— Обещаешь?

— Да.

Итан улыбается, потому что слышать от Юске беспрекословное согласие на свою такую по-детски эгоистичную и нелепую просьбу до трепета в груди приятно. Они оба стали до невозможного жадными друг к другу, но Итан понимал, что его непреодолимое желание отобрать своего парня у его же прошлого совершенно бессмысленно. Однако ничего поделать с собой он не мог. Вот только, если бы Юске полюбил его, как никого не любил прежде. Если бы только Итан мог завладеть его сердцем целиком и полностью, если бы он мог перечеркнуть все крадущие у его Юске улыбку воспоминания одним только своим образом в его памяти. Если бы он только мог…

— Я люблю тебя, — Юске сожалел, что не сразу понял истинную природу своих чувств, и Итану пришлось слишком долго ожидать ответного признания. Он сожалел о многих вещах в своей жизни, но только не о том, что научился любить. И, кажется, что совершенно ничего из этого не могло произойти по-другому, и эти чувства, такие до простого верные и естественные, согревали его изнутри.

— Ты…, — растерявшийся Итан смотрел на него во все глаза и не верил тому, что сейчас услышал. — Повтори это ещё раз, пожалуйста, а то я боюсь, что у меня от переизбытка кислорода в мозге начались слуховые галлюцинации.

Юске коротко рассмеялся и поднял к его лицу руку, тут же коснувшись тёплой ладонью заалевшего румянца на щеке. Итан был невыносимо красивым, и на него хотелось смотреть бесконечно долго, а, поддавшись моменту, волевым движением руки притянуть его лицо ближе и целовать мучительно сладко.

— Я сказал, что люблю тебя, — он улыбается в чужие губы, которые тут же принимаются покрывать всё его лицо лёгкими и невесомыми поцелуями.

— Ты такой вредный и упрямый, заставил меня так долго ждать…, — Итан прерывисто вздыхает и мстительно щипает Юске за бок.

— Прости.

— Я тоже тебя люблю, — отвечает ему Итан, пока на его губах играет блаженная счастливая улыбка. — Но только это не отменяет того факта, что на своих двоих я спускаться отсюда не намерен.

— Ничего страшного, — Юске окидывает парня лукавым взглядом и продолжает фразу на свой страх и риск: — Тут недалеко есть серпантин, к семи часам сюда поднимется минивэн, чтобы нас спустить. Я договорился с владельцем, когда забирал у него ключи.

— Ты что?! — смысл сказанных Юске слов дошел до Итана не сразу, но когда это произошло, парень оказался застигнут врасплох охватившим его безмерным возмущением. — Серпантин?! Да ты…! А я…! Ах, ты жучара! — Итан шумно вобрал в лёгкие воздух, потом извернулся, чтобы сбросить лежащего на его коленях Юске и, подхватив лежащую рядом мягкую стёганую подушку, служащую импровизированным сидением, стукнул пару-тройку раз ею по чужому нахальному лицу. И не важно, что Юске удалось увернуться дважды, потому что третий взмах угодил прямиком в цель.

Итан

Первый раз Итан заснул, стоило ему забраться в машину. Счастливо отрубился прямо на плече Юске, беззаботно пуская слюни на его футболку весь путь до домика, и даже выходить особо не спешил, мечтая досмотреть сон про больших зеленых бегемотов, скачущих на космической радуге. Почему-то бегемот голосом Юске признавался ему в любви, и становилось так хорошо внутри, что и просыпаться не хотелось. Пришлось чуть ли не силком тащить его упирающуюся тушку наружу.

Оказавшись внутри домика, Итан с непередаваемым облегчением скинул осточертевшие кроссовки, раскидав их по разным углам коридора, пихнул в руки зашедшего за ним Юске свой рюкзак и громко протопал по направлению в ванную.

— Жди меня через час, не меньше.

В грозно прозвучавшем голосе звучало столько решимости, что Юске и сказать-то было нечего, он только проводил удаляющуюся фигуру ироничным взглядом и тихо рассмеялся, когда за Итаном хлопнула дверь.

Еще бы, бедняге был просто катастрофически необходим сеанс спа-терапии, и пусть никаких тут ему водорослевых пилингов, фитобочки и сауны, но хотя бы понежиться в ванне с кипятком Итан себе позволить мог.

