой, как только ему станет лучше. И наверное ограничить его геройства, чтобы он не пострадал ещё больше.

— Я сама поговорю с Питером, — принимает решение Шури, так как понимает, что с Мэй ловить нечего. — Баки проводишь меня? — вежливо интересуется она у солдата.

— Да, если хочешь возьмём по дороге кофе, ты ведь только с дороги и было бы невежливо хотя бы предложить кофе, — Баки и вправду было немного неловко, что по прибытию Шури сразу столкнулась с неприятным диалогом. Когда она и так добиралась сюда довольно долго несмотря на скорость транспорта.

Мэй ничего не говорит и поэтому они уходят. Баки расспрашивает про Ваканду, так, без фанатизма, все же долгое время именно это место было его домом и ему там в целом нравилось. Были приветливые и милые люди, которые с восторгом смотрели на белого чужака, но все же принимали тепло и гостеприимно.

— Вот, это его бокс, — Питер уже не спал почти шесть часов и практически все время просто молча смотрел на стену, не отвечает на вопросы и просто посылая всех и вся, — я пойду с тобой, иногда у него бывают приступы агрессии.

— Ого, кто пожаловал! — фыркает Питер, едва заметив посетителей, — если ты про протез, то просто иди к Дьяволу.

— Во-первых, привет, — Шури немного была шокирована таким жестом, но сохранила спокойствие, — во-вторых, не стоит так сразу. У тебя хороший потенциал.

— В чём-же? Портить свою жизнь каждый день? — с сарказмом отвечает Питер не желая видит кого-то, ему вообще не нравилось всё что, произошло. Он подвёл всех при этом став обузой для них. Да он выжил, а был ли в этом смысл? Бек ушёл, пострадало множество людей и даже его друзья еле выжили тогда.

Питер лишь думал о том, как он вернётся к геройствам. Эта сила и его способность помогать другим добавляли в его жизнь красок, и были глотком свежего воздуха среди горечи его жизни вертящийся между школой и несчастьями. Только благодаря своей силе он познакомился со Старком, стал героем и даже побывал на войне.

— Не портить, — ответила Шури, — я сделаю такой протез, что ты разницы не почувствуешь. И настрою его только под тебя. Можешь сам принять участие в разработке.

— Пит, серьезно, послушай ее, — с мольбой просит Барнс.

— Просто уйдите, оставьте уже меня одного, — шепчет Питер отвернувшись от них. Он просто хочет уснуть надолго, и проснутся будто всего этого не было. Он устал от вечных приходов врачей с одними и теми-же вопросами, он устал от всего, Питер просто устал от самого себя. — Единственное что я вам могу сказать, что жду скорейшей выписки, — Питер говорит тихо, Баки в какой-то момент ловить себя на мысли, что парень мог заплакать или же у него случится приступ через пару секунд. Баки правда не понимал, почему Питер не хочет соглашаться или просто слушать. Это ведь решило-бы все проблемы. Да и Питер совсем не был таким, кто игнорирует проблемы, Барнс совсем не понимал своего парня с момента его пробуждения здесь и это вправду было чертовски неприятно.

Им приходится уйти, так как Питер кидает в Шури стакан, но Баки во время успевает прикрыть их и осколки разлетаются по всему боксу.

— Я еще поговорю с ним, правда, — обещает Барнс.

***

Питер действительно ждал возвращения домой и еще тешил надежду на то, что в родном городе раны начнут заживать быстрее. Да он ещё не говорил с Баки о том, что хочет пожить некоторое время с Мэй потому-что так ему будет спокойнее. Мэй в какой-то степени жалела Питера, а Баки держал в строгом армейском порядке, игнорируя крики и слезы парня, особенно когда дело касалось его лечения.

Тем не менее, дома Питер в самом деле ощущал себя комфортнее. Он много времени проводил на диване перед телеком, игнорируя массажи и гимнастику до тех пор, пока Барнс не вынуждал его это делать. Обычно это было крайне неприятно и даже больно, но самое стрёмное было во время перевязок. Питер ненавидел все это, его бесило, когда Баки сосредоточенно пытался промыть швы, хотя понимал, что это нужно для него.

— Питер, прояви хоть каплю ответственности, — умолял его Барнс на третий день после возвращения, — нужно же вылечить тебя. И врач сказал, что тебе нужны эти уколы и капельницы. Да, я понимаю, что приятного в этом мало.

Питер с ненавистью наблюдал за тем, как Барнс ловко разводил антибиотики. Словно всю жизнь проработал в больнице, а не провел в криозаморозке. Барнс выливает физраствор в флакон с порошком и трясет, после чего отправляет смесь в шприц.

— Готовь свой прекрасный зад, малыш Питти, — Барнс старается хоть как-то создавать спокойную атмосферу, не драматизируя, как это делала Мэй.

— Я ведь уже говорил, что мне не нравится это, — отвечает парень не капельки расслабившись после столь обычной фразы, хотя от Баки это скорее слышать было странно, чем обычно, всё же речь идёт о Баки.

— Питер, просто не спорь, иначе я прижму тебя к дивану и все равно сделаю то, что велено, а не то что тебе нравиться, — фыркает Баки, распаковав спиртовую салфетку, — давай просто сделаем это и все.

— Если только отстанешь после этого, я хотел продолжить смотреть фильм, — проговаривает Паркер повернувшись к солдату спиной.

— Питер, ты отлично знаешь, что тебе нужны и массаж, и упражнения, и лекарства, — Баки хмурится и наблюдает за тем, как Питер неуклюже заваливается на бок и приспускает пижамные штаны, а после резко взвизгивает, когда игла плавно входит в ягодицу.

— А по мягче не как?! — выкрикивает парень злобно посмотрев на Бранса.

— Я, итак, осторожен, — Баки вводит препарат и вытащив иглу, зажимает место инъекции салфеткой, — просто не надо так напрягаться.

Питер ничего не отвечает. Он уже устал от лечения, хотя знает, что оно затянется на пару недель, и это если он не согласиться на протезирование. В случае же соглашения, терпеть Баки-доктора придется еще месяц.

Я просто ненавижу это, — произносит про себя Питер в очередной раз жмурясь и почти крича от боли при каждом действии Баки. Каждое прикосновение к шрамам вызывало отвращение, каждый массаж был для Питера чистым адом. Будто когти Стервятника опять вонзаются в него во всё длину при этом, стараясь, сделать только хуже.

— Питер, прошу, хватить вырывать, иначе я могу применить силу и ты это прекрасно знаешь, — Питер лишь фыркает на его слова пусть и понимал, что с большой вероятностью проиграет ему. Питер толком даже писать не мог другой рукой, не то что давать большего сопротивления против Баки или же Стива.

— Просто отвали от меня, — гневно бросает Питер, — ты мне стал отвратителен, сержант Барнс, — столько негатива в свой адрес Баки слышал разве что от ГИДРЫ, ну и от Старка, когда тот узнал, о том, кто убил его родителей, вообще, Баки не впервой.