Царь Тютин величественно ступил на песок. Уродливые сильные существа с огромными горбами на спинах, из которых торчали плавники, вынесли из воды роскошный трон, отделанный отполированными до зеркального блеска раковинами. Владыка озерный сел и вновь посмотрел на Уррия. Лорелла встала чуть позади трона и улыбнулась юноше сколько чувств было вложено в эту бесхитростную улыбку, никакими словами не высказать!
Уррий заметил взгляд царя, соскочил с коня, почтительно поклонился и встал на одно колено.
- Всемогущий царь Тютин, повелитель ста озер, приветствует вас в своих владениях! - громко и торжественно провозгласил колдун Майдар.
- Уррий Сидморт, четвертый сын сэра Отлака, графа Маридунского явился по вашей просьбе и выражает глубокое почтение, - сказал Уррий в ответ.
- Ты совершил благородный поступок, - сказал царь Тютин, голос его был чист и громок. - Ты спас моих дочерей от бесчестия и смерти. Ты достоин быть рыцарем, подойди ко мне.
Царь Тютин встал с трона и стукнул посохом о землю. От удара образовалась небольшая трещина, в которую тут же начал осыпаться прокаленный на солнце песок. Из трещины появился робкий фонтанчик чистого родника. Царь Тютин смотрел спокойным взглядом на родник и фонтан все увеличивался в размерах, пока не стал высотой вровень с царем.
Уррию при виде бьющей из песчаного берега воды и переливающихся в воздухе мелких брызг безумно захотелось напиться. Он сглотнул появившийся в горле комок, необъяснимое волнение охватило его. Лишь пение беспечных птиц доносилось из леса, все присутствующие почтительно замерли, завороженно взирая на рождающееся чудо.
Царь ста озер нагнулся к самому основанию бьющегося из песка ключа и схватил струю воды могучей ладонью, оторвал ее от земли. Водная лента застыла у него в руках, отвердела и превратилась в меч, отражающий в острейшем лезвии клинка спокойствие озера и жизнерадостное бесшабашие солнца.
Трещина в песке берега заросла, как будто ее и не было.
Озерный повелитель подозвал к себе Уррий. Юноша подошел и вновь преклонил колено. Царь Тютин возложил волшебный меч на плечо Уррия.
- За твой подвиг, Уррий Сидморт, властью, данной мне силами космическими, посвящаю тебя в рыцари, - громко сказал царь озерный. - Будь же добрым рыцарем, о чем молю за тебя Мать-Природу и всех духов земных и небесных. Будь доблестным и достойным! Нарекаю тебя рыцарским именем Радхаур. Этот меч по имени Гурондоль, что на древнем языке означает "Преданный и Оберегающий", прими от меня на память!
Уррий взял протянутый ему меч, превращенный могуществом озерного владыки из чистой родниковой воды в несокрушимую волшебную сталь. Удобная рукоять меча была сделана из разноцветных, плотно пригнанных друг к другу, полупрозрачных камней, венчал ее крупный бриллиант, блистающий многочисленными гранями. Лезвие Гурондоля было длинным и узким, оно сверкало на солнце, отражая удивленные глаза Уррия, всматривающегося в клинок.
- Пусть этот меч будет лучшим другом тебе и твоим друзьям и смертельным врагом твоим врагам! - сказал царь Тютин.
Свершилось! То, о чем Уррий так долго мечтал, наконец стало реальностью - он рыцарь. Сэр Уррий Сидморт - звучит! Впрочем, и сэр Радхаур - звучит! Посвящен! Посвящен раньше Эмриса! И даже раньше Морианса! Вот будет смех, если Морианс вернется с турнира еще не в рыцарском звании. От торжественности и значимости момента, Уррий еле нашел слова благодарности озерному царю.
Суровый и молчаливый сэр Бан, стоявший несколько впереди отряда, неожиданно захлопал в ладоши, поздравляя Уррия. Воины из замка тут же радостно стали выкрикивать поздравления в адрес нового рыцаря.
Уррий был вне себя от счастья - ради таких мгновений стоит жить!
Царь Тютин вновь сел на трон.
- Лорелла мене говорила, что ты хочешь взять ее в жены, сказал царь чистым и громким голосом. - Я не могу отказать спасителю моих дочерей, сэр Уррий.
Уррий встретился взглядом с Лореллой. Она счастливо улыбалась ему.
Уррий даже не думал о женитьбе - он еще слишком юн. Лорелла неверно истолковала его слова.
Но почему нет? Если он дорос до сражений с опытными бойцами, если он уже, в свои четырнадцать лет, победил злого колдуна какого-то там тайлора, если он уже посвящен в рыцари, то почему ему рано познать таинство брака? Лорелла... Она достойна быть его женой красивая, стройная, чистая, знатная... Он полюбил ее с первого взгляда - почему он не должен верить одному из самых сильных чувств? И Уррий понял - он хочет, чтобы Лорелла стала его женой. Он хочет иметь детей от нее - позже... Он обязательно честными подвигами завоюет себе земли, выстроит или завоюет замок и начнет новый род, ветвь знатного древнего рода Сидмортов. И Лорелла будет прекрасно смотреться в роли хозяйки замка. Наверное, это и есть его счастье. А алголиане, Сила Алвисида? - Уррий отогнал от себя эти мысли, как несвоевременные.
- Я счастлив, что вы согласны отдать за меня свою дочь, великий царь Тютин, - с поклоном сказал Уррий.
- Вот и хорошо, к свадьбе все готово. Приданое Лореллы достойно дочери царя Ста Озер...
- Но я не могу совершить брачный обряд без благословения отца, - осмелился возразить Уррий. - А его сейчас в замке нет.
- Это для нас совсем необязательно, - сказал царь Тютин. - Но если ты хочешь обвенчаться с Лореллой по вашему обычаю, мы возражать не станем. Я знаю графа Маридунского - это мудрый и благородный человек. Подождем его возвращения.
- Благодарю вас. Вы просили забрать с вашего острова то, что я принес по неведению...
- Да. - Царь Тютин вновь встал с трона, повернулся в сторону озера. Свита мгновенно расступилась. Царь стукнул чудодейственным посохом о берег и сказал зычно: - Дорогу благородному рыцарю сэру Радхауру!
Озерная вода словно закипела. Под многочисленными взглядами присутствующих Уррий подошел к самой воде и увидел, что огромные рыбины - судаки и щуки, каждая длиной не менее трех футов, всплыли к самой поверхности, плотно прижались боками друг другу, спинами образуя Уррию дорогу.
Уррий оглянулся в сторону сэра Бламура. Нет, он и не думал выказать страх, он не сомневался в том, что должен сделать. Просто непроизвольно оглянулся на сурового сенешаля. Сэр Бламур понял его взгляд, подошел и Уррий отдал ему "Неустрашимого". Юный рыцарь вложил в ножны Гурондоль, с которым ему очень не хотелось расставаться. И не расстанется никогда!
