По рассказам отца она представляла охоту как-то иначе: помнила азарт, с которым он о ней говорил, буквально чувствовала себя то охотником, мчащимся по следу добычи, то истекающей кровью косулей, которую вот-вот настигнет наконечник рогатины. Впитывала в себя вместе с рассказом запахи леса, почвы и пота. Сейчас же она растерялась от всех этих криков, лая и холодного ветра. Она вполне оценила предусмотрительность матери, настоявшей на шапочке и мантии именно с застежкой, и немного завидовала Каутину, чью голову еще надежнее защищал худ.

Но в какой-то момент все эти неудобства отступили перед тем самым чувством, о котором говорил отец: они заметили оленя и помчались в его сторону. Алекто вдруг охватило одно желание — как можно скорее нагнать зверя. О том, что будет, когда они это сделают, она не думала. Кровь бурлила, заснеженные ветки мелькали перед глазами, а звук копыт буквально оглушал.

В нетерпении она даже несколько раз стукнула Каутина по спине.

— Быстрее.

Тот, обернувшись, что-то ей прокричал.

— Что?

Свист в ушах мешал расслышать ответ.

— Не стоит… — донеслось до нее, а остаток фразы снова проглотил ветер, но Каутин все же пустил коня быстрее.

Все произошло настолько стремительно и неожиданно, что она не успела этого понять: беря препятствие в виде поваленного дерева, животное зацепилось за корягу и, обрушившись на передние ноги, повалилось на бок. Каутин успел соскочить, а вот Алекто на пару мгновений потеряла себя от удара о землю. Когда тьма раздвинулась, она услышала свое судорожное дыхание и обнаружила нависшего над ней Каутина. Его лицо было искажено, он что-то кричал, а руки дрожали, и Алекто увидела, что они в крови. Дотронувшись до лица, осознала, что — в ее.

Разум возвращался медленно, то крутя перед ней заснеженные верхушки деревьев, обступивших ее точно огромным древесным колодцем, то кидая обратно к брату. Он пытался поднять коня, который придавливал ее, но тот лишь ржал и сучил ногами. Алекто попыталась двинуться и застонала.

— Иди, — прохрипела она, — позови на помощь…

— Я тебя не оставлю, — почти прорыдал Каутин, стирая со лба пот.

Худ сполз, открыв мокрые взъерошенные волосы, иголками торчавшие на ледяном ветру.

— Ты его не поднимешь.

— Он у родника меж вывороченных дубов, — донесся до них далекий крик, за которым последовал заливистый лай собак.

— Они там, иди же, — Алекто из последних сил оттолкнула брата.

Сидевший на корточках Каутин завалился назад на руки, но тут же вскочил.

— Я сейчас, — крикнул он, бросившись в сторону голосов и то и дело оборачиваясь на Алекто. На ходу споткнулся, но, пробежав пару шагов, не упал. — Приведу помощь, Алекто, держись.

Когда качнувшиеся заснеженные ветви скрыли его из виду, Алекто прикрыла глаза. В ушах шумело, болела придавленная нога, и саднило висок. Похоже, из него-то и натекло столько крови. Ничего страшного, она чувствует свое тело и, наверняка, было больше испуга, чем настоящей раны.

— Ну же, Смерч, постарайся, — взмолилась она, но конь в ответ лишь жалобно тонко заржал.

Алекто откинула голову, чувствуя, как затекает за шиворот снег, а к горлу подступает тошнота.

Сейчас, сейчас придет Каутин…

Когда раздался хруст веток, она почти совсем успокоилась.

— Каутин… — Алекто попыталась приподнять голову и так и застыла.

Тот, кто вышел из-за деревьев, тоже замер. Алекто сразу узнала эту держащуюся чуть согбенно фигуру со свисающими впереди руками. В правой что-то было.

— Не подходи, — прохрипела она, забившись под Смерчем и изо всех сил пытаясь высвободить ногу. — Не смей приближаться.

Незнакомец какое-то время молча смотрел на нее, а потом качнулся и двинулся вперед. И по мере того, как он приближался, страх Алекто возрастал, дойдя до такой степени к моменту, когда он оказался рядом, что она вот-вот готовилась потерять сознание.

Стало ясно, что не так с его правой рукой: в ней он держал тушку кролика. Запястье было словно покрыто красной перчаткой.

Алекто завизжала, и незнакомец склонил голову на бок.

