— И тут я персона нон грата, — вздохнула Алексия. — Прекрасная страна, как вы говорите, Флут, но местные жители… Местные жители!

Она уселась в двуколку.

— Совершенно верно, мадам, — с этими словами Флут занял место возницы и, твердо взяв в руки поводья, погнал пони из сада Боболи на городские улицы. Он ехал по ухабистой дороге медленно и осторожно, чтобы не повредить голове мадам Лефу.

По пути бывший дворецкий остановился у маленькой закусочной, где, несмотря на вездесущий мерзкий кофе и избыток табачного дыма, мнение Алексии об итальянцах значительно улучшилось: ей подали такую вкусную еду, какой она еще никогда в жизни не пробовала.

— Эти маленькие кругленькие пудинги с зеленым соусом, — провозгласила она, — достойны именоваться пищей богов. Торжественно заявляю: пусть себе тамплиеры делают что хотят, а я люблю эту страну.

Мадам Лефу взглянула на нее с усмешкой:

— Так легко переметнулись?

— А вы пробовали этот зеленый соус? Как они его назвали? Перст или пест… Настоящий кулинарный шедевр!

— Песто, мадам.

— Да, Флут, именно! Великолепно. Столько чеснока! — словно в подтверждение своих слов, она проглотила еще ложку и лишь потом заговорила снова: — Кажется, чеснок здесь добавляют абсолютно во всё. Просто фантастично.

Флут едва заметно покачал головой:

— Позвольте не согласиться, мадам. В сущности, это всего лишь практичность. У вампиров ведь аллергия на чеснок.

— Неудивительно, что у нас его почти не встретишь.

— Ужасные приступы чихания, мадам. Примерно такие же, как у юной мисс Ивлин от кошек.

— А у оборотней?

— На базилик, мадам.

— Неужели? Как интересно. Они тоже чихают?

— Насколько мне известно, у них начинает свербеть в носу и во рту, мадам.

— Так значит, этот соус песто, который мне так понравился, на самом деле — коварное итальянское оружие против сверхъестественных? — Алексия бросила укоряющий взгляд на мадам Лефу. — А в арсенале моего парасоля почему-то нет песто. Я считаю, мы должны немедленно исправить это упущение.

Мадам Лефу не успела возразить, что леди Маккон едва ли сможет ходить повсюду с зонтиком, распространяющим ароматы чеснока и базилика. Алексию отвлекло появление каких-то оранжевых — разумеется, оранжевых — фруктов, завернутых в гонко нарезанные ломтики свинины — почти как бекон, но не совсем. Она попробовала и пришла в восторг.

— А это, надеюсь, не оружие?

— Нет, если только вы не воспылали вдруг враждой к иудеям, мадам.

Оказалось, что поесть по дороге было хорошей идеей, поскольку по возвращении в храм после продолжительного визита к алхимику, который в Италии торговал заодно и лекарствами и рыболовным снаряжением, для покупки того, что мадам Лефу называла «необходимыми припасами», обед их не ждал. И несмотря на ранний час (еще не было и шести), тамплиеры уже покончили со всеми дневными заботами и теперь стояли в какой-то долгой безмолвной молитве.

Пока мадам Лефу возилась с парасолем, пополняя заряды, а Флут отправился исполнять какие-то таинственные обязанности дворецкого, Алексия устроила налет на библиотеку. Никто ей не препятствовал, и она принялась с интересом изучать различные книги и рукописи. Газетная вырезка, присланная Айви, была у нее с собой, и время от времени она отвлекалась, чтобы перечитать ее еще разок. Печатное признание вины — вот это да! Время от времени леди Маккон ловила себя на том, что начинает напевать вполголоса. «Вот видишь, маленькое неудобство, все не так уж плохо!»

Она так и не нашла сведений, интересовавших ее больше всего: чего-либо, касающегося программы разведения запредельных или использования их тамплиерами в качестве агентов. Однако ей удалось собрать достаточно много любопытных материалов для чтения, чтобы было чем заняться до поздней ночи. В итоге Алексия засиделась гораздо дольше, чем рассчитывала: когда она наконец подняла глаза, относительная тишина, в которой все же можно было уловить звуки молитв и мягких шагов, сменилась абсолютной. Храм стал окутанной беспробудным сном твердыней, в которой уютно только призракам.

