– Ну что, согласна? – он продолжал разговаривать со мной так, будто делает одолжение.

Я отошла к столу, где лежала грязная посуда. Взяла тарелку с остатками борща, которые еще не успела вылить.

– Ты забыл о прачке. Химчистки у нас в станице нет, стирать нужно самому, – сделала шаг в его направлении и, глядя прямо в глаза, плеснула на его модную одежду борщом. – Ой, извини, я споткнулась.

Глаза Робнера почернели. Вот почему его высокомерие и хамство будит во мне что-то нехорошее? А я ведь учительница, мое поведение должно быть примером для подражания. Я даже оглянулась, будто здесь откуда-то могли появиться мои будущие ученики.

Не стоило мне отвлекаться. Мажор мигом сократил между нами расстояние, схватил меня за локти и дернул на себя. Из ослабевших рук выпала тарелка, со звоном рассыпалась по кафелю.

– Ты. Вылила. На меня. Борщ, – процедил он яростно, скрипнув зубами. Глаза потемнели, я наблюдала, как увеличивается зрачок, радужки почти не было видно.

Мне бы испугаться, но я и сама была зла.

– Не борщ, – мотнула головой, а потом даже улыбнулась и добавила: – Это были остатки.

Еще раз дернул к себе, теперь эти самые остатки остались и на моей одежде, а моя грудь впечаталась в крепкий торс. Я не успела ойкнуть, он меня жестко поцеловал. Честно пыталась оттолкнуть наглеца и даже губы сомкнула, но противный голос где-то на периферии сознания шептал: «Уступи».

– Вадим, ты едешь? – донесся с улицы голос дяди Миши, я дернулась, но Робнер и не думал меня отпускать.

А если кто-нибудь войдет? Увидит…

К зданию столовой подъехала еще одна машина. Мое сердце пропустило удар. Я узнала голос Антона, он здоровался с рабочими.

– Пусти! Присосался, словно вампир! – процедил сквозь зубы. – Там мой жених подъехал!

Ага… жених…

Несколько лет назад мы успели недолго повстречаться. Лето. Несколько свиданий, горячих поцелуев. Матвей работал в городе, приезжал редко, поэтому никто не мешал мне ходить на свидания. Бабушка даже радовалась, что у меня появился парень. Тогда я думала, что влюбилась в лучшего парня нашей станицы. Ночами о нем мечтала. Пока не узнала, что он коллекционирует победы, где приз – невинность девушки. Дальше они становятся ему неинтересны.  Но со мной произошел какой-то сбой в его программе. Невинность мою Антон не получил. Мы разругались. Я вернулась в город, продолжила учебу.  О том, что в моей жизни еще не было опыта близости с мужчиной, он не знает, но последний год не дает прохода. Сначала в городе караулил у университета, теперь вот сюда перебрался следом за мной. Пытается с Матвеем дружить, в гости постоянно приходит – вроде как к брату, а на самом деле, чтобы у меня перед носом маячить.

Вот бы Дагаров обрадовался, что я его женихом назвала, но я запаниковала, когда Робнер вновь полез целоваться, это показалось хорошей идеей.  Только скандала мне не хватало. До Матвея слухи дойдут, а он очень ревностно относится к ухажерам, которые крутятся вокруг меня. Все недостойные. Почему-то только со мной он такой – опекает, словно я все еще его маленькая сестренка.

С Мариной не так. Она даже не жалуется ему на парней, потому что виноватой всегда остается она сама. Брата злит поведение Марины,  он этого не скрывает. Не должна женщина ложиться в постель с каждым, кто ей приглянулся. Марине легко понравиться – главное, чтобы у мужчины были деньги. Понятно, что почти все богатеи просто развлекаются. «Что, опять поматросили и бросили?» – резко срывается с губ Матвея, когда у Марины случается очередной приступ меланхолии. При каждом удобном случае между ними происходит серьезный разговор. Сестра недовольно сопит, но молчит, когда Матей «воспитывает».

– Жених? – выгнул бровь мажор, цинично ухмыльнулся, но руки убирать не спешил.

– Да пусти ты уже! – оттолкнула парня, быстро скинула поварской колпак и халат, на котором красовалось жирное пятно. Сунула его в угол. На цветном платье в мелкий цветочек пятно не так сильно бросалось в глаза.

