Комментарий к Это конец
Эта история началась в пятницу, поэтому я решила, что в пятницу она же и закончится.
13 августа 2040 года
Ричард стоял, опёршись на холодное металлическое ограждение, и бездумно смотрел на мигающий огнями мост. Перед глазами вспыхивало и гасло лицо капитана, чьи губы беззвучно двигались, озвучивая решение. Найнс понял с первого раза, слушал речь с каменной маской на лице, ведь так проще было не показывать эмоций. Видеоряд на интерфейсе начал раздражать, но принудительное завершение процесса воспроизведения не спасало — несколько секунд, и воспоминание проигрывалось вновь. Отключение звука тоже не помогло, андроид отлично умел читать по губам и каждый раз понимал, что ему говорил капитан Фаулер.
«С сегодняшнего дня дело Гэвина Рида будет скрыто из общего доступа и отправлено в архив. До появления новых улик, доступ к нему будет только у меня. Мне жаль, Ричард, но это конец. Коннор и Хэнк не будут продолжать расследование, и я обязан предупредить тебя, что если ты начнёшь действовать в обход закона у меня за спиной, то потеряешь работу. Я знаю, что Гэвин тебе дорог, и сам не меньше тебя хочу, чтобы мой человек нашёлся, но я не могу оспорить решение вышестоящего руководства. На ближайшую неделю ты свободен, я оформил тебе отпуск. Отдохни, приведи в порядок мысли, развейся, и я надеюсь через неделю снова увидеть тебя в рядах детективов. Машину Рида можешь оставить себе, от лица Департамента она передана в твоё пользование. А теперь иди».
И Ричард ушёл, не контролируя движения, не смотря по сторонам, не анализируя происходящее вокруг, словно его в одно мгновение отключили от Сети и забросили в плохо сделанную имитацию окружающей действительности.
— Ричард, мне жаль, — раздался за спиной сочувствующий голос Коннора. — Я понимаю, что ты никогда не простишь меня за допущенную в расследовании ошибку, но знай, я не хотел, чтобы так вышло. Я был уверен, что мы на верном пути. Мне правда жаль, что всё так закончилось… — произнёс шёпотом.
— Да, мне тоже, — равнодушно ответил андроид, не меняясь в лице, ведь заблокировал разом все эмоции.
Закончилось. Всё закончилось: это выматывающее расследование, бесконечные поиски и бесполезная трата времени, этот бег за тенью. Всё закончилось, исчезло, оставив после себя напоминание в виде нескольких десятков бесполезных улик, расфасованных по пакетам, и объёмный электронный документ с делом Гэвина Рида. Закончилось…
***
Звук шагов, звонкий щелчок замка и едва заметный сквозняк, потянувшийся в открытую дверь, которая захлопнулась с глухим стуком. Гэвин слепо повернул голову в направлении, где стоял Тин. Андроид не сказал, почему вернулся так рано, предупредил только о том, что предстоит важный разговор. Гэвин напрягся, боясь этого разговора, ведь если Тин снова заговорит о своих и об ответных чувствах, нужно будет принять решение, признаться. Прошёл год — тяжёлый, долгий — за который андроид преодолел путь от ненавистного похитителя до интересного собеседника, умелого любовника и… любимого? Полной уверенности не было, но за столько времени, проведённого здесь, в его тёплых руках, которые заботливо разминали затёкшие мышцы и нежно ласкали уставшее тело, времени, за которое было сказано столько откровений, в голове всё смешалось. Не получалось с чёткой ясностью охарактеризовать андроида, который посадил на цепь, но одно Гэвин понимал точно: Тин ему небезразличен.
— Гэвин… — сколько же нежности было в этом механическом голосе.
Мягкое прикосновение к щеке, и Рид подался вперёд, прижимаясь к ладони. Тёплые пальцы, покрытые безукоризненной имитацией человеческой кожи, ласково провели по скуле, по приоткрытым в ожидании поцелуя губам, поднялись к носу и с трепетом огладили старый шрам. Стоило Риду расслабиться и поплыть на волнах непритязательной ласки, как пальцы скользнули к затылку, подключились к замку, посылая команду разблокировки. Не успев даже выдохнуть, Гэвин почувствовал скольжение ткани по лицу, и давление с кожи исчезло. Тин снял чёрную маску и сел на кровать. Боясь открыть глаза, Гэвин ждал, пока андроид расстёгивал ошейник, чтобы бросить рядом, и когда тело обрело свободу, Рид впервые взглянул в лицо своему похитителю.