Лениво следя за тем, как клубится парами мощная струя воды, заполняя эмалевую чашу, Итан возвращался мыслями в тот момент, когда Юске признался ему в любви. До сих пор поверить не мог, что не ослышался, и это было по правде. Итан даже за щеки себя ущипнул, но нет, он не спит, и тогда не спал, а значит, все было на самом деле, и теперь он самый счастливый на свете.

Когда температура воды была достаточна для того, чтобы в ней можно было сварить кого-нибудь живьем (например, страшного, прожорливого и волосатого паукана), Итан стащил с себя одежду и плюхнулся внутрь. Он нашел на полочке набор ароматизированных солей и эфирных масел, и, не стесняясь, вылил чуть ли не половину в воду. Соли оказались с эффектом пены, поэтому через пару минут щедрый жест обернулся тем, что пышные белые хлопья повалили через край, но Итан не обратил на это никакого внимания, не ему же убирать. Уставшее и измотанное непривычной нагрузкой тело требовало отдыха, каждая его мышца скорбно ныла и тянула, и Итан, запрокинув голову на широкий бортик, закрыл глаза, погружаясь, наконец, в долгожданную негу расслабленности.

Неплохой выдался день, а если уж быть совсем честным, то, пожалуй, это самый счастливый день в его жизни после смерти отца. Даже несмотря на усталость после оказавшегося столь внезапным похода и маргинальных насекомых, чьей невинной жертвой Итан едва не стал. В оригинальности Юске не откажешь, такое свидание Итан запомнит надолго, да и вообще, его парень самый лучший.

Итан довольно улыбнулся и смахнул несуществующую соринку с щеки, пачкая ее в пене, а после погрузился под воду с головой. Сколько там времени прошло? Телефон валялся где-то в куче грязной одежды, и дотянуться до него Итан не мог, а вылезать целиком из горячей и ароматной ванной ему совсем не хотелось, поэтому Итан просто забил. Он снова устроился поудобнее, вытягивая ноги и расслабляя тело.

Но всему рано или поздно приходит конец: вода начала остывать, пена опала, и Итан справедливо решил, что пора выходить.

Надевать снова пропахшую потом и пылью одежду не хотелось, поэтому, насухо вытеревшись, он облачился в огромный, пушистый банный халат, и, наконец, соизволил выползти в коридор. Судя по времени на телефоне, его спа-процедуры заняли чуть больше полутора часов.

— Юске?.. — тот, отозвавшись на крик, выглянул из комнаты, служившей гостиной, и оглядел Итана, который был красный как рак, после столь долгого пребывания в горячей воде, с ног до головы.

— Я думал, ты уж утонул там.

— А почему не бросился меня спасать?! — Итан усмехнулся, подошел к Юске ближе и, чмокнув в уголок губ, проникновенно заявил: — От меня не так просто избавиться, — а после сунул тому в руки мокрое полотенце, которым вытирал волосы, и попросил: — Закинь в ванную, ты же все равно туда идешь, да?

Наглость была второй натурой Итана, поэтому Юске только легонько шлепнул его и перешагнул порог комнаты, тут же погрузившись в концентрированный ароматный туман. Итан успел устроить настоящую парилку.

Майк прислал сообщение, что все в порядке, он держит оборону, создавая видимость упорной учебы, хоть Рэй даже не объявлялся. Итан подумал с минуту и решил написать опекуну, а то мало ли, вдруг тому моча в голову ударит и примчится проверять горе-учеников посреди ночи. Рэй ответил быстро и очень коротко. Его «ок, занимайтесь» на проникновенный рассказ о трудностях подготовки к экзаменам выглядело очень подозрительно, и Итан, почесав затылок, позвонил матери. Та отвечала долго и, когда уже внезапно заволновавшийся сынуля решил отключиться, подняла трубку. Приглушенная музыка и тихий, но тем не менее знакомый смех на заднем плане подозрения Итана только укрепили, но он быстро пожелал хорошего вечера и с облегчением откинул телефон: Рэй плотно занят, и можно о нем не беспокоиться до завтрашнего утра.

Переодевшись в чистую одежду, Итан развалился на той самой впечатлившей его ранее кровати и принялся листать новостную ленту, машинально посмеиваясь и ставя лайки всем подряд: сегодня он был в прекрасном расположении духа. Но постепенно веки его становились все тяжелей и тяжелей, и он сам не заметил, как отрубился — переизбыток впечатлений и целый день на свежем воздухе взяли свое.