Пока Гэвин гремел посудой, Найнс сверлил пустым взглядом белый потолок, изучая и запоминая изгибы тоненькой трещины. Девятисотый вышел из режима гибернации сразу же, стоило Гэвину встать с кровати. Секундная вспышка, и система активировалась, готовая к работе, но по каким-то неясным причинам Ричард продолжал лежать на диване, и дальше изображая сон. Просто захотелось. Андроиду всё ещё тяжело давалось понимание концепта, что не обязательно искать обоснование каждому своему желанию, даже самому незначительному.

Усилив чувствительность слуховых датчиков, он слушал, как детектив Рид передвигался по спальне, потом ушёл в ванную и лишь после этого подошёл к двери гостиной. Дверь открылась не сразу, будто тот сомневался, стоит ли вообще заглядывать в комнату. Наблюдая из-под полуприкрытых век за проёмом, андроид видел, как сначала в проходе показалась растрёпанная макушка — неуложенные волосы непривычно свисали на глаза. Детектив замер, смотрел пристально, изучающе, на миг в глазах отразился интерес, а потом взгляд расфокусировался. Он погрузился в свои мысли, а когда вернулся в реальность, в мимике читалась сдерживаемая боль. После этого детектив Рид, не сказав ни слова, ушёл готовить себе завтрак.

Что он вспомнил?

Очевидно, что-то очень личное, тревожное, и маловероятно, что Гэвин стал бы открыто делиться этим фрагментом прошлого. Конечно, можно было пойти нечестным (и незаконным) путём и просто взломать его досье, медкарту и аккаунты в социальных сетях, но Ричард предпочитал выяснять информацию об окружающих людях, полагаясь только на общение, наблюдение и встроенные алгоритмы анализа. Так было сложнее, но и в разы интереснее. Ведь если люди тысячелетиями жили, общаясь и узнавая друг друга посредством вербальных и невербальных реакций, то смог бы и андроид, особенно учитывая все встроенные преимущества серии РК. Девятисотый никогда не обманывался, не стремился стать максимально похожим на человека, ему просто нравилось разгадывать людей. А разгадать Гэвина Рида хотелось особенно сильно.

Тихо поднявшись с дивана, Ричард поправил одежду, возвращая себе привычный деловой вид, и вышел на кухню. Напарник стоял у плиты в старой футболке с едва различимой символикой Полицейской академии на спине, в обтягивающих ягодицы чёрных хипсах, таких же чёрных носках с маленькой потёртостью на пятке и насвистывал себе под нос что-то весёлое. На сковородке жарились два яйца, чуть в стороне на белой тарелке лежали слегка подгоревшие слайсы бекона. Замерший в проходе Найнс боялся лишний раз двинуться, чтобы не спугнуть незнакомую ранее атмосферу домашнего уюта, такую тёплую и мягкую. Приятную.

— Нужно на законодательном уровне запретить стоять с такой лыбой на роже в начале восьмого утра, — недовольно буркнул под нос Рид, стоило ему повернуться к напарнику. — Что тебя так веселит? — Со звоном поставив тарелку на стол, он выудил из ящика чистую вилку и устало осел на табуретку. Короткий четырёхчасовой сон не только не прибавил бодрости, но и высосал её остатки.

— Вы, — коротко ответил Найнс. — Вы довольно милый, детектив Рид, — продолжил, опустившись на соседний табурет.

Яичница пошла не в то горло, и Гэвин ненадолго закашлялся.

— Тебе стоит скататься на диагностику, явно словил какой-то сбой, раз считаешь милым меня. — Отдышавшись, Рид плеснул в первый попавшийся под руку стакан воды из-под крана. Сделав три больших глотка, он продолжил, — и даже не думай начать свои занудные объяснения. Мне похуй, что там за тупость пришла в твои механические мозги, но чтобы я больше не слышал подобной характеристики в свой адрес. Так что заткнись и дай мне пожрать в тишине.

