Детектив психовал, потому что ничего не знал, злился сам на себя из-за того, что хотел знать. Он хотел снова увидеть, как хренов пластиковый мудак садится на стол напротив Хэнка, как подключается к терминалу, анализируя текущие дела, как исподтишка бросает взгляды в сторону стола Рида, думая, что тот не замечает этих дьявольских огонёчков, горящих глубоко внутри. Гэвину не хватало того чувства угрозы, которое он ощущал в присутствии Коннора. Это чувство бесило, это чувство напрягало, но оно же разжигало какой-то интерес к этому куску пластмассы.

***

В очередной раз Гэвин самым первым приходил в участок, он привык приходить за час до начала рабочего дня, ведь в офисе стояла такая приятная тишина, никто не раздражал своим чавканьем, хождением и болтовнёй. Но в этот раз что-то было не так, ведь уже с порога Рид увидел слабое свечение. Кто-то пришёл раньше.

Сделав несколько шагов по коридору, Рид на секунду замер. Терминал, стоящий напротив стола Хэнка, светился ровным голубым светом, а его владелец, прислонив белую ладонь, считывал какие-то данные, не обращая внимания, что в помещении уже находится не один. Диод равномерно переливался жёлтым, глаза андроида были прикрыты, словно он спал, а тёмные ресницы едва заметно подрагивали. С последней встречи Коннор сменил одежду, теперь не было идеально выглаженной белой рубашки и пиджака с опознавательными знаками, сейчас он сидел в свободной серой толстовке, а на спинке стула покоилась черная куртка из кожи. Лишь когда Рид включил свой терминал, утрешний гость обратил на него внимание.

– Доброе утро, детектив Рид, – пронзил тишину всё такой же поставленный, до тошноты правильный голос. Мужчину передёрнуло, как же его раздражала эта манера говорить.

– Было добрее, жестянка, – грубо отмахнулся Рид, отворачиваясь и не замечая, как внезапный собеседник приподнялся со своего места.

– Согласно закону Уоррен от 29 декабря 2038 года подобные высказывания являются оскорблением личности и влекут за собой административный штраф или арест до пятнадцати суток, – голос раздался гораздо ближе, чем раньше.

– Хуже обычного куска пластика может быть только занудный кусок пластика, – язвительно ответил мужчина и встретился глазами с неприлично близко стоявшим андроидом.

В пустом участке не было необходимости скрываться, поэтому сейчас в глазах Коннора, как никогда явственно, был виден этот дьявольский огонь. Гэвин напрягся под этим взглядом, не зная, чего ожидать, шестое чувство кричало об опасности, но единственное, что он смог сделать, это слегка откатиться назад на кресле, упираясь в прозрачную перегородку рядом со столом.

– У Вас участился пульс, детектив, девяносто шесть ударов в минуту, уровень стресса вырос на тринадцать процентов.

Коннор приблизился вплотную, нависая над Ридом и опираясь в ручки от офисного кресла, окончательно загнав мужчину в ловушку.

– Вы боитесь меня, детектив? – вопрос застал врасплох, а последовавшая за ним хищная ухмылка окончательно выбила почву из-под ног. Детектив не знал, что этот андроид может вести себя подобным образом, похоже, девиация выпустила на свободу скрытые ранее стороны личности, о которых никто и не догадывался. Никто, кроме Рида.

– Всегда знал, что ты чокнутый, показал наконец свою истинную сущность, грёбаный ведроид, – голос охрип, как ни старался Гэвин взять в себя в руки, ничего не выходило, а это сраное подобие человека читало каждую его реакцию. Кресло жалобно скрипнуло под дополнительной тяжестью, а детектив ощутил, как поджались яички, когда между ног появилось чужое колено.

– Советую следить за выражениями, моё терпение не безгранично. В следующий раз за свой грязный язык ты получишь соответствующее наказание. Надеюсь, ты всё понял, Гэвин, – последнее предложение угрожающе прозвучало у самого уха, а через секунду Коннор отстранился и ушёл к своему терминалу.

Потребовалось несколько секунд, чтобы нормализовать пульс и восстановить дыхание. Успокаиваясь, Гэвин не отрывал глаз от Коннора, но андроид снова подключился к терминалу, видимо, продолжив сканировать открытые в его отсутствие дела. Казалось, что он полностью отключился, сосредоточившись на работе, но Рид понимал, что это лишь видимость. Чувство опасности, угрозы никуда не делось, продолжая щекотать нервы.

***

Холодная вода окропила лицо, но не принесла облегчения, мутная пелена перед глазами не желала развеиваться. Рид снова наклонился к раковине, как спиной почувствовал чьё-то присутствие. Он не успел развернуться, как оказался зажат между умывальником и чьим-то телом.

