<p>
- И что теперь?</p>
<p>
- Заброшу все и начну заново, по накатанному! Отойду от дел, кстати, ты не хочешь побыть в роли бога, а то мне это порядком надоело!</p>
<p>
- Нет, я хочу по ночам спать спокойно и делать то, что считаю нужным! Богово не для меня!</p>
<p>
- Как хочешь! Как там, Конфигуратор поживает? Передай ему огромное спасибо за его последнее творение и, разумеется, гонорар! - оставив на мгновение гостя, автор появился с небольшим чемоданчиком и, поставив его на подоконник, напомнил - Только не забудь!</p>
<p>
</p>
<p>
</p>
<p>
1. Падение.</p>
<p>
</p>
<p>
Тонкие, искрящиеся нити, пронизывающие многие миры, свернулись в один клубок, образовав крест в центре общей Вселенной, по лучам которого стекались в одну точку четыре измерения. Пространство скривилось жуткой гримасой, материя, вторя ему тихо, заунывно стонала от несуществующей боли. Время, отбеливающее мертвые кости и истончающее все мыслимое, неизбежно катилось, повинуясь, известным лишь только ему законам. Энергия, глядя на весь этот цирк, устроенным тремя измерениями, скромно молчала, беспокойно оглядываясь по сторонам.</p>
<p>
- Что-то должно произойти! - и все четверо, собравшись вместе, замерли в ожидании - Не к добру все это!</p>
<p>
В черной пустоте космоса вспыхнула сверхновая, добавив еще одну сияющую точку среди сотен тысяч других.</p>
<p>
- И всего-то! - с изрядной долей равнодушия заметили они - Ну родился еще один ангел, ну и что!</p>
<p>
Приняв иные обличия, затем сменив имена, четверка оседлала коней и разъехалась, каждый в свою сторону, чтобы в последствии встретиться вновь. Тщательно избегая черных дыр, разбросанных по всем галактикам Вселенной. Кому нужны в четырехмерном мире два пространства или же две энергии? Все должно присутствовать в единственном экземпляре. Когда они встретятся, все потускнеет и потеряет какой-либо изначальный смысл. Ведь имя им теперь было: Глад - Материя, Брань - Пространство, Мор - Энергия и Смерть - Время.</p>
<p>
* * *</p>
<p>
Сияющие белым кафелем стены, это первое, что он запомнил, затем был нестройный хор голосов трех десятков тщательно выбритых, напомаженных, стильно одетых мужиков, которые во всю глотку орали:</p>
<p>
- Happy birthday to you, happy birthday to you, happy birthday, happy birthday, happy birthday to you!</p>
<p>
Набор лингвистических звуков вместе с благоуханием дорогого парфюма, не поддавались никакому осмыслению, особенно для только что, появившегося, едва оформившегося сознания, заставляя рухнуть куда-то вниз, прочь от всего этого. И он избрал, не смотря ни на что, именно этот путь. Туда, где одни убивали других, просто и с неким смыслом, так же с неким, понятным только им смыслом любили, тосковали, ненавидели и все прощали. Шло время, кончались энергия и материя, становилось вязким пространство и история заходила на новый виток своей бесконечной спирали.</p>
<p>
* * *</p>
<p>
Артиллерийские и ракетные установки бьют прямой наводкой по развороченным бойницам Ночного замка, заставляя сгорать в адском, немного рукотворном огне, защитников этой не покорившейся крепости. Затем на штурм идут люди и гибнут под ответным огнем. И так продолжается изо дня в день, из года в год уже целую вечность, свернувшейся в мгновение, которое отделяет жизнь от смерти.</p>
<p>
* * *</p>
<p>
- Signal bell, signal bell, signal bell for me! - повсюду слышен звон колокольчиков, которыми украшены рождественские олени, везущие то ли Деда Мороза, то ли Санта Клауса. Сейчас это уже непонятно и неважно. Белоснежная борода, красные щеки и нос, такая же шуба, в руках огрызок карандаша и длиннейший во всем мире список. Рядом огромный мешок с подарками и ледяной посох.</p>
<p>
- Так, о чем ты там просил? - Дед Клаус склоняется над сидящим в кресле человеком. Услышав ответ, Санта Мороз копошится в необъятном мешке и извлекает на свет божий обрез, изготовленный из винтовки системы Мосина, при помощи подобного оружия, в двадцатых годах двадцатого века кулаки отстреливались от бойцов из продразверстки.</p>
<p>
- Да! Вот именно тогда я его и подобрал! Все условно, а Новый год, он и в Африке, Новый год и никто не в силах отменить его, тем более очередная революция или война, все проходяще, а я ежегодно приходящ или приезжащ!</p>
<p>
Сухо щелкает затвор, аккуратно отпиленный ствол прижат к виску сидящему, выстрел, на стене кровь и содержимое черепной коробки, но не мысли. Добрейший дедулька ставит галочку в списке и ухмыляется в свою белоснежную бороду, в которой красными точками сияют капельки крови.</p>
<p>
- Исполнено! - затолкав кулацкий обрез за пояс он усаживается в сани и продолжает путь, чуть слышно напевая незамысловатый рождественский мотив - Signal bell, signal bell!</p>
<p>
Новый год и ничего с этим не поделаешь, нужно успеть исполнить как можно больше желаний, чтобы люди по прежнему верили в него.</p>
<p>
* * *</p>
<p>
Загаженный общественный туалет смердит и грозит поглотить в свою бездонную трясину каждого, кто осмелится посетить его. Разбитые и забитые унитазы, из сливных бачков которых, гроздьями инопланетных растений свисают лохмотья ржавчины. Единственная уцелевшая кабинка, на её двери краткая, но всеобьясняющая табличка - "Ностальгия". В этой кабинке стоит музыкальный автомат, который в обмен на брошенную монетку, радует старой, доброй, но уже позабытой музыкой, беспрестанно напоминая насколько краток миг бытия. Иногда он включается сам и звучит, заставляя замирать сердца нечаянных прохожих в немой тоске, которая называется - ностальгия.</p>
