– Вик? – зову сестру, перебирая в гардеробной одежду, которая ей мала.

На улице конец октября. Погода паршивая, унылая. До родов осталось недели две-три, смотря как себя поведёт малыш. Я даже боюсь представить себя на её месте. Не знаю, как бы я справилась со всем этим. Она держится молодцом. Готовится. Не смотря на огромный живот и слабость, стирает и гладит детские вещи, отправляя прислугу за дверь.

Комната Тима просто великолепна благодаря её стараниям. От меня остался последний штрих: сделать настенный рисунок и приклеить фосфорные звёздочки к потолку. Вика попросила нарисовать у кроватки сына гоночную машинку красного цвета, ту самую из мультфильма «Тачки» – Молнию Маккуин.

В последнее время гоночные состязания неожиданно стали её новым увлечением. Я люблю фигурное катание, она предпочитает щекотать нервы гоночными соревнованиями.

Вот и сегодня я застаю её сконцентрированной перед огромной плазмой. Такой взволнованной и бледной сестры я ещё не видела за всю беременность. Стоит, опираясь на спинку кресла и пялится, как одержимая.

– Вик? Можно тебя на секундочку? – пытаюсь её отвлечь, но она даёт понять, что в данный момент её для меня не существует.

– Тихо-тихо, Ян. Сейчас! Помолчи чуть-чуть! – уставилась в телевизор, наблюдая за чемпионатом мира «Формулы-1».

Сумасшедшая! И я вместе с ней, словно приросла к месту. Вперилась глазами в жуткое зрелище. Никогда не понимала тех безумных смертников, которые ловят адреналин, летя по трассе на скорости свыше 300 км/час. Для них это норма.

– Твою мать! – выскакивает само собой, когда обе машины на трассе терпят эпичное столкновение. Жуть. Словно в аду их закручивает с бешеной скоростью, как волчки. Вика в испуге прикрывает рот рукой, второй хватается за живот. Дура! Вот что творит? Так и родить недолго.

– Вик! – вскрикиваю я.

– Замолчи! Ян… – вижу, как дрожат её ресницы, как тяжело и прерывисто она дышит.

«Ну и хрен с тобой. Наслаждайся, раз больше нечем заняться», – думаю я, а сама также не могу оторваться. Затягивает. Смотрю, ошеломлённо моргая и открывая в шоке рот.

После столкновения одна из машин на большой скорости срывается с траектории, вылетает с трассы, вторую подбрасывает вверх. Тачка переворачивается в воздухе, ударяясь в большой рекламный щит, падает камнем на асфальт, причём колёсами вверх. На бешеной скорости влетает в стену, разбиваясь в лепёшку…

– Господи! – прикусываю щёку. Пальцы с хрустом сжимают стопку одежды, что в руках. Кажется, ногти сломала.

«Жуткая авария трёхкратного чемпиона мира Евгения Захарова, можно сказать, „открыла“ сезон 2017 года…» – голос спортивного комментатора заставляет сглотнуть огромный ком в горле и посмотреть на Вику. Стоит белее мела. Перевожу взгляд обратно на экран.

«Но гонщик „родился в рубашке“!»…

Пока к нему бежали спасатели, сумасшедший, злостно отбросив в воздух руль, выбирался из машины целым и невредимым.

– Вот же дебил! – озвучиваю осипшим голосом свои эмоции. – Таких в мужья? Да Боже упаси!!!

Псих снимает шлем, белую маску-балаклаву с головы. Камеры ловят его и показывают влажное от пота лицо крупным планом. Такого демонического и в то же время магнетического взгляда я никогда не видела.

– Ааай! – крик сестры заставляет меня очнуться и перевести на неё ошарашенный взгляд. Она хватается обеими руками за живот, корчась от боли.

– Вика?! – испуганно роняю одежду на пол и мчусь к ней. – Что? Что с тобой?

– Кажется… началось… Звони в скорую, Ян. У меня воды отошли. – Оооо, Боооже! Ян! Яночка, не уходи! Ааай! – падает на колени, ещё больше меня пугает. Не время рожать! Рано ж ещё.

– Я сейчас, родная, сейчас… Потерпи! Дыши, Вика. Дыши… Всё будет отлично, – пытаюсь собраться с мыслями, набирая дрожащими пальцами нужный номер, – скоро Тимку увидим… Дыши, родная… Я с тобой!

Евгений.