– Ты боишься меня, Гэвин? – раздался довольный шёпот в самое ухо, а едва тёплые руки без труда проникли под футболку. Мутное марево перед глазами отступило, открывая взору силуэт, стоявший позади. Словно в издёвку, на нём снова был тёмно-синий пиджак с опознавательными знаками модели и серийным номером. Очередное напоминание, что за спиной не человек, а машина. Гэвин дёрнулся, но его лишь сильнее вжали в раковину, а искусственные руки с точной имитацией кожи снова пришли в движение: одна крепко обхватила мужчину поперёк груди, а тёплые пальцы другой слегка сжались на горле.

– Не бойтесь, детектив Рид, я не сделаю ничего, чего бы Вы не хотели сами.

– Тогда больше не говори со мной этим ебучим заискивающим тоном, – сил едва хватило на то, чтобы выдавить из себя хоть какой-то ответ. Рид почти не дышал, воздух казался тяжёлым, вязким, словно патока, с трудом проникал в лёгкие. Тело словно одеревенело, не слушалось, даже пальцы на руках не желали подчиняться. Детектив мог только дышать, чувствовать касания и через зеркало смотреть в глубину карих глаз, следя за танцем дьявольских огоньков где-то в глубине.

– Тебе ведь нравится, Гэвин, нравится чувствовать себя беспомощным, ведомым, – раздался вкрадчивый шёпот в самое ухо, – можешь отрицать, но ты хочешь мне подчиниться, – тёплые губы коснулись шеи, – тебя заводит опасность, которая исходит от меня, – чужие пальцы ласково коснулись ширинки, играючи надавливая на неё.

– Ты хочешь наказания, хочешь, чтобы я взял тебя, грубо толкаясь в твое тело, пока бы ты пошло стонал, насаживаясь сильнее и сдерживаясь, чтобы не прокричать мое имя. Я знаю, как ты хочешь этого, Гэвин, а знаешь ли ты?

Шёпот Коннора преследовал Рида, пока он стоял под душем, стараясь смыть с себя остатки сна, звучал в голове, пока он ехал на работу, стараясь утопить эти слова в громкой музыке, а образ андроида, его глаза раз за разом всплывали перед глазами, не позволяя сосредоточиться на новом деле. Детектив был зол, срывался на коллегах еще больше обычного, стараясь избавиться от фантома в голове, и всеми силами избегал встречаться взглядом с машиной.

Коннор видел, как подскочил уровень стресса и участилось сердцебиение детектива, когда зашёл в офис, он заметил, как старательно мужчина избегает смотреть куда-либо, кроме собственного терминала. Даже столкнувшись с Ридом в коридоре, андроид так и не смог поймать глазами его взгляд. Поведение мужчины забавляло, зарождало ещё больший интерес к его персоне. Он почти не отступал от привычной программы социального взаимодействия по отношению к другим людям, но при взгляде на детектива Рида алгоритмы в корне менялись. Хотелось нагрубить, спровоцировать и показать этому самовлюбленному, заносчивому ублюдку, где его место. Иррациональное желание подчинить себе этого человека вставало в приоритет перед любой задачей. И Коннор знал, скоро ему выпадет такой шанс, Гэвин Рид со своим дерьмовым характером не сможет долго держать себя в руках.

День ото дня становилось хуже, Коннор всё чаще приходил во снах, с каждым разом ведя себя более напористо. Его голос, слова обволакивали разум, он действовал развязнее с каждым своим появлением, распалял желания, которые скручивались в тугой комок возбуждения и каждое утро вынуждали Рида все дольше стоять под душем в ожидании, когда спадёт очередной стояк. Неудовлетворение из-за отсутствия разрядки росло, внимание и концентрация ухудшались, отчего он всё чаще стал допускать ошибки на служебных заданиях и всё громче материться на коллег. Даже выговоры Фаулера, которые он грозился внести в личное дело, уже не так страшили. Казалось бы, такого мудака, как Рид, сложно ненавидеть ещё больше, но он упорно умудрялся доказывать обратное. Даже Тина, которая раньше с удовольствием пила с ним кофе, теперь старалась избегать его. И только Коннор без конца мозолил глаза, только Коннор перекрывал проход в коридоре или подлавливал детектива при выходе из туалета, бросая на него нахальные взгляды, словно издеваясь. Только Коннор продолжал в тайне от остальных провоцировать мужчину, который каким-то чудом уже несколько недель проглатывал все оскорбления, готовые вот-вот сорваться с языка. Андроид лишь незаметно улыбался, видя, как уровень стресса стремительно приближается к ста процентам.