— Успокойся, — Ксавье даже улыбается и хлопает друга по плечу. Гаспар переводит взгляд с него на меня. — На этот раз сделаем все по науке, а не как обычно. Доверься нам.

В клубе, который можно с тем же успехом назвать баром, действительно куча народу. Девушки, которых абсолютное большинство, затихают, когда входит Гаспар со мной под руку. Ксавье тут же пробирается к бару, чтобы “разогреть аудиторию”. Те кто не знаком с Гаспаром Томпсоном вне поля, уверены, что он очень интересный богатый молодой человек. На интервью он всегда говорит очень грамотно, а в рекламных роликах и вовсе неотразим. То как он мнётся сейчас на пороге, выглядит неважно. Ещё и напишут потом, мол, знаменитый футболист выглядел подозрительно.

— Не обращай внимание на них, просто иди вперёд. Ксавье у бара, — шепотом говорю брату, подталкивая его вперёд, будто малыша в первый учебный день..

— А как же я с ними познакомлюсь?

— Тебе со всеми знакомиться и не нужно. Тем более, что они все хотят к тебе в постель!

— Да?

— Да! Боже мой, как будто щенок глаза впервые открыл. Идём, ты не пьёшь, возьми себе сок или воду. Лучше какой-нибудь модный фреш. С сельдереем например.

— Фу! Не люблю сельдерей, — как маленький морщится Гас.

— Серьезно, Гаспар? — шепотом восклицаю я, так что связки неприятно скрипят.

Ладно. Фреш с сельдереем, понял, понял, — мы приближаемся к Ксавье, который выглядывает в толпе кого-то.

— Ну как? — интересуюсь я.

— Нормально, будем сидеть за баром, идём. Попросил бармена освободить места и сказал, что мой друг не в настроении, и мы хотим просто спокойно выпить.

— Отлично, пойду пущу красивый слух!

— Слух? О чем вы? — Гаспар заметно паникует, но это нам только на руку.

— Доверься нам!

Я не публичная персона, но благодаря брату и «Инстаграмму» моё лицо в определённых кругах вполне узнаваемо. Когда я покорно занимаю очередь в женский туалет, девушки выворачивают шеи. Я благодарю пивного бога, за эту очередь, потому что именно это мне и требуется: компания подвыпивших девчонок, которые станут ловить каждое моё слово. Достаю телефон, выключаю звук и делаю вид, что звоню.

— Привет, да, — говорю в телефон. — Я не могу, пришла в бар с братом, он совсем убит. Расстался с этой шлюхой! — пауза. — И не говори, хорошо, что пресса о них ничего не знала! — пауза, очередь «навострила уши». — Конечно! Эта стерва ещё и на расставании бы заработала! Хотя, зная Гаспара и его щедрость, она и так, наверняка в плюсе! А самое мерзкое, что всем этим курицам нужны только его деньги! Чёртовы проститутки! — пауза, вокруг царит красноречивое молчание. — Ну что ты, Гаспар не такой! Все было бы проще, если бы его интересовал секс на одну ночь, но он же ищет «ту самую». Конечно! — пауза. — Не знаю, у него такие высокие запросы, а все «эти девушки» из кожи вон лезут! Да и он сегодня двух слов связать не может! Он вообще не очень разговорчивый, но сегодня… — пауза. — Знаешь, они все пытаются говорить с ним о футболе! Как одна! “Фулхэм” то, “Фулфэм” это… Хоть бы одна подошла и сказала: “А я “Манчестер Юнайтед” люблю!». Да и почему обязательно футбол? Ты же его знаешь, он скорее пять часов про «Крепкого орешка” будет говорить, чем час о футболе,… Конечно! — я вижу, как все гуглят, наверняка что-то про “Манчестер Юнайтед” и “Крепкого орешка”. — Ладно, я побежала, моя очередь.

Я скрываюсь в кабинке, гордясь собой, потому что дала всю необходимую информацию, теперь Гаспар должен оказаться под пристальным вниманием молчаливых и сочувствующих дам.

Когда возвращаюсь к бару, вокруг Ксавье и Гаспара, потягивающего свой фреш, уже крутятся девушки. Это не успех, но уже кое-что. Настроение брата заметно поднимается. То одна, то другая, как бы случайно толкают его, или опираются о его локоть, а потом извиняются за неловкость. Я готова поспорить, что слышу от девушки, стоящей совсем рядом, как она яростно с кем-то спорит о Брюсе Уиллисе.