Решив не спорить, Найнс благоразумно замолчал. Уровень стресса Гэвина и без лишних комментариев оставлял желать лучшего, а вкупе с недосыпом и голодом детектив вовсе походил на противопехотную мину — один неудачный шаг, и рванёт. Рид и так своим видом показывал раздражение, накидываясь на бедную яичницу с таким рвением, словно именно она была виновата во всех его бедах. Вилка отзывалась неприятным скрипом, когда Гэвин прикладывал излишнее количество силы, отламывая очередной кусочек бекона, напряжённые челюсти тщательно пережёвывали пищу, а на подбородке прилип маленький кусочек яйца. Сосредоточив на нём своё внимание, Ричард построил несколько преконструкций. Всего лишь протяни вперёд руку, и можно будет стереть налипшую крошку, отправить образец в лабораторию, провести экспресс-анализ, вывести состав продукта, слюны, выделить ДНК Гэвина в переплетении данных. Или лучше приблизиться к нему, склониться к его лицу, чтобы дыхание сбилось от удивления, пульс подскочил, а зрачки среагировали, выдав внутреннее состояние. Как бы Гэвин Рид повёл себя в столь неожиданной ситуации: оттолкнул бы, обматерил, кинулся с кулаками, или сыграла бы семипроцентная вероятность, что детектив будет заинтересован в продолжении? Что будет, если Гэвин захочет больше, решит пойти дальше поцелуев, позволит касаться себя?..

— Что с тобой? — Преконструкция разлетелась по интерфейсу синими волнами помех, и андроид поймал на себе взгляд напарника. Беспокойство? Показалось или в его глазах действительно читалось беспокойство?

— Всё в порядке, — рассеянно ответил Ричард, экстренно вычищая из памяти самые постыдные прогнозы.

— Не пизди, у тебя диод красным полыхал, как сраная звезда на новогодней ёлке. — Детектив сделал большой глоток кофе, а девятисотый в ускоренном режиме просмотрел запись последних минут. Пока программа выстраивала сотни прогнозов, Гэвин уже успел доесть, закинуть тарелку в посудомоечную машину и сделал американо.

— В памяти скопилось много временных файлов, из-за чего некоторые системные задачи вызвали повышенную нагрузку на процессор. Ничего критичного. — И даже почти не соврал.

Судя по выражению лица Гэвина, он не поверил, но дополнительных вопросов решил не задавать. Андроид не был уверен, что сможет честно ответить, а лгать он не любил, особенно напарнику.

Когда детективы сели в «хонду», напряжение между ними уже растаяло. После завтрака и двух порций кофе настроение у Гэвина улучшилось, хотя следы сонливости никуда не исчезли. Напарник был не в лучшей форме, без споров и долгих препирательств передал ключи, а сам занял пассажирское сиденье, нахохлившись при этом, как воробей. Улыбнувшись уголками губ, Ричард построил оптимальный маршрут до департамента и выехал с парковки. Что бы там ни говорил Гэвин, временами он казался милым.

Очень милым.

Действительно милым.

— Детектив, — неуверенно начал Найнс, — и всё же скажите, какой вы ориентации?

— Господи, блядь, боже, — на выдохе произнёс Рид, массируя переносицу. — Что ты приебался ко мне с этой ориентацией? Ты потрахаться хочешь или что? — Раздражение вернулось с новой силой.

Растерянно смотря на напарника, Ричард открыл было рот, чтобы ответить, но сразу же закрыл обратно. Почему так важно было узнать ответ?

Потрахаться хочешь?

Андроид и сам не знал, чего хотел.

— Я не… Я не это имел в виду, — запинаясь, выдавил из себя девятисотый.

У Рида брови поползли вверх, когда он увидел, как на щеках Найнса насыщенными пятнами растеклась краска. До сегодняшнего дня он даже мысли не допускал, что скин андроидов способен на имитацию румянца. А смущённый Ричард и вовсе выглядел до абсурда забавно, что Гэвин не смог сдержать фырканье, а потом и вовсе без стеснения заржал в голос.

— Да ты полон сюрпризов, Жестянка. — Отсмеявшись, он похлопал напарника по бедру. — Кому скажу, не поверят, что ты, оказывается, стесняшка.

Продолжая смотреть на дорогу, Ричард молчал, не собираясь искать оправдания своим реакциям.

— Почему ты вообще краснеешь? У вас же кровь синяя, разве щёки не должны синеть? — Несколько раз выдохнув, Гэвин взял себя в руки.

— Если бы в скин был встроен аналог капиллярной сетки, то тогда андроиды бы действительно синели. А краснота — это просто анимация, которая воспроизводится при ощущении подходящей эмоции или же при осуществлении определённого действия. Например, после долгой погони андроид тоже может покраснеть, если заранее не отключил отвечающий за это протокол. Цвет был подобран специально, чтобы имитировать реакцию человека. Если вам не нравится красный, могу сменить цвет хоть на синий, хоть на зелёный, мне не принципиально.