- Она пришла в себя. Ее зовут Моэру, она написала мне свое имя.

Ронин отхлебнул из чашки: то, как Мацу подала чай, делало этот напиток еще вкуснее.

- Жар не прошел?

- Думаю, да. Пот уже не льется с нее ручьями, и она начала есть.

- Это хорошо.

Мацу опустила темные ресницы. Теперь Ронин не видел ее глаз.

- Она хотела снять повязку.

- Какую повязку?

- На бедре. Она уже грязная.

Ронин поставил чашку на поднос.

- Нет-нет. Аптекарь велел не снимать. Под тканью мазь.

- Но она сказала, что там у нее уже не болит.

- Значит, мазь действует.

Они замолчали. Ронин потягивал чай. Мацу наблюдала за ним, сложив на коленях маленькие белые ручки. Листья на халате слегка трепетали от ее дыхания. С причалов доносились запахи пота, специй и свежей рыбы. Крики и хриплый смех. Овальное лицо Мацу безмятежно, как водная гладь. Пряди волос, развевающиеся на ветру. Стройная матовая шея идеальной формы.

- Как поживает муж твоей подруги? - спросил Ронин.

Мацу вздохнула, шевельнула головой, и волна черных волос закрыла ей один глаз, опустившись на щеку.

- Грустная история. Его зарезали в драке в таверне. Вчера вечером.

- Я сожалею.

Она слабо улыбнулась.

- Хорошо, что он умер. Война изменила его. Моя подруга больше не узнавала его. Всем, кто любил его, он принес только страдания. Даже сыну, который лежит парализованный в доме моей подруги.

- Не понимаю.

- У него сломана спина, но у него есть глаза. Он может видеть. А отца это возмущало. - Она пожала плечами. - Как я уже сказала, так, наверное, лучше. Для всех.

- Выпьешь чаю?

Мацу отрицательно покачала головой.

- Это для тебя.

Солнце светило на темно-лазурном небе. Все было пропитано запахом рыбы, сушащейся на воздухе, - запахом с оттенками корицы, гвоздики и кориандра. Ноздри Ронина на мгновение раздулись, словно сами по себе вспомнили какой-то далекий и отвратительный запах.

Потом они сели в повозку, и кубару повез их по узким раскаленным улицам, мимо глухих стен складов Ллоуэна, роскошные террасы которых, как теперь знал Ронин, выходят на набережную, на пристани Шаангсея и на желтое море.

Где-то в лабиринтах городских улиц кубару споткнулся и упал. Повозка резко остановилась. Ронин в это время был занят беседой с Мацу, но краем глаза он все же заметил ярко-красную линию на боку извозчика, и, когда на повозку запрыгнули двое, его меч был уже наготове.

Но в таком ограниченном пространстве от меча было мало толку, и напавший на Ронина человек имел преимущество. Он нанес молниеносный удар по запястью Ронина рукоятью своего грязного кинжала, и меч упал в грязь. Профессионал, мелькнуло в голове у Ронина, и он сделал единственное, что мог сделать в этот момент: сцепился с нападавшим, и они оба упали на землю.

На него пахнуло вонью от немытого тела, несвежим дыханием. Нападавший замахнулся кинжалом, целясь Ронину в горло. Он увидел желтые пеньки зубов, дырки в серых деснах. В мозгу у него промелькнули какие-то смазанные образы. Он дернул головой и плечами, и лезвие вонзилось в мягкую землю рядом с его шеей.

Прижав локти к бокам и резко выбросив их вверх, Ронин нанес нападавшему удар в челюсть. У того лязгнули зубы. Ронину удалось откатиться в сторону и подняться на ноги.

Нападавший тоже поднялся и пошел на Ронина. Он был уверен в себе, поскольку знал, что Ронин безоружен. Человек этот был невысок, но зато крепок и явно силен. Широкие плечи, толстые мускулистые руки, узкие бедра. Темные глаза. Цепкий взгляд. Смышленое лицо, плоское и широкое. Остававшиеся на его выбритой голове грязные иссиня-черные волосы были заплетены в косичку. Одного уха у него не было.

Он был явно неглуп, но в то же время не слишком смышлен. Сделав ложный выпад в сторону шеи Ронина, он в последний момент изменил направление удара, и кинжал устремился вниз, к его животу. Используя инерцию нападавшего, Ронин шагнул навстречу удару, схватил вытянутую руку и откинулся назад; его бедро и пах оказались ниже ягодиц нападавшего. Крепко упершись ступнями, Ронин напряг мышцы ног. Подняв правую ногу, он ударил пяткой по растянутому коленному суставу. Коленная чашечка разлетелась брызгами белого и розового, а кость бедра хрустнула, как сухая ветка. Плосколицый завопил, рухнул на землю, а Ронин потянулся за его упавшим кинжалом.

- Стой, где стоишь, - раздался чей-то голос.

Ронин повернулся и только сейчас вспомнил, что нападавших было двое. Теперь второй стоял в нескольких шагах от него, прижав к боку Мацу и держа кинжал у ее пульсирующей белой шеи, такой совершенной, напоминавшей слоновую кость. Острием кинжала он для острастки царапал ей горло. Посмотрев в ее темные глаза, Ронин не увидел в них страха. Что теперь?

Второй нападавший печально покачал головой.

- Не надо было этого делать.

Он был очень высоким, крупного телосложения, с длинными засаленными волосами с проседью, высоким лбом и звериным взглядом. Ронин застыл.

- Что я скажу его бабе и детишкам? На что они будут жить? Теперь мне придется забрать твои деньги и женщину.

Он метнул свирепый взгляд в сторону своего товарища, лежавшего без сознания в грязи, и опять посмотрел на Ронина.

- За нее дадут хорошую цену на Ша-рида.

Мацу охнула от боли: кинжал уколол ее в горло.

- Ша-рида? - переспросил Ронин, придвигаясь поближе к ухмыляющемуся противнику. Он хотел, чтобы тот не умолкал.

- Чужеземец. Дурак, что поехал на рикше по этим улицам. Запах твоих денег опережает тебя. - Он глумливо ухмыльнулся. - И все же я приветствую твою глупость, потому что она мне дает средства к существованию. Да пребудет блаженная тупость во веки веков. Не подходи! - резко бросил он. Сейчас голос его звучал холодно и весомо. - Еще один шаг - и твоей бабе придется дышать через дырку в горле. Надеюсь, ты не такой дурак.

Он подтолкнул Мацу вперед, и его клинок блеснул на солнце.

- Не будем затягивать нашу встречу. Бросай деньги на землю.

- Хорошо, - сказал Ронин. - Только не причиняй ей вреда.

Теперь он был достаточно близко, а Мацу занимала удобное для него положение. Он намеренно перемещался, потому что ему было нужно, чтобы Мацу стояла перед грабителем, где он мог ее видеть, мог разглядеть выражение ее лица. Это было необходимо. О мече он и думать забыл. Она умрет, прежде чем он сделает хотя бы шаг в сторону меча.