- Варя. Ты что, не откроешь мне? - глубокий голос за дверью заставил затрястись руку, в которой она держала стакан с водой.
Девушка тихо присела на стоящий рядом стул. Нижняя губа предательски задрожала.
- Открывай. Я знаю, что ты там. - убийственно спокойно. - Я жду.
Пожалуйста, прекрати. Уходи!
Она не собирается ему отвечать. Ни в коем случае. Хотя, догадывается, что он действительно уверен в том, что она дома... за пару мгновений до стука в дверь она щебетала по телефону с Алексом, предупреждая, что собирается выходить. И Антон наверняка слышал её голос за дверью. Да, и если сообразил при входе в общагу поднять голову и взглянуть в окна, то, увидев свет, конечно же понял, что дома кто-то есть.
Негромкий стук. А потом с минуту тишина. Варвара медленно встала, и на мысках прошагала к двери, чтобы положить на неё свои ладошки.
- Ты разве не знаешь, что нельзя держать гостей за дверью? - Такое чувство, что он из последних сил пытается сохранять спокойствие. Ещё чуть-чуть, и...
- Значит, не откроешь, да? Молчишь, значит? - тихий хлопок по двери. Он знает, что в общежитии шуметь нежелательно. Много глаз. Много ушей. Знает, что не стоит привлекать внимание. - Ладно, Замухрышка. Ладно... не сегодня тогда. Оставим... - и звук удаляющихся шагов.
Господи! Спасибо! Спасибо, что услышал...
Варя выглянула в глазок. Никого. Уперлась лбом в дверь и отчаянно задышала. Сразу же выключила свет и побежала к окну. Спряталась за занавеской.
Антон, запахнув пальто, прошёл к автомобилю. Сел, открыл окно и закурил. Варвара наблюдала со второго этажа за курящим в машине парнем, и считала. Сама не зная для чего... но считала.
На цифре "тридцать четыре"он выкинул окурок и, не закрывая окно, уехал.
Уехал... всё в порядке. Расслабься, наконец...
У неё в запасе ещё примерно пятнадцать минут. Нужно вытащить бельё из стиралки, расчесаться и почистить зубы. Ребята будут ждать её к шести. И будет ей пара часов родного тепла старых друзей... А Горький переспит, и к завтрашнему дню остынет. Наверное...
...
Антон был в бешенстве. Просто в ярости.
Вот же ж дрянь...Она не понимает с кем связалась?
Ну, ничего... Он умнее, и гораздо хитрее. Он всё равно получит то, что ему нужно. Другими путями. И сейчас этот путь пролёг через соседний от общежития двор. Горький оставляет там свой автомобиль, и через пару минут уже вновь стоит возле той самой двери. Блок №12. Подожди. Простонемногоподожди. Онаещётам. Светгорит. Соседкиоднозначнонет. ЕщёоколочасаназадеёувёзЗахар.Такчто... Простожди. Он присаживается возле стенки. Коридор пустой. Странно даже. Только один раз прошла какая-то парочка. Задроты местные, в обнимку, присунув руки друг другу в задние карманы... даже внимание на него не обратили. Убогие...
Проходит плюс-минус десять минут, и он, наконец, слышит приближающиеся шаги за дверью. Быстро встаёт, поправляет воротник пальто и, нацепив на лицо маску спокойствия, ждёт, когда щёлкнет замок.
Дверь открывается, и Варя в полнейшей растерянности замирает на пороге.
- Я вижу, ты рада меня видеть? - улыбается. Вроде как, так и должно быть!
А она готова сознание потерять. Дыхание сперло. Руки мертвой хваткой вцепились в дверную ручку.
Парень делает небольшой шаг вперёд, и Варя выходит из оцепенения. Шаг назад и попытка захлопнуть дверь перед ним.
Поздно. Мышка попалась. Горький одним рывком перехватывает дверную ручку и, с немалой силой толкает несчастную преграду. Толкает так, что Варя отлетает назад, едва удержавшись на ногах.
Смотрит на него, широко открыв глаза, пятится. Понимает, что улыбается он лишь для вида.
- Как же так, Варя? М? Я уж было подумал, что мы с тобой ещё в прошлый раз обо всём договорились... - запирает дверь, скидывает обувь, снимает пальто, и небрежно бросает его на ближайший стул.
А она продолжает медленно пятиться в сторону своей комнатки. Там нет замка. Но почему-то есть ощущение защищенности.
Боже. Пусть это будет неправда. Что я сделала такого?! Что?!
