– Нет, мам, я так просто.

– Ты не бойся, сыночек, – ее пальцы лихорадочно дергали нитки, губы совсем выцвели. – Ты не бойся, мой маленький, мы тебя спрячем, они сюда не придут.

– Перестань, ма. Я не боюсь.

Он действительно, кажется, не боялся. Просто устал. От усталости кружилась голова и тянуло под лопатками. До послезавтра была еще целая ночь, целый день и еще одна ночь. Скорей бы уж. Вот так сидеть и ждать невыносимо. Завтрашний день он хотя бы проведет на работе, там время летит незаметно. Может, Рыжая придет. В последний раз от нее пахло каким-то парфюмом, напоминающим ветер, какой бывает с Суши очень редко, только в начале лета – песок, сухая трава и мед. Запах был почти неуловим, но Грош его запомнил. Он украдкой понюхал рукав свитера: может, аромат сохранился, они ведь стояли совсем близко, и Рыжая долго держала его за руку…

Но свитер пах только стиркой и немного болотным корнем.

* * *

Рыжая быстро шла по Гренадерской, не обращая внимания на крыс и не шарахаясь от темных провалов между домами. Она ничего не боялась. Бояться глупо. Все, что должно случиться – случится независимо от наших страхов, она усвоила эту истину с детства. Кому суждено сгореть, тот не утонет. И наоборот.

Начал падать снег, и она надвинула пониже капюшон алого дождевика. Первый снег. Рановато в этом году. Можно только догадываться, что сейчас творится в Суши.

В подъезде дома номер пять снова какой-то бездельник выкрутил лампочку. Барышня достала плоский фонарик, с которым не расставалась, и посветила на темную лестницу. Опять они рассыпали везде крысиный яд, дышать нечем.

Под табличкой «Маг Мариори. Разведение кактусов, лечебный сон» на двери был криво нарисован мелом крест. Пометили оборотня. Вот идиоты. Рыжая точно знала, что маг Мариори никакой не оборотень, а просто безобидный сумасшедший. Но в Праздник Большой Охоты никто не будет разбираться в таких тонкостях. Поэтому лишних трупов каждый год хватает, только успевай жечь. Еще месяц после праздника над городом будет витать слабый запах горелого мяса.

Она стерла крест ладонью, поднялась на второй этаж и постучала в дверь. Дверь отворилась так быстро, точно хозяин караулил в прихожей.

– Хайя, док, – Рыжая начала снимать дождевик. – Купер не появлялся?

– Нет, сестра Оро. Не появлялся. – Доктор Арно подхватил плащ и пристроил его на вешалку.

– Вековая Сушь, – вполголоса выразилась барышня, и доктор опустил глаза, чтобы не показать, как он шокирован. – Я так и знала, что он испугается. Вы прочитали архив, док? Я пришла сама потому, что мне нужно вернуть его на место, пока никто не заметил.

– Да, я прочел, – поспешно сказал доктор. – Выпьете кофе или чаю, сестра?

–Кофе, пожалуйста. Горячий. Я замерзла, на улице снег.

– Снег, да?.. – доктор суетливо сопроводил ее на кухню и бросился к плите. – Рано в этом году…

Рыжая присела к столу, покрытому зеленоватым пластиком. В кухне у доктора было очень чисто и как-то скучно. Ни одной яркой чашки, забавной кухонной рукавицы или смешной безделушки. Пластик и кафель, как в операционной. Белое и зеленоватое. Чашки тоже были белые, хорошего фарфора.

– Давайте не будем о погоде, доктор. Вы узнали что-нибудь новое? Меня интересуют оборотни, которые отказываются от инициации.

Доктор молча наливал кофе. Рыжая отметила, что руки у него слегка дрожат.

– Вы понимаете, что это тайна, за которую меня… и вас… – он посмотрел ей прямо в глаза.

– Я понимаю, – ответила она нетерпеливо. – Я хочу знать, что это за тайна. Если бы у меня была степень доктора, а не магистра, я сама разобралась бы в документах и не впутывала вас, поверьте.

Доктор осторожно присел на краешек белой табуретки. Рыжая пила кофе и ждала.

– Сестра Оро…

Она смотрела не на него, а в темное окно. Там снег падал уже непрерывно, похожий на белые конфетти.

– Я жду, док.

Он потер руки, как перед сложной операцией. Потом взял свою чашку и отхлебнул. Поставил на стол. Снова потер руки.

– От инициации отказываются только прямые потомки. Бастарды успешно инициируются.

