- Арин. Давай не будем. – Дарит блондинке какую-то грустную улыбку и приобнимает за плечо. – Как ваши дела с Захаром?

- Он такой болван, если честно. – Смыслова хихикает, а затем сводит брови. – Он вечно дурачится и редко бывает серьёзным.

- Но ты счастлива с ним. С болваном. – Варя хихикает в ответ и слегка толкает Арину плечом.

- Кажется, я очень сильно влюбилась, Варь. – Девушка упирается лбом в ледяное стекло и выдыхает на него тёплый воздух. – Очень.

- От Антохи ничего?

- Молчит, партизан. – Гарик отпивает из своего стакана прозрачную жидкость и слегка морщится. – Но отец говорит, что всё окей.

- Какого хера он там спрятался?! Блять! – Захар пинает ногой подушку, и та тихо падает на пол. – Может, сами к нему ломанём? – Идея внезапно приходит ему в голову, и шатен немедленно её озвучил.

- Нельзя пока. Я и сам об этом думал. Спросил у отчима. Но он говорит, что пока не нужно. За ним там присматривают. И кажется, Антоха, не плохо устроился. – Гарик улыбается своим мыслям. – Совсем блять, европеец!

- Непривычно как-то. – Захар и правда скучал. – Если он куда-то сваливал, то мы знали, что он скоро вернётся. Что дела. А тут… - Тянется за телефоном, услышав сигнал сообщения. – Хер знает. Когда? И что там у него вообще происходит?!

- Мне сегодня, кстати, Кир звонил. – Игорь широко улыбается и ждёт реакции Авдеева. И видит. Захар на секунду замирает. А потом медленно поворачивается к блондину.

- Да ну на хуй…? Пропащий? – Шатен растягивает рот в улыбке и пихает ногой друга. – Какого ты молчал?!

- Ну вот! – Гарик хватается за ногу Авдеева, стараясь удержать равновесие и не свалиться с дивана. – Сейчас говорю!

- Как там наш «Каролинский» парень? Приедет? Ещё, блять, один европеец!

- Да нормально всё! Не знает ещё! – Поднимается на ноги и поправляет свободную серую футболку. – Я ему предложил Антона навестить на новый год.

- Точно! Они же почти соседи. – Захар встаёт следом и кивает в сторону балкона. – Пойдём покурим.

- Он ему такой же сосед, как и мы. – Гарик идёт следом за шатеном. – Но моя идея ему понравилась. Так что, если не к нам, то к Тохе наверняка наведается. Заодно разузнает всё.

- Вот же жук Стокгольмский! – Захар не перестаёт улыбаться, вспоминая старого друга, которому приспичило учиться за бугром. Точнее, приспичило его папеньке, а Кирилл оказался не против. Они не виделись около года. – Давно не слышал его… - Затягиваясь терпким дымом и задумавшись о своём…

Не то, чтобы Антон был набожный или верующий, но собор Святого Стефана* стал для него излюбленным местом, куда брюнет заглядывает хотя бы два или три раза в неделю.

Заглянув туда однажды, и совсем случайно, парень словно попал в другой мир. Испытав какой-то благоговейный трепет, он не желал выходить из величественного здания ещё около часа. Вы слышали когда-нибудь знаменитый «Реквием» Моцарта*?? Вот он, к примеру, не слышал… Но услышал именно в тот день. Не понял, что именно на него тогда так подействовало. То ли захватывающая готическая красота самого собора, то ли музыка, звучащая в его стенах. Но это было настолько завораживающе и устрашающе одновременно, что Горький растерял все слова. Просто смотреть и слушать. Ничего более ему не нужно было. Он не собирался подаваться в веру, ходить на исповеди, молиться или заниматься какой-то подобной на его взгляд ересью. Ему просто нравилось сидеть в этих величественных стенах. Так же можно? Его ведь не погонят отсюда взашей? Он очень на это надеялся.

Вена… ему казалось, что это его город. Строгая и захватывающая классика во всём. Красиво, спокойно, размеренно. Очень пленительно. А больше ничего и не надо. В автомобиле он слушал исключительно классическую музыку. Моцарт, Шуберт, Бетховен, Штраус, Гайдн, Брамс. Этот город настраивал на такую волну.

Даже арендованная квартира, которую любезно подготовил для него отец, находилась вблизи дома, в котором в своё время проживал сам Во́льфганг Амадéй*. Очень символично.

