— Как там сказал твой друг? — снова с холодной усмешкой перебил её Буршан. — «Хватит ломать комедию?» Так, кажется? Я понял твой хитрый ход. Решила прибавить себе несколько лет в надежде, что я поверю тебе и позволю вернуться в твой мир?

— Но, Буршан, мне, правда, тридцать пять. Ну, сам посчитай, я родилась в тысяча девятьсот восемьдесят третьем году, а сейчас две тысячи восемнадцатый.

— Две тысячи восемнадцатый? — удивлённо поднял он бровь. — В таком случае, я не могу быть уверен в том, что ты старше меня. У нас другое летоисчисление. — Он застегнул безрукавку, обулся и направился к лестнице:

— Не задерживайся. Эрда уже накрыла на стол.

Татьяна решила панталончики не надевать. После неуёмной «любви» князя весь низ саднило, и она боялась, что даже такая тонкая ткань, как у панталон, при ходьбе будет причинять ей боль. «Сарафан длинный. Почти по щиколотки. Никто ничего не заметит». — Подумала женщина, одеваясь.

Часть 2 глава 9

К её удивлению, когда она спустилась, князь сидел за столом, но к еде не притронулся. Таня села на тот стул, на котором сидела за ужином.

— Почему ты не ешь? — спросила она князя.

— Жду тебя.

Ответ его удивил женщину, но она решила ничего не говорить, хоть очередная колкость и была готова сорваться с её языка.

В кухню вошла Эрда с дымящимся блюдом в руках.

— Что это такое? — Таня кивнула на блюдо, полное чем-то, очень похожим на гречневую кашу.

— Это каша, госпожа. Её едят с маслом или молоком. А ещё с мясной подливой. Ты с чем будешь?

— С маслом. Только буквально пару ложек, — сделала Таня предупреждающий жест, видя, что Эрда взяла ложку и миску.

— Как скажешь, госпожа, — кивнула та согласно.

Эрда положила несколько больших ложек каши в миску. Густо полила мясной подливой.

— Прошу, господин, — поставила она миску перед Буршаном.

Потом положила кашу для Тани.

— Вот масло, госпожа. Я не знаю, сколько тебе надо… — смущённо сказала, подвигая керамическую маслёнку.

— Спасибо. Я положу, сколько мне надо, — улыбнулась Таня.

Эрда осмотрела стол. Подвинула блюдо с ломтиками сыра и мясной нерезкой поближе к середине. Сняла салфетку с корзинки с хлебом и, решив, что всё в полном порядке, быстро ушла из кухни. Таня с удовольствием съела кашу. Гречу она очень любила.

— А что можно попить?

Буршан указал на три кувшина:

— Тут молоко, тут компот, тут кисель.

Таня потянулась было за кувшином с киселём, но Буршан остановил её:

— Я налью.

«Вот что за человек!? — мысленно воскликнула Татьяна. — То ведёт себя как джентльмен, то, как последняя скотина! Интересно, какой он всё-таки настоящий?»

— Спасибо, — она взяла кружку из его рук и сделала несколько глотков. Кисель был густой и очень вкусный. — Буршан, а Голубая Даль — название этого селения? — обратилась она к князю, набравшись храбрости.

— Нет. Голубая Даль состоит из пяти селений. В каждом селении свой клан. И у каждого клана есть свои Старейшины и свой глава. — Сухо ответил он.

«Ясно. Свой глава района», — мысленно усмехнулась Таня, а вслух спросила:

— А я могу прогуляться сегодня по улице?

— Конечно. Я уеду по делам. Не сидеть же тебе дома. Кстати… чуть не забыл.

Буршан подошёл к комоду, стоящему под окном, открыл одну из полок.

— Это тебе. — Положил перед ней на стол не то кисет, не то какой-то узелок красного бархата.

— Что это?

— Деньги.

— Зачем?

— Женщина князя не должна ходить без денег за подарками. Выберешь себе что-нибудь по своему вкусу.

— Так кто же я всё-таки — женщина или пленница? — задиристо спросила она.

— Одно другому не мешает. — Он окинул её взглядом, который Тане был уже хорошо знаком.

— Мне не нужны ни твои деньги, ни твои подарки. — Презрительно фыркнула она и тут же закусила губу, чтобы не вскрикнуть от боли: Буршан снова сжал её волосы на затылке в кулак.

— Гонор свой попридержи!

— Слушаюсь, мой господин. — Ядовито сказала Таня.

