- А как насчет оружия? - словно невзначай осведомился Блейд.
- Ну уж нет! - из сундука раздалось возмущенное фырканье. - Сам добывай! А страшных хищников в наших лесах отродясь не было. Все, держи! И бывай здоров! - гном явно не желал продолжать разговор.
"Злится, но предательства не таит!" - так можно было бы перевести на человеческий язык безмолвную тираду Дракулы.
Блейд принялся одеваться. Вещи оказались неожиданно добротными и почти все - впору. Высокие сапоги, просторные штаны на манер галифе, рубаха и кожаная куртка на шнуровке. Стандартное облачение средневекового воина и путешественника.
- Благодарю тебя, почтенный Харгатор. За мной долги не пропадают.
- Ладно... чего уж там. Носи! Дорогу найдешь? Вообще-то тут все просто. Иди на юг. Идрайн переплывешь - мосты отсюда далеко. И - напрямик, пока до Большого Тракта не доберешься. Он с востока на запад идет... или с запада на восток - кому как нравится. Твоего ходу - день на восток, там перекресток будет, и торная дорога на юг. Думаю, - гном криво ухмыльнулся, - что с едой у тебя трудностей не будет, едва до первой пильгуйской деревни доберешься.
- А кто у вас правит? Кто распоряжается?
- Да выбирали там Совет какой-то, - нехотя пояснил гном. - Я в эти дела не вмешиваюсь. Но на южной границе командует Ульбад, он из убров... Вот его-то тебе и надо! Он тебя к делу и приставит.
Глава 4
Блейд вышел в путь налегке, без всяких припасов - так далеко щедрость гнома не простиралась. Дракула совершенно освоился в новом для него мире, с легкостью перейдя от привычных фруктов к траве и листьям. Выяснилось, что ата обладает феноменальным чутьем на опасность, равно как и на дичь. Остротой чутья Дракула превосходил все известные породы земных собак, вечером он вывел Блейда к месту кормежки упитанных птиц размером с доброго петуха. Страннику пришлось долго выжидать удобного момента, прежде чем удачно брошенная палка доставила ему горячий ужин.
После еды, когда, разгоняя сумрак, вспыхнул костер, они с Дракулой пустились в философские разговоры. Ата умел мыслить отвлеченно, порой Блейд не понимал, отчего племя мохнатых так отстало в своем развитии.
Ата начал с того, что вновь выразил свое презрение воюющему людскому роду: карикатурные изображения бегущих с копьями воинов; горящая деревня, оскалившаяся в усмешке физиономия самого Дракулы. Смысл последовавших затем образов сводился к тому, что везде и всюду, где только появляются люди, тотчас вспыхивает война. Точно так же и здесь. Спустя короткое время вместо этих лесов, где так много вкусного и интересного, останется одна серая пустыня. (Очевидно, ата имел в виду пепелище).
Блейд попытался объяснить своему мохнатому спутнику, что их целью в этом мире как раз и будет уничтожение войны, но эти понятия оказались для ата уже чересчур сложными. Он заскучал, и, быстро свернув беседу, устроился поближе к огню. Блейд тоже улегся, Дракула был самым лучшим часовым, какого только можно было придумать. Он мог самым безобразным образом спать на посту - но притом мимо него не сумел бы проскользнуть никакой враг. Черные мысли ата чувствовал даже во сне.
Однако этой ночью путников никто не побеспокоил. Наутро дорога стала легче, лес поредел, появились проплешины лугов. Правда, досаждали мелкие ручейки и речушки, которые приходилось одолевать вброд.
Первое людское поселение Блейд и Дракула увидели вскоре после полудня, когда желудок странника вновь уже начинал громогласно возмущаться по поводу отсутствия обеда. Деревня на первый взгляд казалась самой обыкновенной поля, покосы, в середине очищенного от леса широкого круга - кучка строений. Такие поселения Блейд видел и в Гартанге, и во многих других мирах. Всюду, где люди устраивались на земле среди лесов, их жилье выглядело одинаково.
Дракула кокетливо пригладил лапкой шерсть - точь-в-точь как политик перед выходом к телекамерам - и приосанился. Блейд тоже постарался придать себе как можно более респектабельный вид. Если слова Харгатора верны и он на самом деле похож на героя какой-то местной легенды, то прежде, чем требовать обед и все прочее, следовало произвести надлежащее впечатление.
Деревня встретила странника неумолчным людским гомоном.
- Здесь что, какая-то тревога? - Блейд взглянул на своего спутника.
"Обычное. Серое с черным. Сердитое!" - последовал ответ
Никто не говорил здесь тихо - все орали, стремясь во что бы то ни стало перекричать собеседника. Почти все разговоры являлись, увы, самыми банальными склоками - начиная с того, что кто-то кому-то наставил рога, и кончая не отданной вовремя щепотью соли, некогда взятой взаймы.
Почему-то все эти ссоры и раздоры выносились на всеобщее обозрение.
Блейд подошел к околице, и туг его наконец заметили. Сперва умолкли две бабы, ругавшиеся возле крайнего дома из-за соли, за ними - трое мужиков, выяснявших, кто же стащил бочонок пива, а затем тишина быстро воцарилась на всей улице. Очевидно, незнакомцы забредали сюда не часто.
Твердым уверенным шагом, сохраняя на лице дружелюбную улыбку, Блейд подошел к оторопевшим женщинам. Видно было, что жизнь потрепала их изрядно толстые, краснолицые, с загрубевшими от постоянных хозяйственных трудов руками, в неряшливой домотканой одежде, они едва ли могли вызвать интерес у мужчины.
- Почтенные, не проводите ли вы меня к вашему старосте? (Нужное слово само пришло на ум.) Я иду издалека, держу путь на южную границу, хочу вступить в войско Ульбада.
- А сам-то ты кто будешь? - подозрительно осведомилась одна из баб вполне боевого вида, так и буравившая странника маленькими черными глазками.
- Воин, солдат удачи. Из дальних краев. Прошел Королевства, потом занесло к вам... Гном Харгатор указал мне путь на юг.
Имя коротышки произвело на женщин благоприятное впечатление.
- Ну, Харгатор кому попало дорогу-то не откроет, - заметила черноглазая, однако ее товарки тотчас принялись яростно возражать, что, мол, кто их, этих гномов, знает, и что у них на уме.
Началась перебранка, и разговор стремительно лишился всякого смысла. Сплюнув в дорожную пыль, Блейд пошел дальше. Дракула на плече очумело крутил головой видно, мысли у обитательниц деревушки скакали, точно испуганные кролики, и даже ата не мог в них разобраться. Тем не менее далеко идти в поисках старосты не пришлось.