Сам город готовится к католическому Рождеству, до которого осталось меньше недели. Так что, выйдя в очередной раз из Собора, брюнет решил заглянуть на рождественскую ярмарку, развернувшуюся возле Ратуши*.

Уже из окна автомобиля, брюнет кинул горящий взгляд на изобилие разного рода рождественских сувениров, украшений и сладостей.

Всё очень яркое и пёстрое. Даже, заглянув сюда совершенно бесцельно, невозможно уйти с пустыми руками. Поэтому Антон, не глядя берёт сразу несколько сувениров в виде каких-то невообразимых свечей. Два больших рождественских пряника. Один в форме домика, а второй в форме сердца. Для кого – непонятно. Скорее всего, жрать придётся самому.

Наткнувшись взглядом на палатку со всевозможными мясными продуктами, брюнет, словно под гипнозом зависает над колбасами и копченостями, которыми так славится Австрия и ещё несколько стран, таких как Германия, Чехия, Венгрия. Пару минут Горький просто любуется видом этого аппетитного прилавка, а после уже отходит в сторону, держа в руках увесистый пакет с мясными лакомствами. Вашу мать, он ведь собирался просто посмотреть!

- С Новым Годооооом!!! - Громкие возгласы раздавались по всему дому, а звон бокалов наполнял большую комнату, каким-то волшебным настроением.

Варя, впервые за долгое время, в кругу близких друзей, наконец-таки почувствовала, будто с её плеч свалился огромный груз. Будто она сняла с себя тугие верёвки, что болезненно впивались в её нежную кожу. Словно ей подарили новые лёгкие. Как у новорождённого, который едва появившись на свет, делает первый глоток воздуха и плачет. Так и она. И даже плакать тоже хотелось.

И всё-таки, Новогоднюю ночь они решили встретить с друзьями. Собравшись с ребятами на уже знакомой даче друга Сашки, весёлая компания отмечала начало нового года изобильным столом и фейерверками в дворе.

На улице крепкие руки Алекса сжимали её хрупкие плечи каждый раз, когда Варя вздрагивала от очередного грохота салюта. Звонко смеясь, она дёргала Милу за рукав пуховика и была похожа на ребёнка.

- Как красиво! – Мила смеялась в ответ и украдкой поглядывала на Алекса. Он готов. Как же долго он набирался храбрости, чтобы перейти черту дружбы. Как долго бросал на подругу тихие взгляды. А Варька, глупенькая, ничего и не замечала. Как и до сих пор. Однажды, Мила попыталась заговорить с Варварой об этом. Но подруга очень резво пресекла тему, которая, как показалось, выбивала её из колеи. Назвав Милины догадки совершенным бредом и абсурдом.

А вот сегодня Варя лично убедится, что подруга была абсолютно права. Потому что Мила точно видела, что Алекс сегодня скажет подруге то, что так долго хранил в своём сердце.

А Новый Год в Австрии отмечали не хуже, чем в России! Толпы людей на улицах города шумели и во всю веселились!

Погода, к счастью, радовала. Ведь последние несколько дней на улицах города было сыро и дождливо. С неба либо сыпалась крупа, либо мелкий и неприятный дождь. Но сегодняшняя ночь выдалась по-настоящему сказочной. Снег, хоть и не сильно, припорошил улочки и создал приятную и по-настоящему сказочную атмосферу.

Антон, прогуливаясь по главной пешеходной улице Грабен*, оглядывался налево и направо, рассматривая прилавки дорогих магазинов, украшенных с особой щепетильностью.

Чумная колонна* в свете ночного освещения смотрелась по-особенному трогательно.

То и дело, Горький представлял, как бы отреагировала Варя на эту красоту? На полюбившийся ему собор, на знаменитые Австрийские Альпы, на Дворец Хофбург, на Бельведер, Ратушу и многое-многое другое… Это же сплошной музей, а не город! Антон уверен, что Варвара была бы в диком восторге. А уже тем более, с их специальностью!

Как она там? Ведь не ждёт же. Она так и написала. Первые несколько дней, сердце рвалось на части. Хотелось всё бросить и улететь назад! Послать к чертям всё это, якобы, лечение! Ведь парень был уверен, что именно Она, именно Варя - это его панацея! А не какие-то там доктора, не какой-то там доктор Нойманн…