– То есть, вы хотите сказать…

– Да, – он решительно кивнул.

– Значит, все-таки кровь… – Она задумчиво повертела свою чашку. – Что насчет женщин?

– Женщины, как и было известно ранее, не подвержены метаморфозу вне зависимости от крови. Они только носители гена. Как с гемофилией.

– В общем, я так и предполагала, – Рыжая одним глотком допила кофе и встала. – Значит, охлос тут ни при чем. Бастарды.

– Да.

– Насколько они опасны после перехода?

– Очень опасны. Тут расхождений нет. И все слухи о кровожадных оборотнях, в принципе, правдивы. Вы… уверены, сестра Оро, что этот мальчик… как его там… Купер? Что он на самом деле отказывается от инициации?

– Уверена. Давайте документы, доктор. Мне пора.

– Таким образом, он…

– Я вам советую не думать об этом, – твердо сказала Рыжая. – Это вас не касается. Если он придет к вам, что сомнительно, вы можете не опасаться агрессии с его стороны, вот и все. Про остальное забудьте. Но он, я думаю, не придет. Разрешите, я позвоню?

– Конечно, – доктор Арно встал. – Телефон в передней. Документы я сейчас принесу.

Рыжая вышла в переднюю и быстро набрала номер.

– Кальвин? Послезавтра. Приготовьте байк и все, что нужно. Встретимся утром в Отчаянной Слободе. Ты знаешь место.

Она положила трубку на аккуратный стальной рычаг и повернулась к доктору, уже стоящему рядом.

– Спасибо, док, вы мне очень помогли. Вам нужны деньги?

Он кивнул несколько смущенно, и Рыжая, не глядя, достала из кармана простой джинсовой юбки увесистый замшевый кошелек.

– Вот, возьмите. Здесь около тысячи ибрисов, на некоторое время вам хватит.

– Сестра Оро…

– Да?

– Если бы вы смогли достать тот архив, о котором мы с вами говорили…

Рыжая коротко кивнула.

– Вы его получите. Что-нибудь еще?

– Нет, больше ничего. Я помогу вам одеться, сестра.

Она сунула руки в рукава подставленного дождевика, застегнула костяные пуговицы, надвинула капюшон и взяла из рук доктора голубоватый пластиковый конверт.

– Вас проводить?

– Спасибо, не нужно. Будьте осторожны, док.

Она о чем-то вспомнила и поморщилась.

– Да, вот еще что… Окажите мне любезность. Маг Мариори, ваш сосед, помечен как оборотень. Заберите его к себе завтра же вечером. Он тихий, и он вам не помешает.

– Хорошо, сестра Оро, – доктор покорно кивнул. – Я все сделаю.

Рыжая вышла на площадку, зажгла фонарик и начала спускаться по выщербленным ступенькам. Доктор стоял в дверях до тех пор, пока она не исчезла за дверью парадного. Потом он поспешно скрылся в своей квартире и дважды повернул ключ в замке.

* * *

Грош отлепился от окна, в котором снег падал уже непрерывно, похожий на белые крупные конфетти. Из-под рамы ощутимо поддувало холодом. Спицы в руках матери мелькали, как заведенные. Она все-таки распустила жакет и начала вязать этот дурацкий шарф, который все равно ему не пригодится.

Грош вдруг почувствовал влагу под веками и быстро сморгнул. Мать, как будто чуяла, подняла голову от вязания и встревоженно посмотрела на него.

– Что, сынок?.. Голова болит?..

– Нет, мам.

Он соскочил с подоконника, уселся на пол у ее ног, и она сразу привычно запустила руку в густые теплые волосы сына. Губы у нее дрожали.

– Мам, – сказал Грош. – Меня же из колледжа выперли.

– Я знаю, сыночек.

– Знаешь?.. – он изумленно вывернулся из-под ее руки, глядя на мать во все глаза. – Откуда ты знаешь?.. И… давно?

– Давно, –она снова погладила его по голове. – Курьер прибегал. Принес официальное письмо об отчислении за неуплату. Я не стала тебе говорить. А еще позавчера барышня приходила. Рыженькая такая. Очень воспитанная. Ты ведь с ней знаком, правда, сынок?.. Она не в первый раз приходит. Сказала, что хочет дать нам денег, чтобы тебя восстановили в колледже. Сказала: ему непременно нужно учиться. Я подумала, что ты ни за что не согласишься, и отказалась. Может, зря отказалась, сынок?