Через десять минут, когда дымящиеся напитки и завтрак с десертом были на столе, Джексон очень сильно пожалел, что со стояком справлялся лишь с помощью холодного душа, потому что ну как можно было настолько эротично есть пирожное и облизывать ложку?! Он, как завороженный, следил за тем, как Шин отправляет в рот маленькие кусочки, с удовольствием жмурится и медленно слизывает остатки крема с губ. Это кондиционер внезапно сломался или почему стало так жарко? Джексон почувствовал, как щеки против воли краснеют, а пах наливается тяжестью. А Шин, если и сводил с ума намеренно, то вида не подавал, продолжая все так же до безобразия развратно доедать десерт. Наверняка, это была месть за насмешливые намеки Джексона. Что ж, придется принять ее со всем присущим ему благородством и постараться не вестись на столько откровенные провокации, хотя, признаться честно, повестись очень хотелось, а еще больше — забить на завтрак, Водку и прогулку, утащить Шина обратно наверх и не выпускать из постели до завтрашнего утра. Можно и до послезавтрашнего, это уже насколько сил хватит.

Джексон тряхнул головой, пряча предательски поблескивающий взгляд за челкой, и осушил так вовремя принесенный официанткой стакан воды до дна. Водка запрыгнула ему на колени, топчась по болезненно ноющему в шортах члену, чем окончательно отрезвила поплывшее от накатывающего возбуждения сознание. Джексон рассеянно ковырнул вилкой лежавшую на тарелке яичницу и, подцепив кусочек бекона, скормил его радостно хрюкнувшему щенку. Аппетит как-то пропал, поэтому в отличие от довольно уплетающего свою порцию Шина, он лениво цедил кофе и продолжал кромсать ни в чем неповинную еду.

— Ты в порядке? — за невинность, написанную на лице Шина при этом вопросе, в стародавние времена могли убить. Джексон фыркнул и откинул мешающие волосы назад, нечитаемым взглядом пройдясь по самодовольно улыбающемуся любовнику. Тот явно был в восторге от своей выходки, прекрасно зная, какую реакцию она вызвала у Джексона, который, на удивление, был совсем не рассержен и не раздражен, его, скорее, умиляла непосредственность, с которой Шин проделывал подобное.

— Конечно. Если ты все, то пойдем?

Спасибо вертлявой Водке и горячему кофе — напряжение в паху почти спало, когда они выходили из кафе, но Джексон то и дело ловил на себе многозначительные взгляды Шина. Удивительно, как сильно этот мужчина мог влиять на него даже в мелочах. И от этого внутри становилось и страшно, и сладко. Джексон обещал себе не забивать голову ненужными сомнениями и самокопанием (хотя бы в присутствии Шина), но что поделать, если с каждым разом, когда тот был рядом, его мысли и чувства превращались в какую-то вязкую, приторную жижу, а дыхание от взгляда темных глаз начинало перехватывать все чаще.

Водке гулять понравилось. Джексону постоянно бегать за ней и следить, чтобы никуда не влезла — не очень. Но такова теперь была его участь щенячьего папочки. Шин же за ними наблюдал с нескрываемым весельем и постоянно подтрунивал, на что Джексон в ответ лишь смеялся и мягко дразнил, что Шин может тоже обзавестись щенком, Джексон для него даже постарается вытащить еще одного из-под машины.

За смехом, разговорами обо всем и ни о чем, играми с Водкой они не заметили, как пролетело время.

— Ты собираешься в отместку за физические нагрузки ее голодом заморить? — Шин присел на корточки рядом с шумно дышащей собачкой и ласково потрепал пушистый загривок. Водка же посмотрела на него с дикими голодом. И Джексону даже показалось, что она вполне может бросится, чтобы оттяпать самый аппетитный кусок.

«Ну уж нет, подруга, самый аппетитный кусок — мой».

Джексон отрицательно покачал головой и повел свою шумную компанию в сторону дома. В голове засело и очень сильно свербело осознание того, что рядом с Шином он чувствовал себя невероятно комфортно, так, как ни с кем прежде. Даже за простой прогулкой и ничего не значащим трепом, без сексуального подтекста или пошлых намеков. Они вообще так странно проводили этот день — ни разу не коснувшись друг друга, но оказавшись вдруг настолько близкими, даже ближе, чем если бы их тела сплетались в жарких объятиях. И Джексон больше не понимал, что с этим делать, потому что украдкой наблюдая за бодро вышагивающим с утомившейся Водкой под мышкой Шином, он задавался только одним вопросом — а что же тот чувствует по отношению к нему? И ответа Джексон не знал.