— Ты как? — сажусь рядом с Ксавье, оставив справа от Гаспара свободное место.

— Не знаю… кажется они даже не хотят со мной говорить, все такие милые, это нормально?

— Это очень нормально. А теперь просто позволь им всё сделать за тебя. И запомни, у тебя плохое настроение, но ты не хочешь об этом говорить! — я серьезно киваю и перегибаюсь через стойку, чтобы заказать «Маргариту».

Ксавье в своей тарелке, он старается не быть обаятельным, отдавая все лучи славы другу, но и ему перепадают томные взгляды. И даже один неловкий вопрос: «А ты тоже футболист?».

— Мы ему нужны? — спрашивает Ксавье полчаса спустя.

— Нет… Наш малыш стал совсем большим… — отвечаю я с мечтательным вздохом.

— Ты только посмотри, его первая телочка, — с отцовской гордостью говорит Ксавье и мы смеёмся.

— Что дальше? Мы в баре, я не могу пить, потому что за мной следят все эти тёлки, хуже родителей. Мы его не можем оставить, и кажется это затянется надолго…

— Не грусти, Соль Ли. Не каждый день будет твоим днём, да? — Ксавье кивает бармену, который забрал бокал Соль, чтобы обновить. — Прости за то, что я… так отреагировал на ту ситуацию. Не поговорил с тобой, а ты хотела.

— Ничего страшного.

— Да нет, я понимаю, что это могло быть неприятно. Просто… Ты же кажется была все эти годы влюблена в этого принца Ли. Не слишком ли кардинально изменился вкус?

— Да я не влюбилась, Ксавье. Просто это было странно. Я не знала как реагировать. Что вообще могут значить такие… жесты? Ну у мужчин. Ты же мужчина.

— Спасибо, что заметила, дорогая! — притворно изумился Ксавье. — Не знаю. Почему это должно что-то значить? А если и так, меня там не было, и судя по твоим словам это длилось всего несколько секунд, разве нет?

— Ладно, я навыдумывала. Давай забудем, и я как и прежде буду Соль Ли, да? — я представила себя всего пару недель назад. Вспомнила свои мечты о герое-романтике, и вздрогнула от того, как затеплилось внутри воспоминание о грубой руке застывшей на талии. Как может одно прикосновение, ну ладно два, так сдвинуть мозги?

— Я надеюсь. Интересоваться плохими парнями не совсем в твоём стиле, — заявил Ксавье.

— Это как так? Я дружу с тобой сколько себя помню, а ты не самый “хороший”!

— Ну я же не был таким раньше. Помнишь, когда мы познакомились, я был обычным мальчиком из правильной семьи. Мы дружили и становились вот такими…

— Так это я тебя испортила?

— Ну… это всё с твоего молчаливого согласия, Соль Ли, заруби себе на носу! — он щелкнул меня по носу и взял у бармена два бокала со свежей “Маргаритой”. — У тебя всё окружение хорошенькие мальчики и девочки, а ты единственная из них пробовала сигареты, травку и крепкий алкоголь. Да ты сама “плохая компания”, мне становится страшно, когда я думаю, что свяжешься с кем-то ещё худшим!

— Не утрируй! Ты так описываешь, что самой страшно.

— Это не страшно. Всё под присмотром почти квалифицированного врача, а не в грязном притоне. Я не дам тебе зарваться. Но я не уберегу тебя от остального. Будь осторожна, пожалуйста. Ты впечатлительная, не ходи туда больше.

Я невольно убрала со стола телефон, всего пару секунд назад мне написала Майя и предложила снова сходить в тот клуб.

Глава 11. Клуб "Би Сойер"/кухня Ингрид Томпсон

— Мирись, мирись и больше не дерись! — говорю я, держа пальцы парней. — Если будешь драться, я буду… — сую одному микрофон прямо в нос, он морщится.

— Кусаться, — недовольно.

— А кусаться ни при чем, я ударю кирпичом! А кирпич сломается, дружба… — теперь микрофон предложен второму.

— Начинается, — ворчит крайне недовольный, озлобленный «драчун».

В «Би Сойер» драка и это нонсенс. Чудом установленный мир между двумя… вышибалами, (конечно, люди отвечающие за безопасность, обязаны продемонстрировать, какие они безбашенные ребята!) так шаток, что я спешу пристроить их в разные углы. Один недовольный идёт к бару, другой ко входу, но зритель остаётся крайне шокирован. И не мудрено. Я закатываю глаза как можно театральнее и спрашиваю: “Нормально ли это вообще?”.