— Лека… — донеслось из раздвинувшихся губ, и Алекто умолкла, тяжело дыша и глядя на него с испугом.

Пошарив рядом, она ухватила какой-то сук и бросила в него. Он ударился о незнакомца и упал, не причинив вреда, но, к счастью, и не разозлив. Переведя взгляд вниз, на коня, существо подхватило выпавшую у Каутина рогатину и, размахнувшись, занесло над животным.

— Нет.

Существо замерло.

— Убить.

— Нет, Смерч не виноват.

Конь косил на него испуганным глазом, вероятно, чувствуя, что жизнь его висит на волоске.

— Только посмей, — прошептала Алекто.

Незнакомец застыл, а потом отбросил кроличью тушку, копье, присел и рывком приподнял животное. Алекто тотчас выползла из-под него. Оказавшись на ногах, конь несколько раз споткнулся с пронзительным ржанием, словно проверяя, действительно ли снова может держаться на них, наконец выпрямился и бросился к кустам, припадая на одну ногу. Миг, и он скрылся из виду.

Алекто, уперевшись локтями в землю, попыталась отодвинуться, волоча ногу, которую простреливало болью при каждом движении. Она знала, что это отчаянная попытка, но не попытаться не могла.

Незнакомец нагнал ее в несколько шагов, резко сел, разведя в стороны колени и снова напомнив просто существо, и двумя пальцами пригвоздил лодыжку к земле, так что Алекто вскрикнула и заплакала от боли. Дальше больше: повернул ногу, чтобы носок смотрел прямо. Алекто зажмурилась, когда пальцы зашарили по ней. Почувствовав рывок, открыла глаза и обнаружила, что незнакомец пытается обвязать лодыжку сдернутым с нее поясом. Но, похоже, это ему никак не удавалось, потому что он злился и скалился.

Наконец, поднявшись, он подобрал рогатину и с хрустом сломал о колено. Приставив обломок к лодыжке, туго привязал поясом. Алекто, боявшаяся пошевелиться и от страха почти не чувствовавшая оглушающей боли, приподнялась на локтях, глядя на свою туго стянутую ногу.

Существо, сидевшее на корточках, посмотрело на нее, а потом, дотянувшись до лежащего в стороне кролика, взялось обеими руками и разорвало его пополам. Одну долю протянуло Алекто, а во вторую вгрызлось само.

Алекто почувствовала, как уже давно подступившая к горлу тошнота скакнула, готовясь вырваться спазмом. Но ее так и не стошнило. Хотя при виде того, как существо рвет свою половину и запихивает в рот целые куски, прямо со шкурой, скрутило бы кого угодно.

Заметив, что она не ест, незнакомец нахмурился и подтолкнул тушку, лежащую у нее на животе, ближе.

— Нет, — прошептала Алекто.

Прекратив жевать, он какое-то время сидел неподвижно, а потом вдруг потянулся к ней. Алекто откинулась назад насколько могла. И усилием воли не закрыла глаз, когда он навис над ней, оказавшись в каком-то дюйме над лицом, и коснулся виска.

Глянув на свои пальцы с ее кровью, он внезапно лизнул один.

Алекто расширенными глазами смотрела в вертикальные зрачки. Тут вдалеке снова залаяли собаки, и послышались крики охотников. Рог гудел так, что с верхушек деревьев сыпалась снежная пыль.

Тоже прислушавшись, существо отодвинулось и вдруг подхватило ее на руки, держа так, словно она ничего не весила, хотя одной мантии хватало, чтобы Эли кривился, таща ее по просьбе Алекто.

Перехватив ее поудобнее, незнакомец двинулся к кустам, но не к тем, за которыми скрылся Каутин, а в другую сторону. Он двигался так быстро, что Алекто казалось, они вот-вот на что-то наткнутся, но он словно читал лес, ориентируясь со звериной легкостью. В одном месте прыгнул через русло замерзшего ручья, прямо с ней на руках, и дыхание у Алекто перехватило.

Наконец звуки и голоса придвинулись, и он замер — ноздри подрагивали, а вертикальные зрачки пульсировали. Потом кинул Алекто на землю. Совсем не так, как в романтических историях.

Тут рог снова загудел и звучал так долго, что Алекто поняла: это знак о конце охоты. Пошарив поблизости, он бросил ей крепкий сук, посмотрел в последний раз и скрылся.