Вскоре к ним приехал Витя, а затем и Пелагея Дмитриевна. Вместе с ней приехала Зоя, внучка её старой подруги. Зоя и вела всю дорогу двадцать первую «Волгу» Пелагеи Дмитриевны. Зоя оказалась в курсе событий и горячо желала участвовать в предстоящей операции. Мужчины сначала были категорически против этого, но за неё вступилась Пелагея Дмитриевна, похоже, Зоя была её любимицей. Она рассказала, что кроме того, что Зоя отлично водит машину, девушка ещё имеет первый разряд по самбо и по стрельбе из спортивного пистолета. «А уж из нагана вообще стреляет изрядно. Я её этому учила и ещё кое-каким приёмам самообороны», – продолжила старая контрразведчица. В конце концов, мужчины были вынуждены согласиться с её участием. Генриха и Витю продолжало смущать лишь малое количество оружия, которое у них имелось. У Генриха был охотничий карабин «Лось», Витя привёз свой служебный ПМ, да у Пелагеи Дмитриевны имелся наградной наган, вот и всё. Но ясно, что учительница появится не одна, и оружие у противника может оказаться серьёзным. Но Михаила, казалось, это не смущало. Генрих и Витя несколько недоумевали на этот счёт, и только старая контрразведчица спокойно отнеслась к этому обстоятельству, чувствуя по своему опыту, что у Михаила имеются по этому поводу свои мысли. И, как оказалось, она была права.
Вскоре вечером у дома Генриха остановился милицейский УАЗик. Из него вышел их старый друг, дед Василий, которому они когда-то помогли одолеть волков. Он горячо обнялся с Михаилом и Витей, познакомился с остальными, и они все вместе стали вытаскивать из УАЗа тяжёлые ящики и таскать их в дом. Когда дома они стали вскрывать ящики, удивлению их всех, кроме Михаила, не было предела. Там были несколько маузеров времён Гражданской войны, офицерские наганы-самовзводы, восемь японских винтовок «Арисака» и даже гранаты. Перед самым большим ящиком дед Василий несколько смущённо остановился.
– Не стесняйся, дед, показывай, что у тебя там, – подбодрил его Михаил.
Но, увидев открытый ящик, был поражён даже он: там был пулемёт «Максим» и четыре коробки с лентами к нему.
– Василий Иваныч, мы же не партизанский отряд создаём, а идём на задержание преступников, – с укором сказал ему Михаил.
– Да мне тоже сначала было жалко его брать, очень уж нужен он бывает в хозяйстве, да подумал, что вы бы для меня ничего не пожалели, ну и решил его взять, – виновато отвечал дед Василий.
– Ты бы лучше рассказал, зачем он так тебе в хозяйстве необходим, – со смехом спросил его Витя.
– Так через пару лет после вашей охоты волки опять одолели, сладу никакого с ними нет, а тут среди прочих своих старых запасов отыскал его, почистил, смазал, в общем, привёл в полный порядок. Одна беда – стрелять из него двоим надо. А у меня один первый номер в наличии – я. Но у старого солдата смекалка должна быть, ну и положим, не только смекалка, – при этих словах дед Василий сощурился как кот.
– В общем, есть там одна женщина, одиночка, недалеко от меня живёт, вёрстах в пяти. Ну вот согласилась она стать вторым номером при пулемёте и при мне. Хотим вот свадьбу сыграть и вас хотели пригласить, – рассказывал дед.
– А вдруг какое начальство нагрянет или милиция, не боишься? – спросил Витя.
– Начальство к нам не ездит, а с участковым, бывает, вместе на косолапого ходим, «Арисаку» ему подарил на день рождения, – объяснял дед Василий.
Через некоторое время пришло письмо от Анри из Парижа. В нём сообщалось, что утечка данных прошла хорошо, и кое-кто, по слухам, очень заинтересовался этим делом. Но конкретно узнать ничего не удалось.
– Ну ничего, нам хватит и этого. Я думаю, пора в дорогу, – сказал Михаил.
В ближайшую от места деревню поехали на «Волге» с прицепом. Так как в «Волге» все не уместились, Генриха и Михаила согласился отвезти на своих «Жигулях» один из хороших знакомых директора.
