Старого барона я застал в его комнате, в постели. Этот человек уже отмучился, успокоился навсегда, тогда как мои (прежде всего душевные) страдания только начались, в итоге увенчавшись парой-тройкой скупых мужских слёз.
Стоя на коленях у изголовья кровати, я вдруг остановил свой взор на красноватых пятнах, которыми было усеяно лицо скончавшегося.
Я перевёл глаза на дворецкого, непонимающе мигая.
- Пищевое отравление, - Вздохнув, изрёк тот, поймав мой взгляд.
- А врач?.. - Только и вскрикнул я.
- ... Не успел; было уже слишком поздно.
"Что-то мне всё это не нравится, Джордж; ох, как не нравится", сам с собой разговаривал я.
Я вспомнил, как когда-то, очень давно, я бывал здесь каждое лето, оставаясь на целых две недели. С какой радостью я мчался, чтобы услышать скверный английский своего дедушки, который баловал меня, дарил подарки и рассказывал мне всякие занимательные истории, от которых я всегда был в восторге (хотя от некоторых из них пробегали мурашки по коже).
С большим теплом и любовью дед вспоминал об Англии викторианской эпохи, которую застал и в которой бывал. Он превозносил те нравы и порядки, что царили в тот исторический период - признаться, я разделял с ним некоторые из них. Ныне деда нет, и что же теперь будет дальше?
- Барон де Тюрвень составил завещание, по которому всё это поместье в целом (и особняк, в частности) переходят именно вам. - Объявил мне нотариус после похорон.
- Мне?! - Моему удивлению не было предела, хотя человек я хладнокровный, и так просто меня огорошить, выбить из колеи не каждому под силу. - Неужто у него нет родственников?
Дворецкий многозначительно покачал головой.
- Барон, предчувствуя свой уход, счёл за лучшее оставить всё Джорджу МакКою - то есть вам, мсье. - Пожал плечами нотариус. - Так здесь написано; проверьте сами.
Я же смотрел на этих двоих так, как смотрит глуповатый телёнок на новые ворота.
- Что скажешь? - Уставился на меня Ллойд. Как же хорошо, что он рядом!
- Своё решение я оглашу после ужина. Впрочем...
Я повернулся к двум лицам, с нетерпением ожидающим моего ответа.
- Так и быть, я побуду здесь некоторое время, - Начал я. - Но... - Я предупреждающе поднял одну ладонь вверх. - Я осмотрюсь, проверю дела и приведу их в порядок, если вдруг они запущены. После я буду вынужден продать всё это имение какому-либо иному владельцу, потому как я живу в другом месте и все мои дела - там. - Я сделал неопределённый жест в предполагаемую сторону Соединённого Королевства.
За ужином нам прислуживала какая-то грузная женщина лет тридцати пяти - возможно, она была постарше. Мне показалось, будто на ней несколько платьев и обуви одновременно - словно на самом деле она не такая полная, но отчаянно пытается доказать обратное. Странное дело, с чего бы это?
Эта женщина мне не понравилась сразу - было в ней нечто отталкивающее. В особенности меня пугали её абсолютно чёрные глаза - страшные глаза, точно лишённые всякой радужной оболочки.
Служанка, кухарка - она была немногословна и даже молчалива настолько, будто ей зашили рот; всё же про себя я радовался, что это существо не издаёт ни звука.
Трудно говорить о её принадлежности к какой-либо национальности и даже расе - мне ли, антропологу не знать, о чём я нынче размышляю?
Народы Банту? Не думаю. Потомок измаильтян и/или моавитян? Вряд ли. У этой особы имелось что-то неземное - речь не о возможной божественной красоте, а, скорее, даже наоборот... Я не я, если в ней нет чего-то от... Рыбы.
И рыбу эту она отказывалась готовить! Точно жалела себе подобных. Своевольная, своенравная - как прислугу с таким характером до сих пор никто не выгнал взашей? Вот чему я поражался.
На следующее утро я и Ллойд отправились было совершать променад по окрестностям замка, как были встречены поджидающим нас мрачного вида мужчиной, одетого во всё тёмное, который в дымке утреннего тумана и вовсе казался каким-то la petite monstre.
- Хорошо ли вы подумали, господа, приехав в эти места и по-прежнему оставаясь здесь? - Окликнул нас незнакомец, не удосужив нас приветствием - что, несомненно, есть моветон. Вкупе с тем, как он был одет, и какая вопросительная фраза вырвалась из его груди, этот тип начал внушать нам некоторое беспокойство.
Местные всегда, во все времена не особо рады чужакам - однако этот человек нападать не намеревался - напротив, он подошёл ближе и сейчас всем своим видом хотел доказать, что он скорее друг, чем враг.
- Гарсон, настоятель здешней часовни; добрый пастырь, верный католик и брат всем прихожанам. - Протягивая нам свою руку, ответствовал он. - Пойдёмте же прочь; я намерен поговорить с вами вне этих стен. - Перешёл на шёпот Гарсон, кивая на хмурые, тёмные башни и зловещие готические шпили.
Мы с приятелем переглянулись, пожали плечами и согласились на его странное предложение.
- Это место заколдовано и проклято. - Начал свой рассказ падре. - А в последнее время там происходили столь ужасные события, что даже я опустил руки, полагаясь исключительно на Господа Бога. Не помогли ни святая вода, ни вызов экзорциста, ни месса непосредственно в замке - кстати, как давно вы сами были на святом богослужении? Может, стоит исповедоваться, сын мой? - Обратился к Ллойду настоятель, пронзительно глядя ему глаза в глаза - и по виду своего друга, делающего одну мину за другой, я понял, что ему есть в чём каяться - впрочем, кто из нас, находясь в молодом возрасте, не совершает ошибок? По виду же нашего нового знакомого я понял, что он знает больше, чем говорит, и умеет заглядывать в душу.
- Бесспорно, есть авторитетное, влиятельное мнение, что людей создал Бог, - Как можно более вежливо начал я за своего любовника, опередив и предвосхитив его в ответе. - Дарвин решил, что мы ведём свой род от обезьян... Мне же сдаётся, что у нас был более благородный и более властительный предок - скажу больше: я в равной степени сомневаюсь, что это был высший примат, или что мы просто творения некоего духа. Безусловно, я верю в некую силу - силу нематериальной природы, от которой веет добром и справедливостью - но говорить о том, что именно она в ответе за наличие всех форм и вариаций жизни Вселенной? Увольте, и прошу: без обид.