Руки мажор убрал, а уходить не спешил. Привалился плечом к стене, сложил руки на обтянутой футболкой груди, что еще больше подчеркивало мышцы на груди и руках, принялся ждать. Что он хотел увидеть? Моего жениха? Неужели почувствовал, что солгала?

Антон стоял в проходе, притаившегося в тени Робнера пока не видел, а я почему-то не спешила ему об этом сообщать. Хотя, будь я невестой, должна была кинуться к Антону на шею и подставить губы для поцелуя.

– Привет, – поздоровался он и как-то странно посмотрел на мои губы. Захотелось их спрятать, чтобы не понял, почему они припухли и горят. – У тебя тут так вкусно пахнет, – потянул он носом. – Угостишь?

– Привет, – обычно я здоровалась сухо, но теперь я вроде как невеста, поэтому выдавила улыбку, повела плечами, надеюсь, получилось соблазнительно.

На мажора не смотрела, но чувствовала на себе его взгляд. Антон прошел в кухню,  остановился возле меня. Желание отойти от этого павлина жгло пятки, но я стояла и как дура улыбалась. Позже отправлю его в далекое пешее путешествие. Дагаров немного удивился моему радушию, но не растерялся,  что сейчас мне было на руку.

– Ленка, что ты со мной делаешь? Я от тебя голову теряю, – протянул он, убирая выбившийся из пучка локон за ухо. Я позволила, не дала ему по руке, как делала обычно.

– А может, это из-за голода? – протянула… совсем не соблазнительно получилось. Плохая из меня соблазнительница, вот чувствую, что не то и не так говорю. Вон и Робнер усмехается. Гад!

– Я голоден тобой…

Меня от его пошлого намека чуть не перекосило. Дагаров потянулся к моим губам.

О нет! Так далеко я заходить не собираюсь. Магнитные бури, что ли? Лезут ко мне тут всякие с поцелуями!

– Антон, мы не одни, – положила руку ему на грудь, чтобы остановить. Лицо уже свело от улыбки.

– Не одни? – хмель в глазах Дагарова резко исчез, и он оглянулся. Я почувствовала, как напряглись мышцы под моей ладонью, но это было не так впечатляюще. Робнер по сравнению с Дагаровым – скала.   Даже когда расслаблен. О чем я думаю? Зачем их сравниваю?

– Вадим, ты идешь? – в кухню заглянул дядя Миша. Мои щеки запылали румянцем.

– Иду, Сергеич, – отлип от стены мажор и опустил руки в карманы.

– Это кто? – наконец-то отмер Дагаров. Долго соображал.

– Наниматель, – серьезно ответил Вадим, но каждой клеткой своего тела подчеркивал превосходство, будто надсмехался над нами. – Завтра можете приступать, Елена Владимировна.  Как и договаривались, уборка и готовка. Стирка за отдельную плату, – я не смотрела на Антона, но уверена, что у него челюсть отпала до земли. Я свою вот еле удержала. – Надеюсь…  жених… не будет возражать? – а вот теперь прозвучала явная насмешка. – Увидимся, – развернулся и ушел.

– Жених? – пришел в себя Антон.

Упс…

«Жених… тогда я Папа римский», – ухмыльнувшись про себя.

С другой стороны, что я знаю о девочке? Может, и правда жених? Только вяло как-то все у них. Ни огня, ни страсти. Глаза не блестят. Будто золотую свадьбу справили и давно уже плотские утехи воробушка не интересуют.  У парня есть интерес, но Елена Владимировна держит его на сухпайке. Не удивлюсь, если предложила подождать до первой брачной ночи. Антон будет ждать, знаю я такой тип мужиков. Голову готов дать на отсечение, тискает девчонок в городе, а потом приходит со словами  «люблю, жить без тебя не могу».

Нравится девчонка – тащи в постель. Ломается – значит, не хочет. А если тебя не хотят – нечего время зря тратить. Страсть после свадьбы не проснется. Жена будет приходить в постель как на заклание, отдавать долг. Ищи, парень, ту, которая разделит с тобой страсть. Училка тебе не по зубам! Я уже знал, что статус «чужая невеста» меня не остановит, мне понравилось соблазнять воробушка. На меня она так равнодушно не смотрит, пусть еще и сопротивляется, когда я ее целую, но в глазах горит огонь, когда мы спорим. Ходить тебе рогатым, Антон!