— Я смотрю, ты не понимаешь, когда с тобой говорят по-хорошему? — он сказал это тихим, вкрадчивым голосом, но у Тани от этого голоса мурашки по спине побежали. «Господи, да что же у меня за характер!? Зачем я его злю постоянно? Если ЭТО по-хорошему, то, как же тогда по-плохому? Сейчас самое время прикинуться бедной овечкой. К тому же не просто так умные люди говорят, что от смелости до глупости один шаг», — подумала она и, опустив глаза, сказала:

— Я всё поняла, Буршан. Прости.

— Эрда! — позвал Буршан, отпуская Таню.

— Да, господин. — Появилась на его зов девушка.

— Я сейчас уеду, а ты покажешь Тане наше селение. Расскажешь, какие у нас порядки. Отведёшь в харуш. Пусть знает дорогу. Поняла?

— Хорошо, господин.

— И ещё… Обязательно зайди с ней к Мадару. Я хочу, что бы ты помогла ей выбрать украшения, которые достойны женщины князя. А вот это, — обратился он к Тане и дотронулся до мочки её уха, — снять и выкинуть! Негоже моей женщине носить такие безделушки.

— Ну, уж нет! Снять и выкинуть ты их сможешь только с моего мёртвого тела, — злым полушёпотом, чтобы не слышала Эрда, сказала Таня.

— Что — подарок любовника? — так же тихо и зло спросил князь.

— Эти серьги мне подарила на день рождения мама!

— Мама? — по лицу мужчины пробежала тень. — Мать — это святое. Хорошо. Не снимай. А вот кольца себе присмотри. Ну, или бусы, или браслет… Бери то, что понравится, и не отказывай себе ни в чём. Да, пока не забыл… — он наклонился к самому уху Тани, и, касаясь губами мочки, прошептал: — Если сбежишь от Эрды, я велю её казнить.

С этими словами он повернулся и вышел из комнаты.

Часть 2глава 10

— Эрда, мне так неловко… Я не помылась перед завтраком. Буршан так спешил, что сразу посадил меня за стол, а мне неудобно было ему отказать. — Сказала Таня девушке, как только за князем закрылась дверь. — А мне так хочется ополоснуться…

— У нас часто моются после завтрака. В этом нет ничего необычного.

— Может, ты сходишь со мной в баню и расскажешь, что там у вас в глиняных горшочках?

— Конечно, госпожа. Пойдём.

Эрда показала Тане, где находиться жидкость для мытья волос, где жидкость для стирки белья.

— Только не перепутай, госпожа. От жидкости для стирки волосы могут выпасть, — улыбнулась девушка.

— Не волнуйся, не перепутаю. У них запахи очень отличаются.

В большом кувшине с крышкой оказался крем для тела. Таня понюхала его и уловила тонкий аромат жасмина. Она взяла немного крема и помазала руки. Кожа стала мягкая, как шёлк.

— Какая прелесть! Кто делает такой восхитительный продукт?

— У нас в Голубой Дали есть травница в соседнем клане. Она и создаёт такой крем. За основу берёт то ли пчелиный воск, то ли жир какого-то животного… Каким-то образом отжимает сок растений… Рецепт я не знаю. Делает его только она, и никому секрет не выдаёт.

— А я смогу им воспользоваться после бани?

— Да. Он для этого и стоит на полке. Кстати, его можно и для лица использовать, не только для тела.

Потом Эрда рассказала, как можно быстро высушить волосы.

— Госпожа, если у тебя нет вопросов больше, то я, с твоего позволения пойду. Мне ещё надо со стола убрать, помыть посуду и в харуш отнести.

— Конечно, Эрда. Спасибо за помощь. Извини, что отвлекла тебя.

— Ты, когда помоешься, приходи в дом. Я всё закончу, и мы прогуляемся по селению.

После бани Татьяна с удовольствием помазала всё тело кремом. Быстро оделась и поспешила в дом. Ей не терпелось при свете дня прогуляться по улицам, получше всё рассмотреть. Ведь, когда они въехали с Буршаном в селение, то повернули налево, к его дому, а улица шла ещё и направо. Фонарщик сказал вчера, что улиц много, значит, селение гораздо больше, чем ей показалось с первого взгляда. К тому же, Тане было очень интересно узнать, как живут селяне. Ну, и самое главное — это расспросить Эрду про Врата. Таня вошла в дом.

— Эрда, ты уже освободилась? — позвала она девушку.