Сердце сбилось с ритма, заколотилось так сильно, что стало больно, дыхание спёрло, а внутренности сжались в железных тисках, пока Гэвин смотрел в до боли знакомые глаза. В голове зазвучали обрывки диалогов, пока последние кусочки пазла — такие очевидные — вставали на свои места.
— Здесь нет «людей», Гэвин, есть только ты.
Чистая правда, он был один.
— У меня в жизни всего две зависимости: деньги и секс, а всё остальное — лишь способ отвлечься.
— И много этого «остального»?
Старый разговор.
— Меня больше раздражала его манера крутиться в кресле, а остальное — мелочи.
— И много этого «остального»?
И сразу же другой, относительно недавний.
— Детектив Рид, почему вы так сильно ненавидите Коннора?
— …Гэвин, почему ты так сильно ненавидишь Коннора?
Всё было так очевидно…
–…он смотрит на тебя, будто ты целый мир, без которого нет смысла существовать дальше.
Не ошибка — оговорка, неважно, умышленная или нет. Всё это время единственным прикрытием была маска, остальное — как на ладони.
— Ричард…
Плечи затряслись, но не было ни слёз, ни смеха. Слепец, глупец, звал себя детективом и столько времени не замечал очевидного. Или просто не хотел замечать?
— Господи, какой же я кретин, — шёпотом в потолок, — Тиннак{?}[Многие и так уже поняли, но мало ли. Это анаграмма от tin can, что в переводе «консервная банка». Отдельно tin переводится как «жестянка».] — это же, блядь, не просто тупое имя, а анаграмма, да? Ещё и такая простая. Чёртова ты Жестянка, это был ты, постоянно, всё это время…
— Да, Гэвин, это был я. — Взгляд в сторону, чтобы не видеть боли и разочарования. — Я отбирал людей, что будут с тобой, лично проверял их, чтобы тебе никто не навредил. Это не бордель, Гэвин, это мой дом.
— Но как же… Блядь, зачем? — слова не желали складываться в предложения.
— Прости меня, прости, умоляю, — панический шёпот и дрожащие пальцы, вцепившиеся в ладонь. — Я ошибся, выбрал неверный подход, думал, что если покажу свою заботу на фоне чужой грубости, смогу получить тебя, добьюсь твоей взаимности. Я не должен был так поступать, не должен, но твой отказ так больно ударил по системе, что программа посыпалась от тысяч сбоев разом и под действием стресса предложила этот вариант. Я совершил непоправимую ошибку, когда пошёл на поводу, но процент успеха был так велик, что сдержаться не получилось. Я принял решение на эмоциях и жалел о нём каждую секунду, что ты здесь находишься, — шептал, уткнувшись в плечо, ловя крупицы тепла любимого человека.
— Я знаю, что натворил, знаю, что стал преступником, но больше не могу держать тебя здесь силой. Я готов понести наказание, но хочу, чтобы ты сам решил. — Отстранился, заглянув в любимые глаза. — Я отпущу тебя, Гэвин, и ты можешь арестовать меня, снова вернешься в полицию, будешь работать, как раньше, а меня отправят гнить в специальную тюрьму для андроидов, — Ричард говорил взволнованно, глухо. — А можешь остаться со мной, — снова бархатный шёпот и ласковая ладонь на щеке.
— Уедем из города, хочешь, в Калифорнию, хочешь — куда-то ещё. Я обеспечу тебя всем необходимым, буду любить тебя, заботиться о тебе, ласкать так, как тебе нравится, больше никогда не предам. Будем только ты и я, Гэвин, вдвоём. — Во взгляде отражалась надежда, в голосе звучала мольба. — Решать тебе, Гэвин.
Отстранившись, Ричард отошёл на несколько шагов и замер в ожидании решения.
С трудом удерживаясь на ногах, Рид медленно поднялся с кровати. Всё это время рядом был Ричард: его похититель, его сутенёр, его заботливый и нежный партнёр, воплощение насилия и удовольствия, ненависти и любви. Гэвин задрожал от осознания, что он свободен, что старая жизнь и привычный мир в нескольких шагах, за этой белой дверью.
