– Сегодня виделся сон, даже нет, наверное, это больше было воспоминание, такое яркое, воспоминание из детства, когда у меня потерялся пёс. Тогда мама мне говорила: сходи, походи по улице, поищи Акселя, он не мог далеко убежать. А я ленился и не считал нужным искать своего единственного на свете друга, настоящего друга, который готов умереть за тебя! И через несколько дней я все-таки пошел на поиски и нашел его на дороге, его сбила машина. От него уже смердело и тело начинало раздуваться. Я подошёл к нему, снял свою куртку, закутал его и взял на руки. Было тяжело нести, собака была крупная, породистая лайка, а я был мелким. Но я нес и не было даже мысли оставить его там. Цель была только одна – вернуть друга домой. И когда уже до дома осталось несколько метров, я не выдержал и опустил его на землю, затем схватился за задние лапы и начал волочь по земле. Я старался не смотреть в его мутные, залитые кровью глаза, мне было дико стыдно перед ним, до такой степени, что я готов был оказаться на его месте. Так я и похоронил его в своей куртке.
– А у меня никогда не было собаки. У отца была аллергия.
– Ты был прав… Тяжело справиться с эмоциями, когда что-то касается твоей семьи. В тот день, когда ты пришел и мы говорили про барыгу, которого ты отрифтовал, помнишь девочек-близняшек, они выходили с магазина, ты их видел?
– Да. Прекрасные дети. Такая эта конечно редкость – близнецы.
– Так вот их семья попала в аварию. Какой-то дегенерат-наркоман въехал в них на встречной полосе. Одна из девочек в тяжёлом состоянии, с другой слава Богу все хорошо. У родителей просто ушибы. В общем я решил, если ты ещё не передумал, попытаться все изменить. Ты был прав, мы на войне! Мы должны разобраться Дойл.
– Разобраться?
– Вчера один наркоша пытался купить у меня ствол, прям на улице, представляешь? Конечно я ему ничего не продал, да и не таскаю я с собой без нужды. Оказывается, он был под кайфом и в тот вечер подошёл не только ко мне. Я как раз получил новости о сыне и только возвращался с церкви. В общем этот придурок рыдал и называл имя – Грязный Том. Якобы этот Том его убьют, не знаю за что, разговаривать с ним было невозможно, но было видно, что он знает многое… Я воспользовался моментом и заманил этого придурка в свой гараж на окраине города, под предлогом, что продам пистол…
Дойл перебил:
– Зачем Джозеф?
– Ты дашь рассказать или нет? Наркошу зовут Кен, оказывается он приближенный Грязного Тома. Кен просадил часть товара, который должен был продать, и не на шутку испугался, считая, что за это Грязный Том его завалит и поэтому решил обзавестись оружием. Я запер Кена в гараже и дождался пока у него начнется ломка, и он рассказал всякое интересное и даже назвал адрес Грязного Тома, но самое главное он лично ему позвонил и порекомендовал новых покупателей, то есть нас с тобой. По сути организовал встречу. Ты удивишься как ловко врут наркоманы, когда перед ними трясёшь пакетиком с героином во время ломки. Затем я немного походил, поговорил там и здесь и убедился, что Грязный Том действительно крупный местный барыга, которого крышует мафия и полиция.
– Зачем нам эта встреча, Джозеф?
– Предлагаю его завалить! Судьба мне подкинула возможность, сделать этот мир чутка лучше.
– Нас начнут искать, – добавил Дойл и приоткрыл рот, словно воздуха ему не хватало.
– Будет странно, если не начнут. Впрочем, Дойл тебя уже ищут и хуже уже не будет… Мафия подумает, что это их конкуренты завалили Грязного Тома. Я пригнал машину, почистил оружие, и я хочу, чтобы сегодня ночью хотя бы одной тварью стало меньше. Так что, ты со мной? С тобой или без тебя – я все равно пойду!
Дойлу показалось, что Джозеф слегка в бреду, и ему резко захотелось уехать обратно домой и отсидеться в своей комнате, но от горящих, словно подбадривающих, наполненных горем глаз Джозефа, он словно опьянел и вдруг возникло предвкушение того дико бодрящего чувства, которое заполнило Дойла после того как он избил Мертвого; ему вновь захотелось его испытать.