- Я даже подумывал дать тебе немного свободы... попытаться быть немножко мягче... Но, кажется, тебе нравится по-другому. - Пожимает плечами, и расстёгивает пуговицы на манжетах.
- Антон. Остановись. - выставляет руки вперёд, думая, что ему это как-то помешает. - Давай поговорим?
- Поговорим... конечно же поговорим. Я, к примеру, там, - кивнул в сторону двери. - минут десять сам с собой разговаривал. Очень занимательно!
- Антон... - Варя не может подобрать слова. - Антон. Я прошу тебя.
- Куртку снимай. - Он не слышит. Он абсолютно ничего не слышит. - И обувь. - прищурился с улыбкой, - Кто научил тебя ходить дома в обуви и верхней одежде?
- Антон. Правда, давай прекратим это. Я умоляю тебя. Это всё неправильно.
- Согласен. Неправильно. Кто же трахается в верхней одежде? Это неудобно. - Горький продолжает медленно наступать. Их сейчас разделяет большой кухонный стол. Просто бег по кругу какой-то.
В этот момент Варя срывается к своей двери. Чёртова ручка!!! Она заедает очень редко. Но этому надо было случиться именно сейчас! Девушка судорожно дергает злополучную рукоять, как чувство острой боли пронзило всю голову.
- Ааай! - не сдержавшись, протянула девушка. Антон схватил её за волосы и натянув потуже, запрокинул её голову наверх. Теперь больно было не только волосам, но и шее.
- Так тебе больше нравится? М? - растягивает слова, и разворачивает её к себе лицом. Её маленький рюкзак ударяется об пол, и Антон отпихивает его ногой в сторону. - Знаешь, я тут подумал, и понял, что, оказывается, ещё не пробовал твои губы. Ты же позволишь? Так ведь? - аопрос, на который ему не требуется ответ. Антон проводит большим пальцем от внешнего уголка глаза к её губам, растирая слёзы по ним. - Мне кажется, они солёные на вкус.
Горький наклоняется к ней, но Варя сквозь боль в волосах пытается отвернуть от него лицо. Тогда парень второй рукой сдавливает её скулы. Крепкие пальцы причиняют боль, и Варя снова издаёт писк. Она почувствовала, как во внутреннюю сторону щек врезаются её же зубы. Больно. Ей приходится открыть рот. И вопреки её ожиданиям, Антон очень медленно и отнюдь не грубо касается. Мазнул своими губами по её. Обхватил нижнюю губу, посасывая.
- Мне нравится вкус твоей боли... - Варины слёзы продолжают скатываться по щекам, а руки крепко вцепились в его рубашку.
Парень чуть сильнее сжимает кулак в волосах и девушка открывает рот немного шире, чем Горький мгновенно воспользовался, грубо ударяясь об неё и толкаясь языком внутрь.
Так унизительно. Так больно. Больнее всего в районе груди. Её сердце не выдержит.
Варвара начинает биться в его руках, как птичка, попавшая в сеть.
Пожалуйста, образумься. Пожалуйста. Не делай... ты убиваешь меня.
Он прижимает хрупкое тело к двери и дергает куртку. Буквально вытряхивает девушку из неё.
- Антон! Антон! Перестань! - Варя сопротивляется. Изворачивается. - Я буду кричать, слышишь?! - в этот момент Антон снова обхватывает пальцами её челюсть.
- Один твой крик, и я пущу тебя по кругу. И снова сделаю снимки на память. А может, даже небольшую короткометражку. Уяснила?! - дёргает слегка.
Варя зажмуривает глаза и молча в страхе кивает.
- Умничка! - кивает тоже, и заглядывает ей за спину, - Так, что там с твоей дверью?
Тянет руку, и... о, чудо! Дверь с лёгкость поддаётся и Антон победно растягивает рот в улыбке.
Толкает её в комнату. Не включая свет, подхватывает под ягодицы и несёт к письменному столу.
Снова...
Она не кричит. Но сопротивляться ведь никто не запрещал? Это единственное, что ей остаётся делать, чтобы не растерять остатки своей гордости.
Он усадил девушку на стол, опрокинув на пол два стаканчика с цветными карандашами, и стал стаскивать с неё рубашку. К чёрту всё. И Антон рвёт пуговицы, оставляя Варю в одном бюстгальтере в прохладной комнате. Свет из общей гостиной разрезает темноту и даёт Горькому рассмотреть всё, что его интересует.