Не доезжая трёх километров до деревни, разгрузились, взяли оружие и продукты, затем мужчины пошли к заброшенному шурфу, а Пелагея Дмитриевна и Зоя поехали в деревню. Они должны были изображать профессоршу-чудачку и её внучку, приехавших из столицы наблюдать за звёздами. Для этого номер на машине изменили на московский. Их роль в предстоящей операции заключалась в том, чтобы держать под контролем единственную сравнительно удобную дорогу к месту операции. Другие пути были слишком труднодоступными из-за топких болот. На исходе второй недели в деревне появилась ещё одна «Волга». В ней находились двое мужчин и одна молодая красивая женщина. Остановившись в одном доме, они отрекомендовались научными работниками, приехавшими в эту глухомань отдохнуть от тяжёлой умственной работы. Опознав по приметам в женщине пропавшую учительницу, Пелагея Дмитриевна приняла решение двигаться к месту засады. Несмотря на возраст, она двигалась быстро и неутомимо, наравне с Зоей.
Сказывалась фронтовая закваска, так что пришли они на место намного раньше бандитов. Друзья в это время завтракали. Для соблюдения конспирации они не разводили костра, а кипятили чай на походном примусе. Один из троих – деда Василия они освободили от этого – всё время находился на дереве и наблюдал за местом. Место, а это был берег небольшого лесного озера, было довольно удобно для наблюдения. После завтрака, пользуясь тем, что дед Василий отошёл в сторону, Генрих спросил у Михаила:
– Слушай, а откуда у деда такой арсенал?
– Колчаковская захоронка. Василий Иванович нашёл её в тайге, а отдавать властям не стал, подумал, самому может пригодиться и уже не раз пригодилось.
Тем временем послышались осторожные шаги, а затем тихий условный свист. Учитель отозвался другим свистом и вскоре на небольшой полянке появились Пелагея Дмитриевна и Зоя.
– Враги отправились в путь, – сказала контрразведчица, присаживаясь рядом с друзьями. Примерно через час Генрих спустился с дерева и сказал:
– Противник на месте.
Михаил быстро поднялся и сказал:
– Начинаем захват. Каждый помнит свою роль?
Все кивнули. Друзья двинулись цепью, окружая участок берега с заброшенным шурфом. Михаил вышел из кустов. Двое мужчин в это время были так увлечены рытьём шурфа, что не заметили его. Зато женщина среагировала моментально, выбросив сигарету и сунув руку в карман.
– Что же вы, Нина Петровна, оставили своих учеников и бросились сломя голову клады китайские искать, – с усмешкой спросил её Михаил.
– Медленно поднимите руки вверх, – сказала Князева, выхватив пистолет из кармана куртки.
– А стоит ли это делать, уважаемый педагог. Ведь вы же меня знаете, я редко ошибаюсь, и бензовоз вам на это раз не поможет, – спокойно ответил учитель.
Один из бандитов вдруг резко кинулся к лежащему недалеко карабину, раздался мелодичный звук «Арисаки», и он завыл, схватившись за руку. Второй бандит молча поднял руки вверх. И тут Михаил, подчиняясь какому-то неизвестному чувству, резко упал на землю. Три пистолетных выстрела, казалось, слились в один. Два из ПМ и один резкий щёлкающий из «Беретты». Учительница стояла с побледневшим лицом. Обе кисти её были пробиты Витиными пулями. Рядом на земле валялся пистолет.
Витя подошёл к ней и молча вынул из её кармана ещё один.
– Не слишком ли ты жёстко с ней обошёлся? – спросил Михаил, перебинтовывая ей руки.
– Нет, я так не думаю. Стреляет она наверняка с обоих рук и пульки у неё по меньшей мере разрывные, а то и с ядом. Ты что же, всерьёз думаешь, что она думала этих молодцов в живых оставлять? – отвечал Витя, продолжая начатую бандитами работу. При этих его словах глаза бандитов зловеще блеснули.
Копали все поочерёдно, даже Пелагее Дмитриевне не терпелось поучаствовать. Вскоре был отрыт небольшой керамический горшок с плотно притёртой крышкой. С большим трудом открыв его, достали оттуда кусок шёлковой ткани и, развернув его, в буквальном смысле ахнули, увидев красный камень невероятной величины и красоты.
– Примерно 700 карат, никогда не видел рубинов такой величины и такой огранки, – только и смог промолвить Витя.