– Да Джозеф. Я с тобой, – ответил Дойл.
– В церкви говорил со священником, он сказал мне: Богу не нужны овцы! Богу нужны боевые волки, сражающиеся на его стороне. На святое дело идём, Дойл! – сказал Джозеф.
***
– Так, четвертый, а там должен быть пятый дом! – сказал Джозеф спустя несколько часов езды и остановился. – Пройдемся немного, не будем подъезжать в плотную, – добавил он и втиснув револьвер под ремень направился к дому Грязного Тома.
Он глядел на ветхие, прогнившие дома, казалось они вот-вот сложатся и станут просто грудой не нужных досок. Неужели здесь живут люди? Как это нестранно и неожиданно, улица по которой они шли и периодически оглядывались, была подозрительно тихая, настолько мирная, что Дойлу и Джозефу мерещилось, что их поджидает засада. Вокруг только один приличный дом с номером «5», и лишь в нем зажжён свет.
– Стой! – сказал Джозеф и замирая присел. – Слышишь? Кто-то едет… – добавил он и спрятался за бетонной плитой.
К дому Грязного Тома подъехала патрульная машина, но не для того, чтобы его арестовать, как сначала подумал Дойл и в глубине души расстроился, ведь он уже вошёл в азарт: какого оно стрелять в человека? Полицейский Горни открыл дверь, медленно вышел оглядываясь по сторонам, и направился к багажнику, от куда он за волосы вытащил кричащею и отчаянно пытающеюся его укусить связанную девушку, которая со страху обмочилась. Дойл и Джозеф выглядывали из-за бетонный плиты и наблюдая весь цинизм происходящего, они скрипели зубами от злости, но не решались помочь несчастному человеку.
– Что будем делать? – сказал Дойл, глядя на темную фигуру полицейского. – Это арабский? – добавил он, услышав истеричный голос девушки.
– Не знаю. На этот случай плана у меня нет, – ответил Джозеф и в блеске его светлых глаз, в которых отображались патрульная машина, мокрый асфальт и дом, Дойл словно прочитал: «Сидим тихо и не высовываемся!»
– Заткнись сука! – сказал Горни, поставил девушку на ноги, ударил ее коленкой в живот и силой поволок к дому, словно демон тащащий в пекло обречённого человека. – Будешь знать, как перебегать дорогу в неположенном месте! А если тебя сбил бы приличный человек? Тогда у него были бы проблемы! – добавил он, точно ему нужен повод, чтобы довести до конца жуткое злодеяние, которое он будет умело оправдывать, когда останется наедине с собой.
А может для него, как человека занимающегося подобным годами, уже стало частью работы торговля нелегалами? Которых он та и за людей не считал, ведь у них нет паспорта и они нигде не числятся; а значит это не люди – это возможность заработать.
Горни отдаст эту девушку в цепкие лапы Грязного Тома, который в свою очередь предоставит «живой товар», которым ловко распорядятся местные сутенеры, которые работают на него. Подобными жертвами, становились девушки не имеющее гражданства, а значит прав! После того как девушка по глупости или неосторожности попадала в полицейский околоток, такие как Горни проверяли ее документы, которых чаще всего не было, и затем девушку сажали на несколько суток в камеру, даже если она этого не заслуживала по закону, а после того как девушка ослабнет увозили ее прямиком к Грязному Тому, который платил коррумпированным полицейским хорошую долю за подобные услуги. Перед отправкой к Грязному Тому, ловкий страж порядка понимающий всю беспомощность и в целом участь такой девушки мог воспользоваться и изнасиловать ее. Таким циничным образом наживаются деньги, которые дико сводят с ума, и люди начинают творить ужасные вещи. Но так можно сказать только если вы цените человеческую жизнь. Ведь для Горни и ему подобных это вовсе не «ужасные вещи», это как я уже сказал выше, возможность заработать. И эта лишь одна из ветвей, которая приносит прибыль организованной преступности Нового города! Конверты набиваются деньгами и в положенное время члены организации кладут их в карман босса.
Горни шагал обратно к машине насвистывая детскую песенку, словно разменная голос перед тем, как вернётся домой и будет петь колыбельную своему ребёнку. Патрульная машина уехала.