Шин

Вернуться обратно в квартиру Джексона было приятно по нескольким причинам. Во-первых, из-за того, что кондиционер оставался включенным на протяжении всего их отсутствия, окунуться снова в спасительную прохладу после знойной летней жары, царящей на улице, было подобно благословению небес. Во-вторых, Шину нравилось видеть домашнего и уютного Джексона, мило заботящегося о своём новом питомце. Если быть честными, то Шин даже немного завидовал щенку, потому что тот получал от своего нового владельца уж слишком много трепетного внимания, и, если Шину в конце-концов придётся покинуть эту квартиру, то Водке никуда не нужно было уходить. Именно с такими мыслями Ямамото проводил взглядом удаляющуюся на кухню спину Джексона, который торопился скорее накормить растущий и требовательный организм.

Звук шуршащего пакета с сухим кормом вызвал у Водки непередаваемый восторг. Она прыгала и тявкала у ног хозяина в восторженном нетерпении, не переставая вилять своим маленьким хвостом, до тех самых пор, пока не получила доступ к полной миске и не нырнула в неё чуть ли не всей головой, рассыпая большую часть содержимого по полу.

— Она очень сильно проголодалась, — прокомментировал увиденное Шин с улыбкой на губах, пока Джексон прятал обратно в кухонный шкафчик собачий корм.

— Да, судя по всему, прогулки на свежем воздухе пробуждают в ней зверский аппетит, — ответил его любовник и повернулся к Шину. — Чем займёмся?

Он, конечно, мог сказать Джексону, что хотел бы снять с него всю одежду и заняться с ним тем, о чем подумывал с самого утра, но разрушать созданную атмосферу банальным трахом (хоть и весьма крышесносным), ему сейчас почему-то не хотелось. За эти сутки они разговаривали друг с другом больше, чем за все прошедшие полгода, и Шину нравилось узнавать другого Джексона. Он с каким-то пугающим его трепетом открывал в своем любовнике совершенно новые и неожиданные черты, о существовании которых Шин раньше даже не догадывался. Он чувствовал себя вором, который украдкой впитывает и запоминает каждую чужую расслабленную улыбку и мягкий взгляд. Шин никогда не видел Джексона таким и хотел продлить всё это хотя бы ещё ненадолго, но будет ли достаточно этих несколько часов, пока всё снова не станет, как прежде?

— Я видел у тебя игровую приставку в гостиной, хорошо играешь? — он подошел к барной стойке и облокотился о неё руками. — Можем посоревноваться в каком-нибудь шутере.

— Тоже играешь? — Джексон иронично улыбнулся и окинул Шина любопытным взглядом.

— Да, — Шин пожал плечом, — я же больше не избиваю людей и не вышибаю им мозги, — он хотел было сказать, что дядюшка Джексона был последним человеком, которого Шин убил, но вовремя прикусил язык и промолчал. Вспоминать сейчас об этом ублюдке и портить момент Шину не хотелось.

— Окей, — Джексон оторвался от столешницы, на которую опирался бедром, и отправился в гостиную. — Посмотрим, насколько ты хорош в этом.

Шин раздраженно цокнул языком и последовал за ним.

— Не зазнавайся раньше времени, я очень много практиковался в последние дни, — недовольно пробурчал, не сводя взгляда с чужой спины с широкими плечами, до которой так сильно хотелось прикоснуться и прижаться к ней грудью. Но нет, Шин закусил губу и сдержал в себе этот внезапный порыв.

«Слишком ванильно, черт…»

Да что же это такое с ним творится?

Монитор у Джексона был что надо. Сразу стало понятно, кто тут отъявленный игроман, к тому же и игры все обновлены до последней версии, что вызвало у Шина невольную улыбку. Он раньше никогда не задумывался о том, как Джексон проводит свои одинокие вечера, и было забавно осознавать, что они почти ничем не отличались от его собственных.