Алексия решительно направилась к своей комнате, но вдруг, словно уловив рядом присутствие чего-то необъяснимого, замедлила шаги и свернула в короткий коридор. В нем не оказалось ни крестов, ни каких-то других религиозных изображений, а заканчивался он узкой лестницей — такими обычно пользуется прислуга. Однако вряд ли во вспомогательные помещения мог вести ход со сводчатым потолком; ступени и стены выглядели очень старыми и обильно поросли мхом.

Алексии стало интересно, куда же ведет эта лестница. Следует признать — это было, вероятно, не самое разумное решение в ее жизни. Но часто ли человеку выпадает случай исследовать древний ход в священном итальянском храме?

Ступени оказались очень крутыми и немного сырыми, как всегда бывает у входа в пещеру независимо от климата. Алексия оперлась рукой о мокрую стену, стараясь не думать о том, давно ли ее мыли, и зашагала вниз.

Спуск продолжался целую вечность. А потом отчаянная исследовательница очутилась в очередном безликом коридоре, который, в свою очередь, вел к какой-то стеклянной, что вызывало изумление, двери.

Алексия подошла поближе и заглянула внутрь. Перед ней была тесная комнатушка — самая унылая, какую только можно вообразить: стены и пол из темного известняка, никакой краски, никаких украшений. В центре помещения стоял единственный элемент меблировки — невысокий постамент, увенчанный какой-то банкой.

Дверь была заперта, а Алексия, при всей своей предприимчивости, пока еще не научилась взламывать замки, хотя мысленно добавила это умение в список полезных навыков, которые считала нужным приобрести, наряду с рукопашным боем и рецептом приготовления соуса песто. Если ее жизнь дальше будет идти так, как теперь, — а ныне, после двадцати шести лет безвестного существования, кажется, все вокруг только и думали, как бы ее убить, — придется привыкать не к самым приятным занятиям. Впрочем, приготовление соуса песто, пожалуй, можно счесть замечательным исключением.

Алексия прищурилась, вглядываясь. Дверь состояла из маленьких квадратиков старинного витражного стекла, криво закрепленных в своих оправах. От этого комната за дверью дрожала и извивалась, и самой Алексии тоже приходилось извиваться, чтобы что-то разглядеть. Долго ей никак не удавалось разобрать, что же там, в банке, но наконец она сумела взглянуть на нее под правильным углом, и к горлу разом подкатила тошнота.

В банке лежала отрубленная человеческая рука. Она плавала в какой-то жидкости — вероятно, в формальдегиде.

За спиной у Алексии послышался деликатный кашель — негромкий, рассчитанный на то, чтобы не испугать. И все же от неожиданности она едва не выскочила из своего оранжевого платья с оборками, а потом, переводя дыхание, резко обернулась.

— Флут!

— Добрый вечер, мадам.

— Идите-ка взгляните на это, Флут! Они держат в пустой комнате человеческую руку в банке. Ну не странный ли народ эти итальянцы?

— Да, мадам, — камердинер не двинулся с места, только кивнул, словно нечто подобное хранилось в любом итальянском доме. Алексия подумала — возможно, так оно и есть. Чудовищно, но возможно. — Но вам не кажется, мадам, что давно пора спать? Если кто-то застанет нас в святая святых, ничего хорошего из этого не выйдет.

— А, так вот где мы?

Флут кивнул и любезно протянул Алексии руку, чтобы проводить ее наверх по узкой лестнице. Она последовала разумному совету — судя по всему, здесь все равно не на что было смотреть, кроме отрезанной части человеческого тела.

— Неужели в Италии принято вот так запросто держать в доме банки с человеческими руками?

— У тамплиеров принято, мадам.

— Э-э-э… и зачем же?

— Это мощи, мадам. Если храму будет угрожать серьезная опасность со стороны сверхъестественных, настоятель разобьет сосуд и достанет эти мощи для защиты братства.

Алексия, кажется, начинала понимать. Она слышала о святых мощах, когда интересовалась некоторыми католическими культами.