– Евгений! – обращается ко мне спортивный комментатор. – Несмотря на то, что выглядело ваше столкновение с соперником слишком эпично и ужасающе, Вы не просто остались целы, Вы сами выбрались из того, что минуту назад называлось болидом, направились в боксы, по пути приветствуя зрителей, аплодировавших Вам. Затем еще и финишировали в гонке на 7-м месте, сэкономив один пит-стоп. Как Вам это удалось? Как Вы себя чувствуете? Поделитесь своими впечатлениями.

– Я допустил ошибку, – отвечаю, всё ещё находясь под действием шока, замешанного на адреналине. – Трасса ошибок не прощает.

Тело меня слушается, но разум бунтует. Сложно смириться с поражением, тем более после блестящего старта.

Сжимаю в руке снятый с болида руль, направляя в кулак весь свой гнев. Мой гоночный автомобиль сегодня разлетелся на куски. Учитывая последствия с повреждениями, машина ремонту не подлежит, а новый болид обойдётся команде, как минимум, в пятьсот лямов.

– Ваши ощущения? Опишите их, – звучит новый вопрос.

Закрываю на секунду глаза, в голове слайдами проносится вся моя жизнь: детство, отрочество, юность, становление личности. Гляжу в упор на комментатора, знаю, камеры нацелены на моё лицо. Стираю с себя разочарование, чётко описывая пережитое:

– В такие моменты чувствуешь дыхание смерти в затылок. Ледяной озноб волной проходит сквозь тело, замораживая разгоряченные мышцы. Во время жёсткого удара ты взмываешь вверх вместе с тачкой и летишь. Скачешь. При этом видишь небо, затем землю, затем снова видишь небо, чётко осознаёшь, где находишься. Но всё время продолжаешь лететь и лететь. Желание остановиться слишком велико, но в эти секунды оно не зависит от нас. И лишь когда машина останавливается на месте, и глаза ловят небольшой просвет, через который можно выбраться из кокпита, дышать становится легче. Нужно делать всё быстро. Некогда обдумывать случившееся, ведь времени выбраться на свободу на пять секунд больше обычного. В критической ситуации эти пять секунд очень многое решают. Я выбрался, потому что мои родители испытали шок у экрана телевизора. Они должны знать, что со мной все в порядке.

– Как вы настроены на следующий заезд? Ведь сегодня Вы сошли с дистанции и чудом завершили последние круги. Судьба улыбнулась Вам не зря.

– Позитивно. Сделаю всё, чтобы одержать победу в следующих состязаниях. Сезон только начался. У меня есть все шансы дойти до финала.

– Это был Евгений Захаров. Трёхкратный чемпион мира Формулы-1. Напоминаю, что следующее Гран-при пройдёт в Бельгии на трассе Спа-Франкоршам. До встречи, друзья!

После интервью устремляюсь к гаражам. Разъярённый испанец, расталкивая механиков, настигает меня. Наскоро закончив свой отчёт перед репортерами, решает свести со мной счёты.

– Эй, ты, псих! – явно потерявший контроль, Гонсалес кричит мне в спину. – Ты меня чуть не убил, ублюдок! Это был мой круг! Ты нагло влез в мой поворот!

Абсолютно не спортивное поведение соперника заставляет меня остановиться и напрячься. Разворачиваюсь к нему лицом в полной боевой готовности, но ребята вовремя вклиниваются между нами. Конфликт попадает в объективы камер. Оскалившись, пытаюсь держать себя в руках.

– Но ведь не убил же? – сверлю его лицо недобрым взглядом. – Твоя задница осталась цела. Тот поворот нас обоих поимел.

– Это было самоубийство! – в ярости рычит соперник, тыкая в меня пальцем. Хочется выкрутить его и засунуть ему в задницу, но не охота марать руки, репутация дороже. – Разбились бы на хрен!

– Ты вернулся в боксы на болиде! У твоей «Ferrari» искорёжено переднее крыло всего-то! С хрена тебе так переживать? Впереди ещё двадцать Гран-при. Дерзай! Механики справятся с проблемой и глазом не успеешь моргнуть. Иди, трахни девку и уймись! – бегло оцениваю женские формы. Я б и сам её поимел во все щели. – Вон, извелась вся из-за твоих соплей! Злишься, что я обыграл тебя в Бразилии?

– Ты жульничал!

– Это тактика, придурок! Пора уже принять поражение и настроится на следующий раунд. Трасса дилетантов не любит, Леееео, – издевательски тяну его имя.

– Да пошёл ты! – Гонсалес гордо вскидывает руку с вытянутым средним пальцем.